— Даже собак? — спрашиваю я, желая знать о нем все до мельчайших подробностей.

— Особенно к собак.

— Знаешь поговорку: "Кто не любит животных, тот не любит и людей"?

— Наверное, поговорка верна. Я не люблю людей.

— Но вот ты сидишь на крыше и болтаешь с одной из них. Пока она дремлет у тебя под боком, надо сказать.

— Да. И она также замерзла. Я отвезу тебя домой. — Он просовывает вторую руку под мои колени и поднимает меня, одеяло и все остальное, а затем встает.

Я обхватываю его за шею и встречаюсь с его бледно-серыми глазами.

— Для человека, который не любит людей, ты, кажется, очень сильно беспокоишься о моем благополучии, — шепчу я.

— Похоже на то.

Когда он несет меня к выходу на крышу, его длинные шаги быстро преодолевают расстояние, я кладу руку ему на затылок и провожу ладонью по длине его косы. Он останавливается так внезапно, что я вскрикиваю.

— Прости. — Я убираю руку. — Мне не следовало этого делать.

Сфокусировав взгляд на двери в здание перед собой, он на мгновение замирает, а затем поворачивает голову ко мне лицом. Я перестаю дышать, совершенно очарованная его глазами, буравящими меня, и ощущением того, что нахожусь в его объятиях.

— Мне не нравится, когда кто-то трогает мои волосы, — говорит он.

Я вздыхаю. Учитывая все те манипуляции, которые я делала на нем, пока латала его, я не ожидала, что его будет волновать, что я прикасаюсь к его волосам.

— Я больше не буду этого делать.

Его глаза опускаются к моим губам и задерживаются там на мгновение. Затем он быстро отводит взгляд.

— Я не против, когда делаешь это ты, тигренок.

Я продолжаю гладить его волосы, пока он несет меня вниз по лестнице, а затем через коридор к двери моей квартиры. Алкоголь почти выветривается из организма и прежняя сонливость исчезает. Я изгоняю из себя возбуждение от того, что снова обнимаю его, чувствую его тепло под своими прикосновениями.

Его глаза напряженно следят за дорогой, а мои прикованы к его лицу, прослеживая каждую четкую линию, пожирая его взглядом. Что он сделает, если я попытаюсь его поцеловать? Поцелует ли меня в ответ? Или уйдет и больше никогда не вернется? Я понятия не имею, как определить это… то, что происходит между нами.

Когда мы доходим до моей двери, он останавливается перед ней, но не отпускает меня. Проходит мгновение. Он продолжает смотреть прямо перед собой, на новую дверь, которую он поставил. И я продолжаю смотреть на него.

Мы оба погружаемся в свои мысли, пока не раздается резкий щелчок, и свет в коридоре выключается, оставляя нас в полной темноте. Я думала, что не могу больше его замечать, но сейчас, в темноте, его присутствие ощущается как нечто огромное. Мягкость его волос под моими пальцами. То, как поднимается и и опускается его грудь. Теплое дыхание, покалывающее кожу моего лица. Стук его сердца совсем рядом с моим ухом. Уже далеко за полночь, и, кроме нашего дыхания, в нашем мире не слышно ни звука.

— Почему тебе не нравится, когда кто-то трогает твои волосы? — шепчу я.

— Это единственное, что принадлежит мне.

Меня пробирает дрожь, вызванная тембром его срывающегося голоса. Кажется, будто сама темнота говорит со мной.

— Почему? — спрашиваю я, едва слышно произнося слова.

— Все остальное принадлежит кому-то другому, тигренок. Мое прошлое. Знания и навыки. Даже мое имя. И я не имею в виду, что это какая-то фигура речи. Ни одно из них не принадлежит мне.

— Я не понимаю..

Он наклоняет голову в сторону, потому что я чувствую, как его подбородок касается моей щеки.

— Я знаю.

— Ты можешь объяснить? Как может имя человека принадлежать кому-то другому.

— Некоторые вещи лучше не знать. — Он наклоняется и медленно опускает мои ноги на пол.

Свет в коридоре, вызванный движением, оживает, и мне приходится моргать, чтобы привыкнуть к внезапной яркости. Незнакомец берет мою руку и, поднеся ее к губам, едва заметно касается ртом моих пальцев. Я все еще пытаюсь отдышаться, когда он отступает назад и встречается со мной взглядом.

— Спи спокойно, тигренок.

Я слежу за ним, пока он идет по коридору, и из-за его огромной фигуры комната выглядит гораздо меньше, чем есть на самом деле. На долю мгновения он останавливается в конце и оглядывается на меня, а затем исчезает за углом.

ГЛАВА 11

22 года назад

База подразделения Z.E.R.O.

(Кай — 12 лет)

*ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ — Эта глава содержит жестокое обращение с животными.

— Целься в заднюю ногу и стреляй. Это приказ, парень.

Я смотрю на большого коричневого пса, лежащего на полу, язык свисает у него из пасти, а он радостно машет мне хвостом. С того дня, как капитан Крюгер привел эту собаку полгода назад, я понял, что что-то не так. Сначала я подумал, что собака возможно дикая, и он хотел посмотреть, как я буду защищаться, если животное нападет на меня.

Капитану нравится создавать и наблюдать за ситуациями, когда я вынужден действовать на инстинктах. Подмешать в мой напиток что-то, вызывающее светочувствительность и головокружение, прежде чем отправить меня на тренировки в тир, чтобы он мог оценить, насколько хорошо я могу стрелять под воздействием подобных препаратов. Увеличил яркость на потолке, а затем включил громкие звуки через колонки в моей комнате, чтобы он мог измерить, как долго я могу продержаться без сна и насколько работоспособна под воздействием депривации. Он время от времени приказывал охранникам нападать на меня, чтобы определить быстроту моих рефлексов в подобных ситуациях.

Но я не понимал, для чего нужна собака.

Теперь понимаю.

Я заботился об этой собаке несколько месяцев. Кормил его. Каждое утро брал его с собой на обязательную пробежку. Он даже спал у изножья моей кровати. Капитан видел это и никогда не просил меня прекратить заботиться о собаке. Я решил, что это, наверное, все-таки подарок.

— Чего ты ждешь, мальчик?

— Нет, — говорю я, встречая его взгляд.

— Ты не подчиняешься прямому приказу?

Плотно сжав губы, я отпускаю пистолет, который держу в руках, и позволяю ему упасть на бетонный пол. Я не обижу свою собаку, даже если это означает, что меня накажут.

— Миссия провалена, парень, — рявкает капитан мне в лицо. — А когда ты проваливаешь задание, тебя ждут последствия.

Я напрягаюсь, ожидая удара ногой в живот или кулаком по голове. Но этого не происходит. Вместо этого Крюгер разворачивается, направляет оружие на собаку и стреляет.

ГЛАВА 12

Входная дверь открывается, и появляется темноволосый мужчина лет тридцати с небольшим.

— Вам нужна помощь?

— Да. — киваю я. Затем бью его прямо в лицо.

Парень падает назад и оказывается распростертым посреди коридора. Может, не стоило бить его так сильно. Я делаю шаг внутрь, закрываю за собой дверь и хватаю парня за рубашку. Я тащу его через гостиную в маленькую, неубранную кухню и бросаю на один из стульев. Его голова ударяется о стол, и он падает вперед, все еще не приходя в сознание. Я сажусь напротив него и откидываюсь на спинку кресла, чтобы подождать.

Оперативника, которому поручили это задание, остановили за нарушение правил дорожного движения, и во время остановки офицер обнаружил в машине незарегистрированное оружие. Тупого придурка сразу же взяли под стражу. На сегодня он выведен из строя, или, по крайней мере, до тех пор, пока люди Крюгера не принесут свои сверхсекретные бумаги в полицейский участок и не вытащат парня. Поскольку этот контракт нужно было выполнить сегодня, поэтому на это задание взяли меня, видимо, из-за того что я был рядом.

Мужчина вздрагивает и стонет. Он медленно выпрямляется и растерянно смотрит на меня.