Я останавливаюсь перед дубовыми двойными дверями с матовыми стеклянными панелями посередине и пытаюсь подавить дрожь. Желание развернуться и убежать становится непреодолимым. Моя пауза затягивается, и Кай крепче сжимает мою талию.

— Только скажи, — говорит он. — И я убью всех, кто находится внутри.

Я поднимаю голову и встречаю взгляд моего демона. Он выглядит расслабленным, как будто мы наслаждаемся ночью, но в его глазах — чистая угроза, и я могу сказать, что его предложение абсолютно серьезно.

Однажды, когда мы еще учились в школе, мы с Данией устроили ночевку и часами лежали на моей кровати и разговаривали о мальчиках. Я помню, как она говорила, что парень ее мечты был бы внимательным и милым, кем-то, кто баловал бы ее подарками и решал за нее все проблемы. Для моих подростковых ушей это звучало идеально. И, глядя в жесткие глаза Кая, я понимаю, что все-таки нашла мужчину своей мечты. Только он так же внимателен, как ураган, проносящийся над берегом и уничтожающий все на своем пути. Дикая, неудержимая сила, которая могла бы легко решить все мои проблемы, но которая предпочитает позволить мне самой разбираться со своим дерьмом, потому что я попросила его об этом.

— Не думаю, что в этом будет необходимость. — Я улыбаюсь и делаю шаг в комнату.

* * *

Два с половиной часа.

Я поднимаю глаза от распечатки доходов и встречаюсь взглядом с Каем. Он прислонился к стене у двери, на противоположной стороне зала заседаний. Менеджеры казино, сидящие по левую сторону длинного конференц-стола, спорят по деревянной поверхности с темными пятнами с инвесторами справа, которые требуют различных сокращений бюджета. Один из финансистов начинает кричать, что не будет вкладывать капитал в бизнес, который демонстрирует снижение доходов. Я сижу во главе стола, но такое ощущение, что я застряла в самом центре, и меня обстреливают с двух флангов.

Тревога, которую я испытывала еще до того, как переступила порог здания, возросла в несколько раз, но мне удавалось ее подавлять. Контроль. Уверенность. Сдержанность. Это все, что я позволила увидеть этим стервятникам, потому что именно таким человеком мне нужно быть здесь. Но в этот момент я чувствую, что сейчас лопну по швам, боюсь, что сломаюсь на их глазах. Я не хочу быть главной в этом цирке. Я никогда не хотела ни за что отвечать. Я просто хочу, чтобы все это исчезло, чтобы я могла отпустить себя и пережить свой срыв в одиночестве.

— Хватит, — рявкаю я. Мой голос звучит ровно, но то, что я чувствую, полностью противоречит этому состоянию. — Мы закончили.

— Что? — Лотарио поднимается со своего места в конце стола. — Завтра ко мне придут рабочие, чтобы обновить полы и светильники. Те деньги, которые вы выделили, не покроют и 10 процентов расходов.

— Тогда, полагаю, тебе нужно сократить расходы, — говорю я.

Лотарио продолжает спорить, требуя дополнительных средств. К крикам присоединились еще мужчины, их голоса сверлят дыры в моем мозгу. Я сглатываю, мои глаза снова находят Кая, который все еще сидит на том же месте. Наши взгляды встречаются, и на какую-то мимолетную секунду я позволяю ему увидеть панику, которую я испытываю. Он отталкивается от стены и лезет в куртку, доставая пистолет. Он поднимает руку к потолку, и в замкнутом пространстве раздается звук выстрела. Вычурная золотая люстра, уменьшенная копия тех, что висят в холле, обрушивается на столешницу.

В зале воцаряется абсолютная тишина. Инвесторы и менеджеры казино смотрят на Кая, раскрыв рты.

— Встреча окончена, — невозмутимо говорит он и скрещивает руки на груди, оставляя пистолет в руке в качестве едва заметного восклицательного знака к своему заявлению.

— Что…? Как он…? — Лотарио заикается, его глаза прикованы к рассыпающимся перед ним кристаллам. — Нера, это правда не…

Бах!

Стул Лотарио откидывается назад, а затем опрокидывается, и его тело ударяется об пол.

— Кто-нибудь еще хочет что-то добавить? — Мой демон обводит мужчин взглядом. — Нет? Тогда, пожалуйста, пожелайте донне Леоне хорошего дня и уходите.

Несколько секунд ничего не происходит, а затем все хватают со стола свои телефоны и органайзеры. Несколько голосов говорят: "Хорошего дня, донна Леоне", — эхом отражаясь от торопливого грохота.

— Уберите труп. — Кай жестом указывает на мужчину в светло-сером костюме, который запихивает свои бумаги в папку.

Тащить тело Лотарио приходится вдвоем: один держит руки, другой — ноги. Когда последний человек покидает комнату, а дубовые двойные двери с мягким щелчком закрываются, Кай поворачивается и запирает их.

— Это было интересно, — говорит он, пересекая комнату и направляясь ко мне. — Думаю, мне может понравиться бюрократическое дерьмо.

Я откидываюсь в кожаном кресле и закрываю глаза.

— Кажется, мы договорились, что ты перестанешь убивать моих людей без предварительного обсуждения со мной.

— Он вел себя неуважительно. Нечего обсуждать. — Я чувствую, как качается кресло, а затем его дыхание на моем лице. — Почему ты волновалась? Ты не уверена, что кто-то из этих идиотов ответственен за убийство?

— Нет. Этих парней интересуют только деньги. Пока они текут рекой, они не рискнут устраивать беспорядки. — Я закрываю глаза и вдыхаю его запах. — Я просто… Я не хочу постоянно контролировать каждую чертову вещь. Я не хочу принимать все решения. Иногда мне просто хочется отпустить ситуацию и хоть раз позволить кому-то другому быть главным.

Легкое прикосновение к моему лицу, грубые пальцы обводят контуры подбородка. Я открываю глаза и вижу, что мой демон наклонился ко мне, склонив голову на бок и опасно сверкнул глазами.

— Ты уверена, что хочешь именно этого, тигренок? — Его голос звучит глубже, чем обычно. Более хрипло. Точно так же, как это делает демон, заманивая смертного в грех.

— Да, — шепчу я. Я уверена, что он не предлагает мне просмотреть отчеты о доходах. — Но только если я буду безоговорочно доверять этому человеку.

— М-м-м… — Его пальцы скользят по моей шее и ключицам и останавливаются чуть выше пуговицы на рубашке. — Здесь есть видео или аудио наблюдение?"

Мое дыхание учащается.

— Только видео. Камера, установленная над дверью.

Уголок его рта приподнимается.

— Отлично.

Кай смотрит вверх, через плечо, и свободной рукой тянется к пиджаку. Он продолжает поглаживать мое декольте легкими прикосновениями, наводя пистолет на камеру.

Бах!

— Теперь мы можем начинать. — Он вставляет пистолет в кобуру и, обхватив меня за талию, поднимает на стол. — Ложись.

Дыхание перехватывает, когда я вытягиваюсь на поверхности. Его грубые ладони скользят по моим бедрам. Томно. Дразня.

— Ты всегда надеваешь юбки на встречи?

Его прикосновения — как огонь на моей коже.

— Нет.

— С этого момента будешь. Меньше препятствий на моем пути. — Он берется за пояс моих трусиков и начинает стягивать их вниз. — И никакого нижнего белья.

— Хорошо.

Я смотрю, как он подносит мои черные стринги к носу и вдыхает.

— Мне нравится твой запах, тигренок.

Еще один глубокий вдох, прежде чем он убирает черное кружево в карман. Его руки возвращаются к моим бедрам, подтягивая юбку вверх. Обхватив меня за талию, он прижимает мою попку к щекам и наклоняется вперед.

— Ноги мне на плечи, Нера, — шепчет он, приподнимая мою попку. — И ни звука.

Я хватаюсь за край стола и сжимаюсь, закидывая ноги ему на плечи. Глаза Кая не отрываются от моих, пока он наклоняет голову и лижет мою киску. При первом же прикосновении его влажного языка по моему позвоночнику пробегает дрожь.

— Я просто обожаю твой вкус. — Еще одно движение по моим складочкам, более твердое и целенаправленное, дразнит мой клитор. Болезненно медленно.

— Быстрее, — умоляю я.

— Я же просил тебя молчать. — Он берет мой клитор между губами и сосет.

Мои глаза закатываются. Стон грозит вырваться наружу, поэтому я сжимаю губы и изо всех сил сжимаю край стола. Когда Кай отпускает мой клитор, между моих ног собирается влага.