Я смотрел на Вульфрика, гадая, что же произойдет дальше. Он тем временем медленно водил взглядом по округе. В какой-то момент он посмотрел прямо на меня и перевел взгляд дальше. О том, что он меня заметил, свидетельствовала лишь слегка приподнятая бровь.

Я, вероятно, выгляжу сейчас как побитая псина. Измазанный собственной кровью из простреленного плеча, которое просто адски болело, в ободранной больничной накидке и с одним тапком на ноге. Что тут сказать, вряд ли такой вид можно назвать товарным. Мне приходилось прикладывать все силы, чтоб сохранить остатки достоинства и не подавать виду, что мне вообще больно.

Впрочем, я уверен, что Вульфрик подметил все детали моего состояния, включая наличие второго глаза и отсутствие гипса на ногах. Однако внешне он сохранял спокойствие, как будто ему нет до этого никакого дела.

Хуже всего было то, что я до сих пор не знаю, что они здесь делают. Скорее всего, главу клана в первую очередь интересует его больница. Зуб даю, что он приехал сюда не ради меня. Не только ради меня, уж точно.

«Как удачно я выпрыгнул», – проскочила мысль в голове. Поймай они меня в здании, эта девчонка бы по-тихому вывела меня через черный ход, и кто знает, что бы я делал тогда.

Я окинул взглядом разбитое окно сверху. Тины и след простыл. Благо она меня не заботила. В голове стучался другой вопрос.

Где Фридрих?

Его до сих пор не было, и меня это беспокоило. Он единственный, кого из всех собравшихся в этом месте я мог бы действительно назвать своим союзником. Это он направил сюда Белецких? Почему тогда не приехал сам? Странно.

Я вздохнул и хотел было попытаться встать, когда еще одна дверь открылась – и на асфальт ступила худая женская нога в туфле. Из джипа вышла девушка. Серые брюки, белая рубашка с галстуком и короткий деловой пиджак… Я много раз видел этот наряд на фотографиях. Может, мне и не удавалось как следует рассмотреть ее лицо, но серебристые волосы тут же бросились в глаза. Элиза? Здесь?

Мне захотелось провалиться сквозь землю.

Идеально отработанной, твердой и в то же время плавной походкой она направилась к своему отцу. Встав рядом с ним, девушка с некоторым любопытством осмотрела толпу, собравшуюся у здания больницы. Затем она наткнулась на меня.

Глаза Элизы на секунду замерли, а затем продолжили свой бег по окрестностям. Если бы я не заметил, как она легонько прикусила губу, то подумал бы, что моя невеста вообще не придала мне никакого значения. Сжав кулаки, она сделала шаг к отцу и прошептала ему что-то на ухо. Вульфрик изменился в лице и гневно глянул сначала на меня, затем на больницу. После этого он подозвал одного из своих людей и указал на меня.

Интересно, как они видят меня сейчас? Полуголый, свалившийся с пятого этажа, под дулами автоматов. А я думал, что моя репутация окончательно разрушена еще после мертвого города. Паскудно. Оказалось, что до дна далеко, и всегда можно упасть еще ниже.

Странно только то, что Элиза постоянно смотрит на меня. Словно глаз не может оторвать. Возможно, она шокирована тем, что перед ней сейчас лежит ее будущий муж? Не верит своему счастью? Ну конечно. Перед глазами все начало плыть – то ли от пережитого удара, то ли от злобы.

К этому моменту силовики уже рассредоточились и сняли оцепление – по крайней мере, в этом конкретном месте. Рядом со мной остались только те двое, что схватили меня. Ко мне подошел человек Вульфрика – тот самый бугай со шрамом, передававший туда-сюда телефон, – и протянул руку. Я посмотрел на него, глубоко вздохнул и встал сам, кривясь от стрельнувшей боли в стопе. Снова хромой. Класс.

Бугай мотнул головой спецназовцам в жесте «Проваливайте отсюда», а я дрожащей рукой все же обхватил его шею и поплелся вместе с ним навстречу Вульфрику и Элизе.

Главе было плевать на меня, он даже не смотрел в мою сторону. А вот его дочь по-прежнему не отрывала от меня глаз. Выражение лица все такое же холодное, как камень. Почему-то перед моими глазами все время вертелись ее фото с Августом. Его поздравления. Его циничная подпись под фото. Издевательский смайлик. Я только сейчас осознал, почему меня так выводила из себя вся та ситуация. Ведь это именно то, чего я всегда боялся. Видеть, понимать и глотать злобу вперемешку с обидой, не в силах ничего изменить. Да, я выгляжу сейчас нелепо, позорно и с голым задом. Но во мне есть гордость и самоуважение.

Я вспомнил, с чего все началось. Что я хотел изменить в своей судьбе.

Вдохнул полную грудь воздуха. Выпрямился, насколько мог.

«Сдвиг».

Красный свет впитался узорами в руки, чем привлек внимание Вульфрика. Его дочь удивленно дернула бровью. Прямо как тогда, на крыше, из головы вылетели все лишние мысли. Разум стал чище, злость ушла.

Впервые в жизни я посмотрел своей невесте прямо в глаза.

Девушка отшатнулась, а ее отец выжидающе посмотрел на меня.

Валентина Шраут, как бы ей ни было противно ее полное имя, давно смирилась с тем, что мало кто может в полной мере осознать трудности, с которыми сталкиваются больные (или же, если хотите, одаренные) магической синестезией. Иногда, конечно, на ее пути встречались люди, которые делали попытки наладить с ней какой-то контакт, помимо рабочего. Однако спустя время они все до одного исчезали из ее жизни, оставляя лишь вопросы, на которые девушка за 21 год своей жизни перестала искать ответы.

Иногда она всерьез задумывалась, что ее до сих пор держат на плаву всего две вещи – работа в УБИ и довольно крепкие сигареты марки «Гротеск», которыми она сильно злоупотребляла. И если последние ее никогда не подводили, то вот работа зачастую была довольно монотонной и заставляла девушку заскучать. Тяжело день за днем бегать за контрабандистами из мелких кланов и выискивать случайно Пробудившихся по трущобам, при этом сохраняя неподдельный азарт и огонь в глазах.

Возможно, поэтому Марк Ротт так сбил ее с толку. Ей никогда прежде не доводилось видеть столько энергии. На какое-то мгновение она даже опешила и позволила ему уйти от нее.

Тина смотрела через разбитое окно на чудом не разбившегося парня и его задержание местным спецназом и очень хотела спуститься вниз и рассмотреть Марка поближе.

Увы, внезапное появление Вульфрика Белецкого и дальнейшее его вмешательство в дела УБИ помешало ее планам, а потому происходящее далее она наблюдала только со стороны, ожидая, когда агенты Рубан и Баркер закончат свои дела. Что, безусловно, зря, ведь посмотреть там было на что.

Марк стоял на некотором расстоянии от своей без пяти минут родни. Вульфрик продолжал с интересом рассматривать покрасневшие руки парня, в то время как Элиза вернула себе абсолютно холодное выражение лица.

С некоторым трудом убрав руку с огромной шеи охранника, Марк сделал шаг вперед. Бугай попытался тут же подхватить парня обратно, но тот резко выставил перед ним свою ладонь, коснулся груди и оттолкнул, давая понять, что справится сам, после чего направился к Белецким.

Последний раз Вульфрик видел Марка восемь лет назад, и за это время его будущий зять, безусловно, повзрослел, хотя и выглядел довольно хилым по клановским меркам. Впрочем, сейчас Вульфрик смотрел на Марка с нескрываемым интересом. Он поразился, каким хладнокровным, собранным и невозмутимым выглядел парень в такой не располагающей для себя ситуации.

– Господин Белецкий, – холодным тоном Марк поприветствовал главу клана, приложив правую руку к груди и сделав полупоклон. Четко, ровно, без осечки.

Казалось, что на нем вовсе не больничная роба, окровавленная и разодранная, а дорогой костюм, в котором он уверенно подошел к главе клана с деловым предложением, соблюдая все формальности.

Знал бы Вульфрик, каких усилий это стоило самому Марку – просто сохранять лицо.

Рана от пулевого ранения на плече еще сильнее закровоточила и противно булькнула кровью во время поклона, отчего Элиза слегка дернула щекой, но в целом ее лицо осталось все таким же беспристрастным. Марк же сделал вид, что не заметил этого, и поприветствовал девушку простым кивком.