— Не повышай на меня голос. Ты спас мне жизнь, и я тебе за это благодарна. Но это не значит, что ты можешь кричать на меня.

— Ты могла умереть, — рычу я. — Заказ о твоем убийстве закрыт, и больше его не будет. Но это не значит, что тот, кто его подал, не попытается использовать другие средства.

Сегодня утром я позвонил Рафаэлю, главе сицилийской группы, и убедился, что они отказались от работы. Затем я сделал еще один звонок — парню, который выступает в качестве посредника при выполнении всех высокопоставленных заданий. Я объяснил в мучительных подробностях, что произойдет с его внутренностями после того, как я покончу с ним, если он не уберет из списка жертв Неру. И я распространил эту угрозу на всех, кто вздумает взяться за убийство моего тигренка. Может, я и не общительный, но я знаю большинство людей в своей сфере деятельности. И, что еще важнее, они знают обо мне.

Нера закрывает глаза и сглатывает, вцепившись в подлокотники кресла. Она сжимает его так крепко, что костяшки пальцев белеют, но, похоже, она не понимает, что я вижу ее насквозь. Это первый признак беспокойства, который она выказала с тех пор, как я вошел в комнату. Даже когда я перерезал горло начальнику ее охраны, она и глазом не моргнула. Когда я вернулся в Бостон два месяца назад, я сразу заметил, что она изменилась, но только сегодня я осознал, насколько значительна эта перемена.

— Хорошо, — шепчет она и встречает мой взгляд. — Ты можешь следить за моей безопасностью и получишь вознаграждение за свои услуги. Мы подпишем контракт сроком на шесть месяцев.

Мое тело напрягается, каждое ее слово обжигает мою душу. Она хочет дать мне денег в обмен на то, что я буду обеспечивать ее безопасность?

— Я не буду подписывать с тобой гребаный контракт, тигренок, — рычу я. — А почему именно полгода? —

— Как раз мой сводный брат выйдет из тюрьмы. С этого момента он займется этим дерьмовым шоу — Она встает и идет через всю комнату, пока не оказывается рядом со мной. — Я сообщу членам семьи и персоналу о переменах в отделе безопасности. Кто-нибудь придет, чтобы проводить в твои апартаменты. Они в другом здании.

С этими словами она переступает через труп, лежащий в луже крови, и выходит из комнаты.

Я стискиваю зубы и перевожу взгляд на нож, вкопанный в столешницу, пытаясь подавить желание пойти за своим тигренком. Взять ее на руки и прижать к груди, как я хотел прошлой ночью. Как я мечтал сделать это каждый день в течение трех лет, пока гнил в том проклятом комплексе, и в последние месяцы, когда я снова тайно наблюдал за ней.

Но я не сделаю этого. Я больше никогда не позволю рукам, убившим ее отца, прикасаться к ней. Если я это сделаю, то никогда не смогу отпустить ее. Я могу справиться с этим. Я нарушил данное ей обещание, и я приму последствия этого. Я даже подпишу этот проклятый контракт, если ей станет легче.

Наклонившись вперед, я обхватываю пальцами рукоятку ножа и вытаскиваю лезвие.

Но я не буду спать в другом здании.

ГЛАВА 32

— Да, вы должны выполнять приказы мистера Мазура по всем вопросам, связанным с безопасностью, — говорю я в трубку.

— Но, донна Леоне… мы установили эти оборудование для наблюдения три месяца назад, — говорит дворецкий на другом конце связи. — Это самое современное оборудование.

— А он не уточнил, почему хочет поменять оборудование?

— Я пытался спросить, но этот грубиян приставил нож к моему горлу и предупредил, что либо я заменю оборудование на то, что он заказал, либо он заменит мне голову, — Мне это не показалось смешным.

— Он не шутил, Тимотео. Просто делайте то, что он говорит, — Я прерываю звонок, подхожу к Заре, которая стоит у окна и смотрит на двор за окном, и спрашиваю: — Он все еще дает “интервью”?

— Ага.

Кай вызвал всех сотрудников службы безопасности, все три смены. Он заставил их выстроиться в один длинный ряд рядом со зданием штаба, как заключенных перед расстрельной командой. Сначала я подумала, что он спрашивает каждого мужчину о его профессиональных качествах, особых навыках или о чем-то в этом роде, но он просто велел им стоять на месте. Двадцать шесть человек, и все, что они делают, — это стоят спиной к стене уже больше двадцати минут.

— Какого черта он делает? — Я говорю это под нос, наблюдая за своим демоном, который ждет посреди лужайки, засунув руки в карманы и наблюдая за парнями из службы безопасности.

— Я не уверена, что это было мудрое решение, — шепчет Зара.

— Да. — Я прижимаюсь лбом к оконной раме. — Но это единственный способ обеспечить нашу безопасность. Кроме тебя, он единственный человек, которому я полностью доверяю.

— Он бросил тебя, Нера. Ты была беременна его ребенком, а он просто исчез.

— Он не знал.

— Если бы он позвонил тебе хотя бы раз, он бы знал.

— Позволь мне перефразировать. — Я вздохнула. — Он единственный человек, которому я доверяю наши жизни.

— Ты собираешься рассказать ему о Лючии?

— Нет.

— Он имеет право знать.

— Как ты и сказала, если бы он потрудился позвонить, он бы знал.

Я позволю ему поверить в то, во что верят все остальные, — что Лючия — дочь Батисты. Со своими светло-каштановыми волосами и пухлыми губами она похожа на меня. Кроме ее глаз.

Зара обхватывает меня за плечи.

— Он сказал тебе, почему ушел, не попрощавшись?

— Нет.

— И ты даже не знаешь, в чем может быть причина?

Я закрываю глаза и кусаю себя за щеку, мгновенно ощущая металлический привкус крови во рту.

— Нет, — лгу я.

Снаружи раздается несколько быстрых выстрелов. Я вздрагиваю и открываю глаза. Внизу, на лужайке, Кай убирает пистолет. Я бросаю взгляд на шеренгу сотрудников службы безопасности и замечаю трех мужчин, свалившихся на землю, их головы уже не так целы, как раньше. Я хватаюсь за ручку на оконном стекле и открываю его, как раз когда Кай подходит к мужчинам.

— Эти трое стояли на страже прошлой ночью, — До меня доносится глубокий голос Кая. — Отныне, если хоть одна чертова белка проникнет за периметр, не будучи нейтрализованной, я убью каждого, кто работает в эту смену. Все ясно?

Телохранители ошарашенно смотрят на него, а затем в унисон кивают.

— Вы свободны, — Кай разворачивается и направляется к подъездной дорожке. Несколько машин расставлены по территории, и среди них ходит человек, осматривая днище каждого автомобиля с помощью странного на вид инструмента. Он ищет взрывное устройство?

Я наблюдаю за тем, как Кай забирает у мужчины инструмент и продолжает сам осматривать машины, не торопясь. Странно думать о нем иначе, чем мой демон, но мне нравится его имя.

Закончив осмотр последней машины, он бросает зеркальце на палочке обратно мужчине и направляется к воротам, где устанавливают новое оборудование для наблюдения.

— Пойду проверю Лючию, — Я оставляю сестру подглядывать в окно и пробираюсь через большую гостиную.

Как жена дона, я должна была жить с мужем, но, приехав в дом Батисты, я ясно дала понять, что не намерена делить с ним свою жилплощадь. В то время он уже с трудом поднимался по лестнице, поэтому в основном пользовался первым этажом, где находился его офис и другие рабочие помещения. Поэтому я заняла второй этаж.

Я направляюсь в свою спальню, где Лючия отдыхает после обеда. Обычно она дремлет в своей комнате, но когда после обеда она задремала в моей постели, я не захотела ее будить.

Когда я прохожу мимо кухни с открытой планировкой слева, мой взгляд останавливается на куче разноцветных магнитов, висящих на холодильнике. Лючия любит играть с ними — очень часто, — поэтому некоторые из них обломаны или их пришлось склеить. Я останавливаюсь перед мозаикой сувениров. Они кажутся совершенно неуместными на современной белой кухне. Я провожу пальцами по магниту с изображением моста, по центру которого проходит длинная диагональная трещина, и на моих губах появляется грустная улыбка. Это тот самый, который он мне принес. В ночь злополучной вечеринки я хотела переставить ее на центральное место, но магнит выпал у меня из рук. Вспоминая тот момент, теперь кажется, что это было какое-то предзнаменование.