Однажды Лэш раздобыла где-то одну штучную и весьма занятную программу под названием «Симбиоз» и предложила её Амега за весьма внушительную сумму.Суть программы заключалась в том, что она проникала в защитные системы, прописывала себя там, и уже как часть этих систем генерировала пароли и шифры для своего «хозяина», которые «родительские» системы воспринимали уже как свои собственные. Правда разработчик установил там ограничения, указав, например, основные банки мира, но Амега и не собирался ломать счета и сейфы ведущих государств. С помощью этой программы он проходил сквозь полицейские и военные кордоны едва не по «головам» корветов, которые видели его на мониторах как «своего» и не трогали. Наглость контрабандиста не знала границ. Пока полицейские и военные прочёсывали тысячи парсеков пустоты в поисках неуловимого судна, Амега спокойно ремонтировался в доках военных ремонтных баз или заказывал новейшее оборудование и вооружение с военных складов, которое потом и перепродавал военным обратно.Всего за пару месяцев потраченную на «программку» сумму удалось не только отбить, но преумножить вдвое. Деньги потекли рекой, и вот на этой стадии без Ниско было уже не обойтись.

Если Лэш умела всё отлично находить, то Ниско умел всё отлично прятать. По крайней мере, в мире цифровых денег – так уж точно. Огромные счета распадались на сотни крошечных, проходили через существующие только в виртуале конторы, банки, биржи, магазины и ложились на новые счета сверкающей, снежно-белой вершиной.

Это был успех – их общий успех, видимую сторону которого олицетворял Амега. Ниско нисколько не стремился на его место, предпочитая оставаться в тени. В конце концов, это и помогло им в итоге отделаться малой кровью и спрятать основные доходы после гибели «Ригвельтона». Амега подельников не выдал, и о существовании «триумвирата» так никто и никогда не узнал. Уникальная программка сгинула вместе с «Ригвильтоном». Лэш эта история не задела никак, Ниско прошёл свидетелем, а Амега получил славу везучего засранца и шесть лет тюрьмы.

Но в тот незабываемый вечер до развязки было ещё далеко, и они оба – и Хотен, и Синий – находились на пике своего успеха. Амега к тому времени уже завязал с пайоло, перешёл на табак и купался в лучах славы и внимании первых красавиц, а Ниско нашёл женщину своего склада и обдумывал перспективы будущей женитьбы.

В тот вечер за столиком их было четверо. Четвёртой была какая-то бойкая рыжая бабёнка, очередная подружка Синего. Хотен никогда не запоминал их имён. Болтали как обычно Амега и его рыжуха, Ниско только благодушно посмеивался, радуясь, что его женщина так не похожа на этот болтливый мусор. Касима молчала, не принимая никакого участия в разговоре, а потом неожиданно предложила Амега:

– Пойдём, покурим.

Амега кивнул своей красотке, мол, я на пять минут, они с Касимой встали и ушли.

Но ни через пять минут, ни через двадцать, ни вообще в этот вечер за столик они не вернулись. Звонки по обоим номерам ничего не дали – Амега и Касима точно сквозь землю провалились. Хотен был в ярости, отыгрался на рыжей, предоставив ей платить и за себя, и за своего неверного дружка – ух, как она разозлилась! Но Хотену до этого не было ни никакого дела.

Потом от самого Амега он узнал, что из ресторана они с Касимой прямиком направились в её дом, где и переспали. Синий был даже удивлён, что у такой невзрачной с виду девицы, оказывается такой темперамент. Потом была ещё пара таких же коротких, жарких встреч, и на этом их отношения закончились, как и все предыдущие.

На Амега Хотен, кстати, почти не злился. В жизни Синего Касима промелькнула в череде многочисленных кукол, не оставив хоть сколько-нибудь заметного следа. Он похоже даже не понял, что именно случилось. Ну, захотела девка потрахаться – так она не первая и не последняя… Видимо, всё было в природе самой Касимы. Похотливая кошка. Живущая только ради блуда девка. Идиотка, которая предпочла секс с первым встречным безбедному существованию обеспеченной замужней женщины.

Он стёр из памяти всех цифровых носителей любое упоминания о ней, навсегда разорвав отношения. На что надеялась эта дура? На что купилась? Что Амега женится на ней и осыплет деньгами – даст больше, чем предлагал ей Ниско? Или Ниско станет терпеть её блуд?

Потом он узнал, что она родила ребёнка и куда-то уехала. Позднее стало известно, что у неё генетическое заболевание, которое поздно лечить, и что ребёнок – это сын Синего. Ну что ж, эта дура получила, что заслуживала – сначала одинокую жизнь с прицепом, а потом ещё и смерть. Никому не нужный щенок должен был сгинуть в сиротском приюте, и это было бы правильно. Если, конечно, в этом мире есть хоть какая-то справедливость.

Но потом… Потом Амега окончательно свихнулся на Дейсе, и зачем-то нашёл этого чёртова щенка и забрал его себе. Почему?! Зачем?! Что за бред?! Кому это надо?!

Он бы понял, если бы Амега пёрся бы по этой бабе, но совершенно очевидно, что Касима Синего никогда не интересовала – ни тогда, ни сейчас. Словно щенок появился сам по себе, как отдельная самостоятельная единица или заказанная репродуктивная копия.

И ладно бы он просто его забрал, идиотизм не лечится. Но он приволок его в этот дом! В его дом! И мелкая дрянь теперь ходит по его дому! Жрёт из его тарелок! Роется в его компах! Пырится на него чёрными амежьими глазами! Вот же пакость!

С каким бы удовольствием он стёр бы этого щенка в порошок, в пыль… Хотен сжимал кулаки в бессильной ярости.

«Я хочу быть уверен, что мои деньги гарантированно перейдут моему наследнику».

Хотен убеждал себя, что никогда не претендовал на долю Синего в бизнесе. Даже если бы Амега их попросту растранжирил, пропил, если бы он отдал их целиком в богадельню или в приют для кошек. Он убеждал себя, что смирился бы, даже если бы Амега наделал бы кучу детей от разных баб и разделил всё состояние между ними поровну.

Но всё-таки в глубине души копошилась крамольная мысль, что он всегда относился к доле Синего, как к чему-то сугубо своему, личному. Что должно по праву, в конце концов, перейти в его собственное владение. Это была бы честная, заслуженная награда Хотену за его долгие годы безупречного и ревностного служения их общему делу. Разве он посмел прихватить хоть лишнюю единицу сверх оговорённых условий? Разве не берёг и не преумножал их общие доходы все годы? Разве Амега не получал по первому требованию все необходимыесуммы, документы, информацию, услуги – и когда был на Дейсе, и после? Разве Хотен высказал хоть малейшее несогласие с его решениями?

Такие, как Амега не живут долго, а если и живут, то не обзаводятся семьями, это же просто нелепость! Он хоть сам-то понимает, с кем имеет дело, как подставляется? Да один звонок…

Хотен почувствовал, что в мыслях зашёл слишком далеко и содрогнулся. Звонок – кому? Калагано? Так он в курсе. А с теми людьми или нелюдьми, которые стояли за спиной Синего Хотен не хотел соприкасаться даже мысленно. Нет уж, если Амега нравиться играть с ними в какие-то игры, Хотен здесь абсолютно ни при чём. К счастью, он действительно не знает, с кем именно Амега водит дружбу, и разболтать даже под полицейским сканером Хотену будет совершенно нечего, это точно.

Но вот за каким чёртом Касима, эта блудливая, похотливая кошка, которая умудрилась подгадить ему даже после собственной смерти – за не хрен делать получит половину его труда – все то, что он так долго взращивал, копил и преумножал?!

Кому угодно, только не ей!

***

Амега с первой же секунды понял, что все препоны с разрешениями были чистой воды подставой. Стоящий у стола эделгиец-полицейский не был и не мог быть начальником космопорта. Впрочем, он этого и не скрывал.

– Бруно Ингибаро, федеральная полиция, – он предъявил значок.

Как и большинство эделгийцев, Ингибаро был мелким и худощавым, точно подросток, на голову ниже самого Амега. Однако и по чуть заметной сетке морщин вокруг глаз, и по поведению было ясно, что перед Синим, как минимум, его ровесник. Клыки аккуратно, на «человеческий манер», сточены – не то уставное требование, не то привычка. На висках – символы эделгийской богини Маташати. Значит, какой-то высокопоставленный религиозный хрен. Одет он был в до отвращения знакомый Синему серый плащ таможенной полиции Эшеты, но при этом с плаща были полностью срезаны все лычки и отличительные знаки, как если бы хозяин носил его вместо обычного пальто.