— Папа! — вдруг раздался звонкий голос.

Алексей резко остановился и повернул голову. Тася со смехом продолжала рассказывать, как она в детстве думала, что на облаке можно сесть и сидеть, свесив ножки. А сегодня пролетела сквозь это облако со свистом. Она даже не сразу поняла, почему обычный детский голос произвел такое впечатление на Алексея.

— Папа! — раздалось снова.

Тася посмотрела на Алексея. Его лицо исказилось. Она перевела взгляд на женщину, ровесницу Алексея, и мальчика лет пяти, стоявшего рядом с ней. Потом беспомощно посмотрела на мужчину. Внутри разлился холодок, а весь восторг улетучился, как утекает воздух в открытую дверь в самолете. Алексей несколько секунд помедлил, а потом повернулся к Тасе.

— Извини. Я сейчас, — и почти побежал к женщине и ребенку.

Тася осталась, совершенно не понимая, что происходит. Она постаралась принять равнодушный вид, но сердце колотилось так, что заболели ребра. А может, это просто остатки адреналина после прыжка.

Вот Алексей подбежал к мальчику и, присев перед ним на корточки, что-то ему сказал. Вот мальчишка, насупившись, внимательно слушает, а потом вытирает рукой глаза и крепко обнимает мужчину. Алексей поднимает его на руки и продолжает говорить, говорить. Он ходит мимо женщины, которая, не вмешиваясь, с тревогой за ними наблюдает. Молча стоит и зажимает рукой воротник, будто ей очень холодно.

Женщина перевела взгляд на Тасю, губы ее изогнулись насмешливой скобкой, и она сделала шаг к Алексею с ребенком. Обняла их обоих и тоже заговорила, а потом даже засмеялась.

Тася поняла: нужно уходить. Щеки ее горели, а на глазах выступили слезы. Ведь знала же, что так будет!

Она развернулась и почти побежала в сторону маршруток, ожидавших тех, кто добирался своим ходом. Летом их здесь было много, а сейчас никого. Тася огляделась по сторонам в надежде, что маршрутка появится из-за поворота, и она успеет уехать до того, как вся эта троица погрузится в машину Алексея и уедет восвояси. В свою счастливую семейную жизнь, на которую чуть не позарилась Тася.

Слезы всё-таки предательски грозили политься по щекам, и она быстро зашагала по уже знакомой тропинке, что вела к поваленному отполированному дереву. Хоть бы там никого не оказалось! Сквозь поредевшую листву пробивалось нежаркое осеннее солнце и пахло мокрой травой. Природа смирилась со своим увяданием, как перестает печалиться зрелая женщина, привыкая к своим морщинкам.

Тася провела рукой по гладкому стволу, пробежалась пальцами по щербинам и трещинкам, в которых запутались скрученные сухие листики. Замерла, гадая, может ли еще вылететь из травы стрекоза или она уже давно затихла и уснула в укромном местечке. Вытерла слезы и с грустью засмотрелась на воду.

— Тася! — раздалось за спиной.

Обернувшись, увидела Алексея, который опять стоял рядом, как и несколько дней назад. Он был один. Тася опустила голову и принялась носком кроссовки выковыривать из ямки какие-то палочки вперемешку с листьями. Мужчина сделал шаг и осторожно взял ее за руки.

— Как ты меня нашел? — спросила Тася, лишь бы хоть что-то сказать.

— Не знаю. Почувствовал. Сам сюда приходил не раз. Когда не знал, что делать.

Он заглянул ей в лицо, а потом потянул к дереву. Они сели на отполированный широкий ствол, как на скамейку.

— Это мой сын. Тоже Алексей. Алёша.

Тася молча ждала продолжения, уже ни на что не надеясь. Вот так быстро восторг и необъятная радость могут смениться равнодушием и безразличием.

— Я его забрал недавно к себе. Его мать умерла, попала в аварию. Она в тот день хотела и Алёшку с собой взять, а он затемпературил. Оставила с подругой. А сама…

Развелись они еще три года назад. Разошлись мирно, без претензий и скандалов. Она уехала к родителям в другой город, а он мотался туда, часто, как мог — не хотел, чтобы сын его забыл. Общались и по скайпу, и по телефону. А потом эта новость… Пришлось ехать и забирать Алёшку.

Пугало, что сын, как заледеневший. Поставишь — стоит, положишь — лежит, а главное, молчит всё время. Приехала на первое время Наталья — сводная сестра. Родители удочерили ее еще до рождения Алексея. А потом появился он и долго не знал, что заботливая и веселая Ната ему не родная.

Алёшка-маленький так и молчал, что они только ни делали, как ни пытались его отвлечь и развеселить. Сидит, как Кай из сказки о Снежной королеве и ни на что не реагирует.

— А сегодня, — продолжал Алексей, — я уехал утром. Алёшка еще спал. Он проснулся и вдруг начал меня звать, бегал, искал по дому и кричал, кричал. Наталья испугалась. Вроде и обрадовалась, что заговорил, а успокоить его не смогла. Он подумал, что я тоже умер. Исчез, как его мама. И он остался совсем один. Пришлось Наталье хватать такси и везти его сюда. Иначе никакие уговоры не помогали.

Он замолчал, продолжая вертеть в пальцах сухую веточку, на которой чудом еще держались два красных листочка. Тася забрала веточку и бросила ее на землю, а потом обняла Алексея за шею. Он крепко обхватил ее и прижал к себе. Так и замерли, понимая, что и слова-то больше не нужны.

Неожиданно потемнело, на солнце набежало плотное облако, но через мгновение всё вокруг опять засияло золотом. Тася отодвинулась от Алексея.

— А сейчас они где?

Она понимала, как трудно ему пришлось — нужно было успокоить сына и успеть объяснить всё ей.

— Ждут в машине, иначе Алешка не верит, что я не исчезну, — виновато развел он руками.

Он убрал прядь волос, упавшую ей на лоб. Их медовый оттенок переливался на солнце мягким светом.

— Лёш… ты иди к ним. Тебе надо к сыну. Обязательно надо. А я сама доберусь…

— Ну, уж нет, — улыбнулся Алексей. — Поедем вместе. Я довезу Наташу с Алёшкой до дома, а потом мы поедем в парк, как и собирались…

— Нет, — покачала головой Тася. — Довези меня, пожалуйста, до метро. А потом езжай домой.

— Но мы же хотели…

— Неважно. У меня и так впечатлений через край, мне нужно переварить. А ты сегодня Алёшку с рук не спускай, чтоб не боялся…

Она говорила это так горячо и искренне, так естественно и с нежностью прозвучало имя мальчика, что Алексей изумленно заглянул в глаза Тасе. Удивительно. Не взялась расспрашивать, вызнавать подробности, не закапризничала, не отмахнулась, а вот так… встала на сторону его сына. Чужого для себя мальчика, которого с легкостью можно было оставить с теткой и продолжить прекрасно проводить день. Он наклонился и поцеловал ее. И на этот раз поцелуй длился вовсе не одну секунду.

Они вернулись к машине, держась за руки. Тася ужасно переживала неожиданное знакомство с семьей Алексея. Хотелось трусливо сбежать на электричку, лишь бы не чувствовать себя неловко. Она не понимала, как ей себя вести. Всё время молчать? Глупо. Болтать о ерунде и веселиться? Еще глупее. Хотелось спрятаться в раковину и не вылезать на свет божий. Пусть оно всё как-то само устроится.

Наталья и Алёша сидели на заднем сидении. Тася заметила, как мальчик испуганно высовывался из открытого окна и всё смотрел, смотрел в сторону рощицы, куда ушел его отец. Увидев их, не улыбнулся, а продолжил внимательно наблюдать.

— Алёшка, закрой окно, а то всех мух с собой заберем, — весело сказал Алексей.

Они сели в машину, и Алексей, обернувшись к сестре и сыну, представил Тасю. Наталья оказалась вполне понятливой. Она не стала при Алёше ничего выяснять, но по смущенной улыбке брата всё поняла. После развода слова из него не вытянешь. Непонятно, то ли один всё время, то ли романы все такие несерьезные. Ни с кем за последние три года не задержался, а чтоб уж вот так, в такой день, в машину посадить, да показать свою женщину — такого и представить не могла.

Ей было даже немного неловко перед братом — примчалась, испортила свидание, не справилась сама с Алёшей. Привыкла за него переживать, не хуже мамы, хотя у самой уже взрослые дети, а беспокойное сердце не унимается.

Уже несколько дней она вынашивала план, но всё не решалась его озвучить. Хотела предложить забрать Алёшу к себе. Ну как одинокий мужчина справится с ребенком? Никак. Тут и работа, и готовка, и быт. А теперь еще эта Тася… Будет требовать внимания, начнет шпынять и обижать мальчишку, а Лёша будет маяться между ними. Нет, нужно забирать ребенка и дело с концом! Пусть он налаживает свою личную жизнь не на глазах у сына. А там, посмотрим…