– Иди и жди звонка. Ты должен понимать, что затеял, Марк.

– Телефон не пережил встречу с охраной. Я сам тебе утром позвоню.

После чего он улыбнулся, под удивленными взглядами копов спрятал пистолет за пояс и пошел к нахмурившейся Элизе.

– Подвезешь?

Артур с Вадимом не знали, что и думать. Может, служили они и не так давно, как их старший, но успели повидать всякого. Но такое? Агент УБИ смеется на месте преступления с главным подозреваемым чуть ли не в обнимку? Отвечать им явно никто не собирался. Буквально через 10 минут после их прибытия на крышу парень в костюме и девушка с пепельными волосами прошли мимо них к лифту, не бросив на оперативников даже беглого взгляда. Приказ пропустить их дала та же девушка-агент, после чего снова отошла к краю крыши и кому-то позвонила.

Оперативники остались наедине с трупом: им еще предстояло дождаться криминалистов и выполнить огромное количество бумажной работы. Очередная смена растянулась еще на несколько часов.

Когда дверь лифта закрылась, Вадим укоризненно посмотрел на старшего.

– И что, мы их так и отпустим?

Старший развел руками.

– Как видишь, – его тон оставался спокойным, – придется.

– Да кто это вообще такие? – злобно прошипел Артур.

– Девушка – дочь главы клана Белецких, а тот парень – судя по всему, ее жених, наследник клана Роттов. Его еще утром объявили в розыск, – старший произнес это на полувыдохе.

– Что-то не сильно он от розыска прячется, – фыркнул Вадим.

Старший пожал плечами.

– Клановские, Пробужденные. Я же сказал вам утром даже не думать лезть в это дело. У них свои разборки, и простым людям никогда от них пользы не было.

– Вы всех верхушек из кланов помните в лицо?

Тот хмыкнул.

– Можно очень много проблем огрести, иногда несовместимых с жизнью, если перейти клановским дорогу. Похоже, этот паренек перешел, – он махнул рукой в сторону трупа. – Служба службой, а голову на плечах иметь нужно. У этих паразитов власть десятилетиями копилась. Таких, как мы, жрут и не давятся. Я за свой век навидался достаточно поломанных судеб и горюющих жен, чтобы не влезать в их дела. Железные доказательства исчезают, как и свидетели. Начинаешь копать – тебя предупреждают, не слушаешь – отправляешься следом. И никакими деньгами не откупишься. Проходили.

Старший грустно вздохнул.

– Так что да, помню все лица. И вам советую. Поэтому лучше слушайте эту УБИшную девку и забудьте обо всем, что здесь видели, – целее будете.

По три человека от каждого из правящих кланов, не больше и не меньше – именно таков был порядок проведения Совета, установленный столетие назад еще их отцами и дедами.

Клановские войны внутри новоявленной страны тогда бушевали не на шутку: растерзанные Великой Войной земли разрывались новой войной – внутренней, за влияние и территории. Одна часть старой аристократии пыталась удержать то, что им принадлежит, другая – вернуть то, что они потеряли. Новая же аристократия, ничем не владеющая на тот момент, откусывала все, что могла откусить. Все воевали со всеми, и никто никому не доверял.

Нужно было создать условия для адекватных переговоров и не допустить перевеса одной из сторон. Вдруг кто-то явится на Совет с маленькой армией и просто перебьет верхушку своих соперников? Так и появилось «Правило трех».

Сейчас, столетие спустя, все несколько изменилось – силы уже устоялись. Появились различные департаменты, парламент, управляющий законом и жизнями обычных людей, и, конечно же, появился Председатель, избираемый кланами. А Новый Совет ввиду возраста стал уже просто Советом, созываемым лишь по особым поводам. Но правило осталось: ровно по три человека на Совет. Сильнейших, влиятельных, достойных представить свой клан.

Вульфрик знал, что оба человека из его сопровождения – младший брат и племянник – будут молчать все совещание. Традиции и правила могли провозглашать что угодно, но все понимали: от клана Белецких фактически пришел один человек. Тот, который решает судьбу клана, а вместе с ним – и еще многих других.

В некоторых кланах наблюдалась та же картина. Ротты, Острихи – два человека молчали и голосовали, как нужно, а один говорил, провозглашал и утверждал.

Другие – Флейнсы, Манны и Платовы – действительно были представлены тремя членами, каждый из которых имел свое мнение и мог высказать его в любой момент. С точки зрения Вульфрика Белецкого, это было показателем если не слабости, то, по крайней мере, серьезной уязвимости.

– Всякое царство, разделившееся само в себе, опустеет; и всякий город или дом, разделившийся сам в себе, не устоит… – пробормотал Белецкий, глядя на рыжего парня, что стоял за спиной у главы клана Флейнсов. Подобные речи сильно контрастировали с его бандитской рожей.

– Хм? – племянник, Свен Белецкий, глянул на дядю с услужливой почтительностью.

Свен был перспективным парнем, но ему не хватало стержня. Той последней капли решимости, после которой ты готов на все. Конечно, все воспитывается со временем. Но Свену не быть главой клана, и он это знал.

– Ничего, – отмахнулся Вульфрик. – Это я так, процитировал небезызвестные строки.

Власть – в четкой иерархии. Служи и подчиняйся одним, командуй другими. Белецкий стал главой клана не с нуля: он сам и служил, и подчинялся, и кланялся. Да, он был рожден аристократом, но был далеко не первым претендентом на место главы. Теперь он здесь. Не осталось тех, кому он должен служить, – только те, над кем ему надлежит властвовать.

Но ему все еще приходилось придерживаться этих проклятых традиций, где один из каждой троицы – главный и самый влиятельный – сидит, а двое других стоят за его спиной, положив руки на спинку кресла, показывая таким образом, что решение поддерживается всеми членами клана как единым целым.

Раньше клановцы за спиной главы выполняли скорее роль охраны. Они должны были стоять наготове и ждать момента, когда придется прикрыть своего главу магическим щитом или выхватить оружие.

Сейчас же этот обычай превратился в пережиток прошлого, как и свойственно большинству традиций. Очень неудобный и унизительный пережиток, по мнению многих. Да, Вульфрик был одним из тех, кого раздражала необходимость таскать с собой пару пешек.

Глава клана Белецких посмотрел на председателя – единственного, кто раз за разом нарушал это правило. Он представлял сильнейший клан страны – Гиарр – и поэтому мог позволить себе очень многое.

– Все здесь, – голос Председателя и главы клана Гиарр низко и раскатисто прокатился по помещению. Он не спрашивал, он утверждал. – Тогда начнем. Слово за Вульфриком Белецким, собравшим нас.

– Вы все знаете причину, по которой я собрал вас, – Вульфрик заговорил в полнейшей тишине. Акустика помещения позволяла хоть оперные арии тут петь, а голос Вульфрика был поставлен идеально; над Советом висело ощущение, будто говорящий давит на них своей непреклонной волей. – Сотрудники УБИ уже несколько месяцев не вылезают из столицы, и их присутствие становится все более раздражающим. Они воспользовались удобным поводом и осмелились попытаться штурмовать мою частную клинику; я более чем уверен, что настоящей их целью была документация, которая касается нас и наших общих дел.

Имя «удобного повода» не прозвучало вслух, однако все и так прекрасно знали, о ком идет речь. Несколько человек покосились на Алекса Ротта, довольно безучастно сидевшего за столом, но ничего не сказали.

Строго говоря, практически никому в других кланах не было дела до Марка Ротта и его странной истории, как и до внутренних интриг в его клане. А вот «общие дела»… Тот странный случай в мертвом городе действительно привлек внимание Империи, и теперь их агенты дергали за все ниточки, которые им попадались, только бы выяснить, что к чему.

– Что им известно? – уточнил Гас Острих, вальяжно сидя на своем месте. Этот пузатый тип производил впечатление набитого денежного мешка, но те, кто знал его хорошо, прекрасно понимали ошибочность такого мнения. – Если не слишком много…