В этот раз заговорила Баркер.

– У вас нет регулярной армии. Весь приграничный Альянс Пяти управляется кланами, любая другая власть здесь – марионетки. Наши, республиканские… плевать. А когда нет самодостаточной власти, да еще и подкрепленной армией…

– Все в свои руки берут куски говна в больших особняках, прикрывающиеся громким словом «кланы». – разъяренно продолжил Рубан. – Многолетние традиции, аристократические замашки. Во что ни наряди головореза, он всегда им и останется – головорезом и бандитом. Мы думаем, что все происходящее с мертвыми городами – часть их плана. Однако не знаем всех деталей, но это явно подорвет безопасность Империи. И если мы не сможем разобраться с ними своими силами, вся твоя страна может оказаться под угрозой. Император не из терпеливых.

– Мой клан в это тоже вовлечен?

– Мы не можем сказать наверняка. Но подумай, кто набирает вес в вашем клане в последнее время.

Он имеет в виду семью моей матери. Чернокнижков. Может, меня не особо посвящали в клановские дела, однако я не слепой и не глухой. Отец всегда считал их головной болью, и я не могу с ним не согласиться. Дядя Рональд был омерзительным типом.

– Черт… – я схватился руками за голову. Слишком много свалилось за какие-то полчаса.

Почему-то я вспомнил «правых» из поезда. Просматривая профиль Макса, я не обратил внимания на лозунги, которыми пестрела его страничка. Ненависть к кланам может быть обусловлена не только нищетой.

– Хорошо, каким боком здесь Элиза?

– Тебе знакома корпорация «Локк»? – вновь заговорила Баркер.

Я сцепил зубы.

– Да.

– Будучи крупнейшим медиамагнатом в вашей стране, они контролируют львиную долю СМИ. Думаешь, легко заниматься делами кланов и держать все в тайне? Или просто стать крупным магнатом без поддержки кланов? – я покачал головой. – Вот и мы так думаем. У нас есть все основания полагать, что у Элизы есть какого-то рода отношения с наследником корпорации, Августом Локком.

– Эти сволочи заодно, как их папани. Яблоко от яблони, Марк, – прохрипел Рубан.

Я вспомнил историю Августа из больницы. Вероятно ли, что этот ублюдок хочет стать аристократом? Да, конечно, у него есть деньги и влияние. Однако у него нет даже такого статуса, как у меня. Что о нем можно сказать точно, даже по фотографиям, – так это то, что у парня эго огромных размеров. Он решил, что может развлекаться с невестой аристократа, да еще и насмехаться над ним? И все ради чего? Чтобы травить собственную же страну?

Агенты отшатнулись от меня; даже не глядя вниз, я понимал, что мои руки почернели.

Черт, сейчас не место.

Спокойной осталась только Тина.

– Ты меня… слепишь.

Мне хотелось рвать и метать, пойти в особняк Белецких и вырвать паре человек глотки. Однако если я что-то и понял, когда был под «Сдвигом», – так это то, что хладнокровием можно добиться большего, чем эмоциями. Посмотрев в лазурные глаза Тины, я пересилил себя и глубоко выдохнул.

– Что вы от меня хотите?

Рубан понял, что, несмотря на активированное проклятие, угрозы им я пока не представляю, и схватил со стола пачку сигарет Тины.

– Мы хотим предложить тебе сотрудничество. Нам нужен человек, который поможет нам вычислить всех причастных. А мы поможем тебе с этим, – он указал на папку с моими «обвинениями», – и вместе вычислим твоих недругов. У УБИ много ресурсов.

– Хотите, чтобы я пошел против кланов?

– Как ты думаешь, узнай кто-то из них о твоих особенностях, как много времени они будут придумывать тебе применение? Вульфрик очень заинтересован в Скверне. Мы считаем, что весь шестой этаж его больницы – это одна большая лаборатория… в которую у тебя есть все шансы угодить в качестве подопытной крысы. И поверь мне, он заметил, что ты стоишь на ногах. И очень скоро Белецкий начнет задаваться вопросом, почему так вышло.

– Это в твоих же интересах, Марк, – заговорила Баркер тем бархатным голосом, который я запомнил во время больничного допроса. – И чтобы ты понимал разницу между узаконенными бандитами и людьми, которые реально пытаются помочь… в случае согласия мы сначала займемся твоими проблемами, а затем уже перейдем на кланы.

Я хрустнул костяшками ладоней, окрашенных в черно-алый цвет от проклятия.

Ну и что мне делать?

Рубан и Баркер прожигали меня взглядами, ожидая ответа.

Я же закрыл глаза и глубоко вдохнул.

Успокойся, Марк.

Что мы имеем? Судя по всему, кланы наращивают мощь, забив на мораль и законы. Но для чего? У медали есть две стороны; сейчас мне показали лишь одну – и уже вынуждают принять решение без возможности здраво взвесить все «за» и «против».

Далее. Эта деятельность кланов затрагивает интересы Империи, защитой которой занимается УБИ. На то они и Управление безопасности Империи. Моя страна для них – явно не больше, чем инструмент. Как и я.

Очевидно, что меня вербуют. Однозначно я им для чего-то нужен. Логично, что они хотят иметь свое го человека в клановских верхах. Сейчас они сделают меня своим должником, «возьмут под защиту», а потом еще и помогут наследнику сохранить свои позиции в клане. А в результате у них будет свой человек в верхушке местных кланов и будущий глава клана.

Насколько полезной может быть их помощь? Вот если без эмоций, скажи честно, Марк: стоит ли эта игра свеч? Раньше мои амбиции ограничивались нежеланием жениться на Элизе, но теперь, вместе с силой – пусть и такой, которую я сам не понимаю, – ко мне пришли и возможности. Раньше я мог претендовать только на номинальное лидерство в объединенных родах Роттов и Белецких; сейчас же есть все шансы стать чем-то большим. Но искреннее сотрудничество с УБИ погубит эту перспективу. Работать на Империю и предать свой клан? Ради чего? Чтобы меня не убили? Или чтобы узнать про грязные дела других кланов? Что-то мне подсказывает, что, став главой клана, я все равно узнал бы про них, а может, и раньше.

Забавно еще, что мне не сообщили про Элизу ничего такого, чего бы я сам не знал. У нее есть какие-то отношения с Августом Локком. «Вот это поворот». Если информация, которую можно добыть, просто зайдя в «Постер» Элизы, – их сильнейший козырь, то УБИ нужно стараться посильнее. Возможно, они не хотят светить все козыри сразу, чтобы иметь рычаги давления в дальнейшем. Но все же.

Казалось бы, ответ очевиден.

Наконец, открыв глаза, я произнес:

– Да, я согласен.

Разумеется, нет. Это сделка с дьяволом, в которой у меня нет особого выбора. Однако даже дьявола можно обмануть, если быть достаточно смелым. Я никогда не ощущал себя полноценной частью клана, это верно, но что же до Империи? Она никогда не была мне так безразлична, как сейчас.

Они думают, что загнали меня в угол? Отчасти так, но если можно использовать ресурсы УБИ для сохранения позиций в вертикали власти, я не вижу причин не делать этого. Двойной агент играет в обе стороны, я же играю только в одну – свою. Ни кланы, ни УБИ не относятся ко мне всерьез. И этим нужно пользоваться. К тому же если они вдруг меня попросят о чем-то, что будет вредить моему клану, то я смогу хотя бы узнать заранее, куда УБИ собирается нанести удар, и предупредить своих…

Рубан и Баркер довольно переглянулись.

– Правильное решение, пацан, – взгляд Рубана сразу переменился, когда он услышал заветное «Да».

На душе стало погано, хоть согласие и было притворным. Такое чувство, будто рядом кто-то рассыпал навоз, а ты только сейчас заметил, что наступил.

– И что дальше? – я натянуто улыбнулся.

Баркер поправила подол юбки и покачала головой.

– Дальше мы делаем вот что: ты пока останешься под присмотром Тины. Местные объявили тебя в розыск, а так как мы не знаем, кто хочет твоей смерти, то любой полицейский может представлять не столько угрозу задержания, сколько…

Рубан провел большим пальцем себе по горлу. Напарница осуждающе посмотрела на него и продолжила.