Позванивала Наталье, с удовольствием слушала, как та с придыханием рассказывала о всеобщем обсуждении и осуждении таких козлов, как Вадик. Прощупывала обстановку, уверенная, что со дня на день Вадичка должен себя проявить. Только вот, что ему в голову стукнет? Тут не предскажешь…

Главное, чтобы Таська от радости мозг не отключила. С нее станется. Как бы ее предупредить, чтобы была осторожнее? В ее безопасности Светка не сомневалась, Вадька трус. Причем патологический. Павлин он и есть павлин. Перед бабами. А как роскошный хвост прижимают, так бежит с ободранной поджатой гузкой в кусты и смотрит оттуда одним глазом.

Так что Тасе он угроза, только если начнет к совести ее взывать, да на благородство души напирать. Выпотрошить этого мужичишку до конца, да и забыть, как страшный сон.

«Тьфу!» — передернула полными плечами Светка, поймав на себе восторженный взгляд Валентина Петровича. Он прослышал, что у Тасеньки новоселье и мечтал пойти туда со Светланой, а потому предусмотрительно кружил рядом, вдруг удача улыбнется?

Напрасно. Не улыбнулась. Светка решила пойти одна, а вот когда уже Тася заимеет настоящее, полноценное жилье в виде квартиры, вот тогда и Валентин Петрович удостоится чести.

Отказ возлюбленной он принял смиренно, лишь бы не прогневать свою языческую богиню. Лишь бы не сдвигались сурово тонкие брови и не сверкали огнем темные, как маслины, влажные очи, а пальчики, прозрачные и пухлые не вздрагивали, повелевая выйти вон.

Валентин Петрович благоговейно прижимался губами к маленькой, мягкой ручке, а в голове путались и сбивались в кучу мысли: эта женщина создана для любви. Эти руки, как и вся Светлана, целиком располагали к беззаботной жизни, легкомыслию и чувственности. Ради такой награды можно снести все капризы.

Светка сумела очаровать и Варвару Аркадьевну. Через полчаса после знакомства, Тася с изумлением увидела, как чопорная и до чертиков правильная пожилая дама, заговорщически оглянулась по сторонам и направилась к старинному массивному комоду, украшенному резьбой.

Открыв ящик, вынула длинный костяной мундштук, куда вставила сигаретку, хранившуюся в коробочке по соседству. Еще через минуту, опрокинув по рюмочке мадеры, обе — Светка и Варвара Аркадьевна громко хохотали и пускали кольца дыма прямо в абажур. Он свисал длинными кистями над креслами, где они утонули, пока вели светскую беседу.

Тася попыталась вразумить старушку, но в ответ получила фырканье подруги и строгий выговор развеселившейся хозяйки дома. Причем, всё это было сказано на чистом французском языке, куда витиевато вплелось несколько ругательств.

Через несколько часов, прощаясь у двери, Варвара Аркадьевна заклинала Свету приходить к ним почаще, а потом еще долго не могла успокоиться. Путая от восхищения и волнения слова, благодарила Тасю за божественный вечер и моменты, которые позволили ей вспомнить — жизнь чудесна!

Засыпая, Тася впервые за последние недели, почувствовала себя счастливой. Круглолицая луна осторожно заглянула в окно. Сквозь ажурную штору она тихонько смотрела на молодую женщину с длинными, отбрасывающими тени ресницами.

В нескольких километрах от нее не спал Вадим и, готовясь к встрече с Тасей, в который раз переписывал свою пронзительную речь.

Всё утро Алёна провела в поисках подходящей клиники. Покуривая сигаретку и время от времени делая глоток крепкого кофе, она лениво искала вариант, где ей помогут быстро и не очень дорого. Всё равно, конечно, придется залезть в долги. Подходил срок оплаты аренды, да и медицинские центры не оказывают услуги бесплатно.

«Как-то всё не вовремя произошло», — с досадой размышляла Алёна, щурясь от дыма.

Прошло три дня после скандала с Вадиком, а он даже ни разу ей не написал, не попытался снова вымолить прощения. Она уже давно пожалела, что так сорвалась, но что поделать, темперамент, да и гормоны играют. Хотя никаких признаков беременности не ощущала: ее не тошнило, не тянуло на солененькое, не хотелось спать. Не изменилось ровным счетом ничего, и если бы ни подтверждения врачей, она бы понадеялась на глупую ошибку, которая вот-вот будет исправлена.

Вспоминая страсти, которые кипели недавно, Алёна поморщилась: и чего добилась? Теперь вот ищи деньги на всё про всё, выкручивайся. А так хочется просто спокойно жить в хорошей квартире, не думая о финансах, ходить в магазины и бутики, ездить на курорты, целоваться с любящим мужчиной, который готов исполнить все прихоти разом. Это ли не счастье? Разве не заслужила она этого?

Алёна вздохнула и набрала номер одной из клиник. Объяснила ситуацию, внимательно выслушала ответ, нахмурилась и чиркнула на листочке цифру. Набрала следующий номер. Теперь на бумажке в столбик красовалось уже четыре суммы, но все они не сильно отличались друг от друга. Особо выбирать не приходится.

Затягивать процесс Алёна не собиралась, нужно действовать максимально быстро, чтобы не навредить своему здоровью. О том, что внутри зародилась новая жизнь — даже не думала. Так, досадное недоразумение, мешающее ее планам. План не сработал, значит, этот пункт надо вычеркнуть и попытаться снова устроить свою жизнь.

Что делать? Жизнь такая. Кому-то всё на блюдечке, а кому-то нужно бить лапками, пока не появится кусочек масла. Пока молода и легко может очаровывать мужчин, есть и шанс вытянуть, наконец, счастливый лотерейный билет. Она мечтательно закрыла глаза и представила себя в роскошном пентхаусе с панорамными окнами. Она стоит и смотрит на ночной город, переливающийся люминесцентными огнями. Завела бы себе собачку — йоркширского терьера, такую же, как у Ксюхи. Назвала бы Бусинкой и таскала ее за собой повсюду, время от времени поглаживая шелковистую нежную шерстку…

Пискнул телефон. Прочитав сообщение от Вадима, девушка расплылась в счастливой улыбке. Вот чего-чего, а такого эффекта от безобразной сцены, устроенной недавно, не ожидала. Молниеносный эффект, можно сказать. «Давно было пора надавать ему туфелькой по мордасам», — радостно рассмеялась она. А то всё миндальничала, да играла в хорошую девочку, оказывается, Вадику нужно объяснять по-другому. На доступном ему уровне.

Отвечать сразу не стала. Пусть посидит, понервничает, а то слишком уж просто ему покажется. Написал — получил прощение и обморок от радости. Алёна закурила следующую сигарету и, задрав ноги на подоконник, уставилась в окно.

За стеклом галдели шумные воробьи. Они прыгали по веткам вверх-вниз, толкались, ссорились и что-то постоянно выясняли между собой. «Вот бы и мне так, — подумала Алёна, неподвижно застыв в кресле, — прыгаешь, скачешь, весь мир твой. Ну, а съела тебя кошка, что ж, такова судьба».

И вдруг один из воробьев замер прямо перед стеклом. Он поворачивал голову в разные стороны и вглядывался в окно, как будто желал увидеть, что там внутри. Алёна почувствовала отвращение и к этой невзрачной взъерошенной птичке, и к его собратьям и, скинув ноги, взмахнула руками: «Кш-ш-ш, засрали тут весь подоконник». Воробей испугано вспорхнул и исчез в ветках дерева.

***

В обед Тася сбегала в кондитерскую и купила нежнейшие меренги — прозрачные на просвет. Нужно задобрить Варвару Аркадьевну. Еще утром Тася завела разговор о деньгах за проживание и уже через минуту пожалела об этом. Варвара Аркадьевна грациозно всплеснула руками в кружевных манжетах, округлила глаза и переспросила по-французски, не ослышалась ли она. Когда Тася, деликатно подбирая слова, попыталась объяснить свои доводы, на лице пожилой дамы проступили красные пятна и она, театрально всхлипнув, прижала к глазам батистовый платочек.

— C'est terrible, — прошептала Варвара Аркадьевна и, покачав головой, повторила — Это ужасно…

Больше о деньгах Тася не заикалась, а теперь несла небольшую коробочку сладостей, чтобы вечером за чаем порадовать старушку.

Вадима она увидела в последний момент. Опустив плечи, он стоял у входа в библиотеку и перекатывал туда-сюда камешек, словно собирался играть в «классики». На нем был тонкий джемпер в зеленую полоску — подарок Таси на Новый год.