Этот противоречивый, чёрно-белый мир умудрялся существовать в относительном согласии, пока однажды люди, державшие его в своих руках, не нарушили законы, на которых он стоял.

Тёмные маги вели замкнутый образ жизни. Чужаки не задерживались на их территории дольше, чем требовалось для дела. Но то ли глава Дома безмолвных теней, король Миссандр Тенебрисс, уверовал в необходимость реформ, то ли его раззадорил успех боевых магов на границе с Мальдезером, где хорошо сработанная ловушка прихлопнула крупное племя, то ли посетило банальное желание развлечься, — словом, какова бы ни была причина, в Силенте, столице Ноксильвара, был организован праздник, на который вопреки традициям пригласили правителей соседних земель.

Это был дебют Мелиссы Тенебрисс. Накануне принцессе исполнилось семнадцать, и ей разрешили выход в свет. За исключением трёх туров сумеречного вальса, подаренных Сайлассу, старшему брату, все танцы она отдала наследнику Фригона — Альберу Гланцу. Потому-то никто не удивился, когда Дом вечного льда предложил брачный союз.

Полной неожиданностью для всех стало согласие Миссандра. Говорят, королева Фелисс плакала, умоляя мужа не гневить тени предков и не отдавать дочь за чужестранца, не понимающего природы познаний, на фундаменте которых формировались личности тёмных магов. Однако выгодные условия и счастливый вид дочери убедили повелителя Ноксильвара в правильности собственных решений.

Если верить слухам, король Фламии Карл едва не испепелил половину дворца, взъевшись на сына за то, что тот по глупости упустил редкую партию. Все, между тем, знали скандальную правду — для Фредерика Игниса всегда существовала только одна девушка — его кузина, Кристина Кольдт.

Когда Мелиссе исполнилось восемнадцать, Альбер забрал её из гнезда. Первые годы брака подарили им очаровательное дитя — принцессу Александру. Девочка, которую мать на свой манер звала Ассандрой, не проявляла интереса к порядкам фригонского двора, зато с удовольствием гостила у родни в Силенте, где под руководством старого друга и наставника семьи Хассана читала темномагические фолианты, пробуя воплотить написанное в жизнь.

Это беспокоило королеву Матильду — она делилась наблюдениями с сыном. Поначалу Альбер лишь отмахивался от матери, но со временем стал задаваться вопросом, нравится ли ему, что дочь упражняется в колдовстве, в отличие от других девочек из видных семей Лусеата, знания которых ограничивались, в основном, светским этикетом. Ему досаждало и то, что жена предпочитала развлечениям уединение с книгой, охоте — прогулки в лесу, тёплому дню — прохладу ночи, праздничным песням — тихую молитву Умбре.

Дома принца окружали утончённые фригонки, в гостях у Фредерика — взрывные фламийки. С одной из огненных красавиц он стал видеться регулярно, чаще, чем следовало бы, и даже открыто появился на званом ужине у леди Кристины Кольдт.

Альбер вернулся из Фламии через три дня. А на четвёртый был найден в постели мёртвым, с торчавшим из груди хрустальным кинжалом, тем самым, что подарил невесте в день обручения. Принц особенно гордился гравировкой. «Навечно». Делая её, он, наверное, верил в непоколебимость своих чувств.

На суде Мелисса подтвердила, что клинок принадлежал ей, но не могла сказать, каким образом он очутился там, где его обнаружили. Её признали виновной и, к удовлетворению Дома вечного льда, прилюдно обезглавили, несмотря на официальные протесты и попытки срыва казни со стороны Ноксильвара.

Расправа над принцессой стала причиной войны, в которой объединённые силы светлых числом задавили горстку тёмных. Во время осады Силента погибли все Тенебриссы, включая маленькую Александру. Тёмных магов уничтожили, их дома разрушили, леса сожгли. От Ноксильвара остались лишь руины, от древних знаний — пыль. Та земля осквернена, а все, кто причастен, прокляты. Такое убеждение бытует в народе, и никто в здравом уме не суётся туда.

Вскоре от полученного в бою у Силента ранения скончался Карл Игнис. От горя королева Екатерина отправилась вслед за супругом. А Фредерик обвинил Фригон в том, что их поступки привели к необратимым последствиям. Так произошёл раскол Лусеата, и началось противоборство Домов неуёмного пламени и вечного льда.

Более двадцати лет длится междоусобица. Можно представить, сколько людей погибло за это время. В ссылках в Акмаре и Мальдезере сгинули сотни смешанных семей, и нет больше ни магии воды, ни воздуха. Война унесла жизни короля Адриана и королевы Матильды. На фригонский престол взошёл младший брат Альбера — Антуан Гланц — уже не беззаботный подросток, а озлобленный потерями человек.

Когда Николас завершил рассказ, мы ещё какое-то время молчали, думая каждый о своём.

Тёмная принцесса погубила светлого принца. После добро наказало зло, и день восторжествовал над ночью. История вышла складной, но не слишком правдоподобной. Я спросила:

— Слушай, а ты веришь в то, что Мелисса покончила с Альбером? Не думаешь, что это мог сделать кто-то, кому выгодна война?

Николас пристально посмотрел мне в глаза. Он едва меня знал и в эту минуту, скорее всего, прикидывал, может ли доверять.

— Вообще-то нет, лично я в это не верю. Я рассказал тебе версию, известную всем. Мой отец встречал Мелиссу. По его словам, она была доброй, застенчивой, всегда немного печальной. А ещё неглупой. Принцесса никогда бы не поставила под удар родной Ноксильвар. Ходили толки, будто на момент казни она была беременна…

— Какая грустная у неё судьба!

Почему-то меня очень тронула история этой девушки. Она попала в чужую семью ребёнком, полным надежд на счастливое будущее, не предполагая, конечно, что всё закончится так.

Ник задумчиво потёр подбородок:

— Я хочу отвести тебя к отцу. Он оранти, священнослужитель. Раньше работал в храме Солиса в Эмбертоне. В городе, на который держим курс. Теперь не вылезает из Эджервилля и помогает в сельской церкви по мере сил. Отец — человек образованный. От него ты точно узнаешь больше, и, возможно, найдётся способ тебе помочь.

— Ух ты, спасибо! — искренне обрадовалась я.

Неужто повезло? Неужели это и есть мой шанс вернуться домой? Я закрыла лицо руками из страха разрыдаться от счастья. Да я готова была расцеловать рыжего за крупицу надежды на успех!

— Не за что, — пробормотал парень, безжалостно дёргая огненную шевелюру, — пока ещё ничего не сделано. А чтобы выполнить задуманное, нужно хотя бы немного поспать. Светает, я чувствую. Так что ложись рядом с девочкой, а я уж как-нибудь сам.

Наблюдая, как Николас подкидывает хворост в костёр, как летят искры от разворошённых углей, как медленно покидает небосклон, унося с собой бело-голубое сияние, Вечерняя звезда, что зовётся именем своей богини — Астеры, я представляла образы юной принцессы и её неверного возлюбленного. В навалившемся мареве сна мне чудилась чарующая музыка, льющаяся из бальной залы, за стенами которой горели леса. Виделась чёрная фигура на выжженном поле — по её злой воле зашёлся в диком танце багряный смерч. Мерещилась пугливая тень. Она кралась в темноте, оставив в сердце мужчины на ложе хрустальный клинок.

Убитый напомнил мне о моём друге, который заливал кровью ковёр в сталинской высотке, когда я переместилась сюда. Я радовалась, что сделала звонок, и надеялась, что к объекту культурного наследия полиция подъедет быстро, и Лёшу спасут.

«Хоть бы они успели», — повторяла я про себя, пока не провалилась в темноту без сновидений, где пробыла до позднего утра.

Проснулась я от того, что кто-то тянул за рукав. Протёрла глаза и увидела девочку. Та сидела рядом, в синих глазах её не было страха, только робкая улыбка блуждала на губах.

— Привет, — я тоже попробовала улыбнуться, — не спишь?

Она покачала головой:

— Неа.

Ну да, признаю, вопрос идиотский. Ясно же, что не спит. Местное красное «солнце» давно выползло на небо. Просторы Амираби окрасились в розоватый цвет. Николас ещё спал, и я не решилась его будить.