— Это относится к оружию? — мы все улыбнулись, понимая, что она сама может убить любого своим характером нехуже, чем клинком. Она — лучшее оружие, которое только видел свет. — Она к вам скоро придёт, так что можешь спросить у неё.

Мэйсон как-то засмущался, а Томас пытался сдерживать улыбку, хотя это у него совсем не получалось. Я смотрел в его глаза, стараясь понять причину такого смеха, похоже, я не знал, что творится в собственной армии. Джессика бы укорила меня этим, хотя она всегда находило множество других способов, чтобы сделать это. Как только она появилась в моём дворе, я полностью доверил свою армию ей, поэтому стал больше времени проводить в компании бумаг и советников, которые дрожали в страхе от приближающейся войны.

— Мэйсон, что-то не так?

— Она просто с ним не разговаривает. — Мэйсон закинул голову, улыбаясь. Как можно было улыбаться после такого предложения? Может, ему нужна медицинская помощь? Мне однозначно она скоро потребуется, если я проведу хоть ещё несколько дней, не зная, что происходит с Джессикой.

— Это я знаю. Поверь, ты не один. — в наших улыбках было что-то до боли одинаковое.

— Она не приходит к нам кроме как на уроки, так что у нас нет особо времени спросить это. — я нахмурился.

— А где же она пропадает все время? — Томас указал на кого-то за моей спиной, его взгляд был полон сочувствия.

Я увидел, как Джессика и Филипп медленно продвигались к нам, не обращая внимания на то, как все пытались посмотреть на них. Её улыбка блистала, как снег на солнце за окрестностями нашего замка. Как бы сильно я не хотел признавать это, она была счастлива. На занятиях я видел её собранной и серьезной, но в то время, которое мы провели вместе в стенах замках или же в городе, я увидел её беззаботной и раскрепощенной, возможно, даже радостной, но счастливой… никогда. А с ним она была такой.

Филипп всегда играл с девушками, но никогда не хотел продлевать отношения более чем на несколько дней, чем же Джесс его так зацепила?

Хотя я знал чем. И половина нашей армии тоже. Она взрывоопасна, потому что если её обидеть, то её месть будет изощренной и долгой. В бою никто никогда не видел такой точной техники, а в разговорах — такого тонкого сарказма. Она влюбляла в себя с первого взгляда, даже несмотря на свою холодность. Я видел, как в шумной компании она всегда улыбалась. Её полюбили за то, что она всегда может поддержать и найти выход из ситуации, она знала, что когда нужно сказать и сделать.

— Останешься на ужин? — я услышал этот обрывок, когда они подошли к нам. Мне не хотелось, чтобы она присутствовала на нашем ужине, потому что тогда мне придётся выслушать слова гордости от отца в адрес сына, а также намеки на то, что союз валькирии и принца не такой уж и плохой вариант.

— С радостью. — она мило улыбнулась ему, а потом перевела взгляд на нас.

— Ты в платье. — Мэйсон ошарашенно оглядывал его в ног до головы. Томас не смог не засмеяться от удивленного тона друга, как впрочем и сама девушка.

— Мне кажется, на свидания именно в этом ходят. — она смущенно опустила глаза, но мне показалось, что в её словах была какая-то ложь. То, что девушка, которая любит свободу, стала с кем-то встречаться, удивляло не меньше её новой одежды.

— Неужели, отношения не на день? — я подошёл достаточно близко к Филиппу, заметив, как грустно разглядывал нашу охотницу Мэйсон. Его свиданию тогда помешал я, не специально задержав его на одном из обсуждении нашей стратегии в предстоящей войне.

— Может перестанешь говорить про меня такие вещи. Тебя это не касается. Или ты завидуешь? Ведь я хорош и в общении с девушками, и в бою. — его ухмылка окончательно подожгла что-то внутри.

— Проверим?. - я достал тут же меч, с тех пор как у нас была война, я носил его гораздо чаще, чем нужно было.

Брат тоже выхватил меч, который всегда носил с собой. Драки для него были обычным делом, особенно за девушек. Все сделали шаг назад кроме Джессики, она так и осталась стоять, испуганно переводя взгляд с одного парня на другого. Но я уже не замечал её, это было только между нами. Мне кажется, что долги годы все обиды копились, а теперь Джессика стала последней каплей.

— Уведите её в сторону! — охрана тут же отвела её от нас, хотя она вырывалась, чтобы остановить бой, который уж явно не будет дружеским.

— Кристиан! Филипп! — она кричала на нас, но в какой-то момент я услышал, как она затихла.

Звон наших клинков и её молчание. Ярость и злость за те годы, когда наше общение прекратилось. Совместные ужины перешли в отдаленное напоминание того, что было раньше, а беседы и прочее, что может объединять братьев, осталось позади. Нас по-разному воспитывали, поэтому мы захотели разных вещей. Я — власть, которая позволяла делать всё, что ты хочешь. Он — любви, которая дарила невообразимое счастье и одурманивала рассудок. Никто не знал, что за всё придётся платить. Жестокость и холодность в моём случае, несобранность и разбитое сердце в его.

Его меч разрезал мою рубашку и кожу на животе, поэтому от боли я упал на землю. Филипп улыбался, торжествуя, что смог победить меня, хотя сейчас речь шла совсем не о победе. Он готов был меня убить, может, мне так показалось, но его меч завис надо мной, чтобы нанести смертельный удар. Перед глазами всё плыло, но я увидел, как Джессика подбежала, вовремя загородив меня. Она отразила его атаку, но никто не понял, как она смогла выбраться из рук охраны, которая теперь лежала на земле без сознания. Она наносила новые и новые удары, заставляя Филиппа отходить назад. Но в какой-то момент она остановилась.

— Хватит. — она отбросила меч, который у кого-то взяла, прямо под ноги Филиппу. Это было красиво, но новый приступ боли из-за раны, заставил меня закусить губу и прекратить наблюдение за боем.

Я не помнил, что дальше произошло, но холод её рук, которые держали тряпку на ране, останавливая кровотечение, я ни с чем не мог спутать.

Джессика

— Поднимите его и отнесите в покои, а вы. — я указала на солдат, который сейчас не знали, что делать. — Позовите доктора в его покои, живо! И оповестите его родителей.

Все принялись исполнять мои указания, и только Филипп стоял на месте, смотря на брата, который уже потерял сознание. Я бросила на него последний взгляд, видимо, это свидание оказалось нашим последним, и поднялась вместе с Томасом и Мэйсоном в комнату Кристиана, где его положили на кровать. Я встала в углу, чтобы не мешать. Доктор вошёл в комнату, оглядывая кровавую футболку пациента.

— Что с ним случилось? — он посмотрел на парней, но они не знали, как ему объяснить.

Сейчас я была благодарна годам в академии, куда мне пришлось отправиться, за то, что теперь я стала более собранной и могла без проблем выключить эмоции в такой ситуации.

— Глубокая рана, нанесенная мечом, он потерял много крови. Я постаралась остановить кровотечение, но он без сознания уже несколько минут.

Врач благодарно на меня посмотрел, он бы понял, что с ним произошло, но это заняло бы время, которого у Кристиана не было. Мэйс и Томас не могли ничего вымолвить, переживая за своего друга. Возможно, учеба у мамы сделала меня спокойной в таких ситуациях, а возможно те смерти, которые я видела, повлияли на это.

— Проснётся — убью. — я сказала это лишь потому, что была зла на него за эту бессмысленную драку, которая не должна была состояться.

— Может, тогда мне его не лечить? — я извинилась перед доктором.

Он кивнул мне, продолжая работать, а я наблюдала, пытаясь понять, насколько всё плохо. Я не хотела, чтобы он умирал, но пока они дрались, я искала причину столь нелепого конфликта между братьями. И как бы я не отторгала эту мысль, отчасти я понимала, что я виновата в этой битве. Я надеялась, что всё обойдётся, что Кристиан сейчас откроет глаза и отругает нас за то, что мы прохлаждаемся в рабочее время. Но когда доктор грустно посмотрел на нас, я не могла в это поверить.

— Случайно, ваши наконечники не были пронизаны ядом? — я вспомнила, что из-за войны некоторые из мечей промазывали ядом, чтобы у противника не оставалось шансов. Томас закрыл рот рукой, понимая, что сейчас его друг умирает. Осталось каких-то нескольких минут перед тем, как яд доберется до сердце и убьёт носителя.