— Так ты обращаешься с гостями? — возмутился Макс.

— Ой, кто бы говорил, — отмахнулся я, — ваша ПВО вообще меня сбить хотела.

— Не тебя, а нас! — веско заметил Макс.

— Да один фиг, — хмыкнул я, — а еще вы мне всю дорогу своими танками поцарапали. Как вам вообще разрешили использовать тяжелую технику в столице?

Не говоря уж о том, что это был не один танк, а целая мать его армия!

Мне, видите ли, на единственном танке нельзя лишний поворот сделать, и Кайман летающий это афигеть какая угроза безопасности. Но вот Клану Молнии, пожалуйста. Все можно.

Теневой квартал сейчас окружало тридцать две единицы тяжелой боевой техники, считая два зависших боевых вертолета.

Так что, обойдется Макс, как-нибудь, без винограда, не обеднеет.

Диана смотрела на наши пререкания молча, но ее лицо постепенно начинало багроветь. И за секунду до того, как она «взорвалась», Лекса встала, переключая ее внимание на себя.

— Ты должна знать, что Маркус хотел отправиться в Обитель, но я не смогла его перенести, — заявила она, глядя прямо на Диану.

— Значит, активирован протокол безопасности и велено не пропускать чужаков, — ничуть не смутилась Диана, — на нас с тобой этот запрет не распространяется.

— Одну я тебя туда не пущу, — совсем изменившимся голосом заявил Максим, осознав ситуацию.

— И ты туда же… — напряглась она, — как ты не понимаешь, Максим! Вдруг Аглае нужна помощь, а мы сидим тут и бездействуем⁈ Я так не могу!

— Я полностью доверяю Маркусу и буду делать так, как он скажет, — констатировала Лекса и опустилась обратно на кресло-шезлонг.

После непродолжительной паузы на ноги поднялся Максим и положил напряженно дышащей Диане руку на плечо.

После чего осторожно заглянул в ее светлые глаза.

— Маркус прав, родная, — мягко сказал он, — Обитель — единственное место в мире, где Аглае ни при каких условиях не потребовалась бы наша помощь. Идти туда вслепую — самоубийство.

Диана до хруста сжала ручки на подлокотнике шезлонга и неохотно кивнула, отведя взгляд в сторону.

Только я заметил выступившую на ее глазах слезинку, которую девушка тут же стерла и едва слышно спросила:

— Где Камилла?

— Под надежным присмотром, в себя пока не приходила, — беззаботно ответил я и шумно допил остатки сока.

Кивнув своим мыслям, Диана медленно подняла полный бушующей внутри ярости взгляд на меня и холодно спросила:

— Тогда что ты предлагаешь делать?

В темном просторном кабинете мерно потрескивал камин. Из приоткрытого окна доносились крики улетающих на зимовку птиц. Терпкий запах табачного дыма оседал горечью на губах.

На бордовой ковровой дорожке, преклонив колено, располагался одноглазый мужчина. По обезображенному бледному лицу стекали свежие капли мутной крови, а треть черепа у него отсутствовала. Однако мужчина был жив.

В какой-то степени.

Напротив одноглазого полутрупа, сложив ногу на ногу, сидел аристократ в дорогом черном костюме, красной рубашке и галстуком с изображением герба Клана Огня.

Закончив выслушивать доклад слуги, аристократ взял паузу, с задумчивым взглядом перебирая костяными перстнями по бархатным красным подлокотникам тронного кресла.

На стеклянном столике по левую руку лежала большая стопка бумаг с пометкой особой секретности, а по правую руку, на подоконнике сидела скучающая черноволосая девица.

— То есть ты не только провалил устранение цели, но и вернулся, оставив за собой следы? — холодно уточнил Герцог Вильгельм Фон Грэйв.

— Оставил только бесполезную кровь, господин, все остальное зачистил, — замогильным голосом ответил слуга, — по мертвой крови отследить или установить личность никто не способен.

— Ага, — поиграл желваками Герцог, — а своего коллегу ты за «след» не считаешь?

— Гиль не справился? — поплыла вверх единственная бровь одноглазого, — но ведь я обезвредил попугая, как вы и велели…

Как, один из лучших чистильщиков Королевства мог облажаться, просто не укладывалось в частично вытекшем мозге одноглазого слуги.

— Его остановил не фамильяр, а сам Маркус, — больше для самого себя, чем для слуги, произнес вслух Герцог Фон Грэйв.

Но вслух это звучало еще более удивительно, чем в мыслях, и он повернул голову направо. К дочери, которая вернулась из Обители десять минут назад и первой доложила Герцогу о случившемся.

В данный момент Октавия имела эксклюзивный доступ ко всем астральным базам, и в точности ее информации сомневаться не приходилось.

— Ты уверена, что он был один? — все же уточнил Герцог Фон Грэйв.

— Да, отец. Прости, это моя вина. Я полагала, что сила этого Маркуса заключена в фамильяре и без него он будет уязвим, но, видимо, ошиблась.

— То есть он сумел в одиночку одолеть Гиля и одновременно оказался способен поддерживать фамильяра «S»-ранга… — начал было Герцог.

— «S+»-ранга, — внесла уточнение Октавия, и одноглазый согласно кивнул.

— Даже так, — провел Вильгельм костяными перстнями по подбородку, — интересный кадр, пригрели у себя Имперцы, — как именно умер Гиль?

— Неизвестно, — развела руками Октавия.

— Ты точно имеешь полный доступ к астральным базам? — слегка нахмурился Герцог.

— Точно! — обиженно фыркнула черноволосая, — просто кто-то блокирует часть информации внутри квартала на стихийном уровне.

— Александра? — удивился Фон Грэйв, — не знал, что она на такое способна. А Камилла хороша, знала, куда идти. Ты уверена, что она все поняла?

— Да, отец.

— Помешать делам внутри Обители сможет? — деловито уточнил Герцог.

— Точно, нет, — покачала головой Октавия, — девочка сама отсекла себя от нее, чтобы уйти. Некоторые неудобства возникнут, только если она заговорит.

— Ладно, с внешними угрозами разберемся, — выдохнув зеленый сигарный дым, констатировал Фон Грэйв, — Как дела со взломом ядра Обители?

— Ядро подмену не обнаружило, но мне едва хватило сил, чтобы оно не пробилось сквозь технику имитации. Вернуться могу, но подключиться глубже точно не получится.

— Досадно, — хмыкнул Герцог, — тогда возвращаться смысла нет. Сколько у нас времени?

— Недели две, — поразмыслив, ответила Октавия, — после этого Обитель принудительно сбросит режим изоляции. До того момента изнутри выйти невозможно, как и полноценно пользоваться базами. Как ты и просил, всевидящий глаз Империи закрыт.

— Но не для нас, — с полуулыбкой констатировал Герцог Фон Грэйв, но его настроение слегка подпортилось, когда его взгляд упал на все еще сидящего перед ним одноглазого.

Вид изуродованного слуги отрезвлял разум и напоминал о том, что не все идет гладко, хоть и готовилось долгие годы с просчетом до мелочей.

— Что по терминалу? — отложив сигару, продолжил допрос Герцог.

— В Обители его нет, — констатировала Октавия, которая от скуки подошла к гардеробной зоне и с брезгливым выражением на лице отбрасывала на пол одно платье за другим.

— То есть Аглая солгала и не стала его прятать, — заключил Фон Грэйв, — тогда работаем по основному плану. Не высовывайся…

— Не лезть на рожон, не привлекать внимания, поняла, — буркнула Октавия, — блин, и почему они все красные⁈ Безвкусица.

Герцог Вильгельм Фон Грэйв посмотрел на часы и взял в руки бокал красного вина, которое как раз подышало достаточное количество секунд.

С наслаждением он отпил напиток и расслабленно закатил глаза.

— А вот вино здесь недурное, — констатировал Герцог, — напомни отправить бочку Герцогу Фон Лэйку, я обещал ему гостинец.

— Ох, правда, вкусное⁈ — азартно вынырнула из горы одежды Октавия и, взяв свой бокал, отпила и довольно выдохнула, — а ты прав, отец. Сегодня же отправлю.

И в этот момент за окном вдруг раздался взрыв. Здание тряхнуло звуковой волной, которая потрескала стекла, и ощутимой вибрацией прошлась по всему зданию.

Черноволосая со сверкающими глазками подскочила к подоконнику и с придыханием объявила: