— Да, — ответила я.

— И как там оно?

— Есть две новости, — сказала я, — плохая и хорошая. С какой начинать?

— Давай с хорошей сначала, — Василий Харитонович размешал сахар, вытащил ложечку и аккуратно пристроил её на блюдце, так, чтобы ни одна капелька от чая не попали на светлую клеенчатую скатерть.

— Удалось договориться с новым владельцем дома, и он согласился вернуть дом обратно.

— Да ты что⁈ — от такой радости рука у старика дрогнула, и он расплескал чай по столу.

Я подхватилась за тяпкой, старик охнул.

— Ничего страшного, я всё вытру, — успокоила я его, протирая стол. — Так что у тебя есть пару дней, чтобы собраться. Скоро будешь дома.

— Ох, Любашечка, — аж прослезился старик, — я уже и не чаял.

— Ну, видишь, всё, считай, как хорошо и закончилось, — подбодрила я его.

— А плохая новость какая? — вспомнил любашин отец и настороженно посмотрел на меня.

— Новый собственник там перестановки сделал, — осторожно начала я.

— Какие перестановки? — брови старика поползли вверх.

— Не очень хорошие… — развела руками я и вздохнула, — но ничего не поделаешь. Они были в своем праве.

— Что? Что случилось? — продолжал волноваться любашин отец.

— Да не волнуйся ты так, — я уже, и сама была не рада, что затронула эту тему. Но, с другой стороны, лучше сразу подготовить, а то там, на месте, старика и инфаркт хватить может.

— Рассказывай! — потребовал дед.

— Да что рассказывать, — дипломатично постаралась смягчить я, — они там двор немного перекопали и некоторые кусты, и деревья убрали.

— А-а-а-а…! — рассмеялся старик, — вот ерунда-то! Я уж было подумал, что дом снесли.

— Нет, дом на месте, — успокоила его я, — а вот обе яблони…

— Как обе яблони⁈ — аж подскочил дед Василий и опять расплескал остатки чая. — И антоновку?

— И антоновку… — подтвердила я.

— Ах ты ж боже ж мой, — пригорюнился старик, — это же такая хорошая яблонька была. Я же эти яблочки и в бочке квасил, и с капустой, и так на компоты да на варенья всякие…

— Ну ничего страшного, — попыталась успокоить старика я, — зато будет повод омолодить сад…

— Сад? — дед сразу вычленил основное, — сад, говоришь… а что ещё в саду вырубили?

— Да потом приедешь и сам посмотришь… — попыталась выкрутиться я.

— Говори! — велел Василий Харитонович, — мне, пока не поздно, нужно будет сходить на рынок, саженцы посмотреть…

— Ну, малину ещё… — осторожно начала я, — и смородину… и крыжовник тоже…

— Ай-яй-яй… — покачал головой дед и растерянно посмотрел на меня. — И чем же им моя смородина и малина не угодили?

— Да они там котлован вырыли, — ляпнула я, и сразу пожалела.

Дед принялся причитать и расстраиваться, а я торопливо начала перемывать посуду, чтобы не отвечать.

Но отвечать всё же пришлось.

— И что, там ничего-ничего совсем не осталось? — с волнением спросил он.

— Да почему ничего? — я поставила тарелку в сушку и посмотрела на старика, — небольшие изменения — да, есть. Но нужно воспринимать это с пониманием. Ты продал им дом. Вот они и переделывали всё на свой вкус. Сейчас ты вернешься и всё обратно поправишь. Вон Ричард тебе поможет. А если какая работа сложная, ты говори — наймём работников. Справимся. Главное — дом вернём.

— Да, деточка, ты права, — со вздохом кивнул любашин отец, — главное, что дом вернём. Старый я стал, дурак дураком.

— Кстати, — вспомнила я и, чтобы отвлечь мысли старика от самоуничижения, спросила, — а куда ты деньги положил? Принеси, пересчитаем. Завтра отдать нужно.

— Сейчас, — сказал любашин отец и торопливо вышел из кухни.

А я принялась вытирать стол.

Я как раз складывала салфетки, когда открылась дверь на кухню и на пороге застыл любашин отец. Он был сам не свой. Губы у него тряслись.

— Что случилось? — испугалась я.

— Денег нету, — потерянно произнёс старик.

— Что значит нету? — я даже не поняла сначала, что стряслось.

— Я положил их в свою сумку, полез туда, а там — нету, — дрожащим голосом ответил Василий Харитонович.

— С ума сойти! — ахнула я. Противно закололо сердце, отдавая в левой руке. — Пойдём посмотрим.

Я первая направилась в детскую комнату, где любашин отец обитал с Ричардом. Старик посеменил за мной, тяжко вздыхая.

— Показывай! — велела я.

Он вытащил из-под кровати раскрытую сумку и принялся суетливо вываливать вещи прямо на пол.

Действительно, денег не было.

— Так! Сегодня ты куда ходил? — спросила я.

— Сначала в магазин за хлебом, — начал перечислять тот, — потом во дворе был, поговорил с Михалычем, он обещал грузила для удочки сделать… потом ещё в магазин сходил… в хлебный…

— Зачем два раза? — удивилась я.

— Потому что серый хлеб был вчерашний, а продавщица сказала, что привезут после обеда свежий. Так я и сходил заново. Мне не трудно.

— Понятно, — вздохнула я и спросила, — а кто дома был?

— Дети были, — начал старик, но осекся, — ты же не думаешь, что это они? Нет, не они! Они такие хорошие ребятишки…

— Сейчас разберемся с ребятишками, — угрожающе сказала я и крикнула на всю квартиру: — Ричард! Анжелика! Идите сюда! Быстро!

Послышался топот и в комнату вбежал Ричард. Следом за ним появилась и Анжелика.

— Прекрасно. Все в сборе, — констатировала я и грозно сказала, — кто взял деньги?

Повисла пауза. Дети переглянулись.

— Я жду! — рыкнула я, — лучше сразу признайтесь, иначе будут проблемы! Это деньги, которые нужно завтра отдать людям за дом деда Василия.

Дети опять переглянулись.

Не выдержав, Анжелика прыснула. Ричард крепился, крепился, но тоже засмеялся.

— Я что-то не то сказала? — удивилась я.

— Да нет же! — хихикнула Анжелика, — просто дед Василий так боялся за деньги, что перепрятал их. А потом забыл.

Они опять засмеялись

Старик стоял весь красный.

— Куда перепрятал? — строго спросила я.

— В шкаф, — сказала Анжелика и открыла дверцу шкафа. — Я видела, что дед Василий что-то там в шкафу делает, а потом искала старые треники, хотела шорты обрезать и случайно нашла деньги. Вот они.

Я вытащила замотанные в газету пачки денег из шкафа. Села на кровати и принялась пересчитывать. Слава богу — всё на месте.

— Спасибо, Анжелика, — сказала я, — хорошо, что нашлись. Спасибо за помощь. Можете идти заниматься своими делами.

Дети разошлись. Порадовало то, что они не обиделись за недоверие. Один лишь дед стоял, весь багровый, так, что я даже испугалась, что у него сейчас инсульт будет.

— Не расстраивайся, — примирительно сказала я, — я тоже часто забываю. Вон помаду куда-то положила и уже вторую неделю найти не могу.

— Как я мог⁈ — покачал головой старик, чуть не плача. — И на детей подумали…

— В жизни бывает и не такое, — успокоительно сказала я, — главное, что деньги есть и дом мы завтра вернем. Ты бы вместо того, чтобы расстраиваться, ещё раз посмотрел, может забыл чего. Ведь, так я думаю, ты из села в город уже не скоро приедешь…

Наконец, этот длиннющий день закончился, и я принялась укладываться спать.

Неужели я часть проблем решила? Причём непростую часть. Или это просто повезло? Как же оно всё меня достало! Просто хочется тупо сидеть на даче, среди цветов в тени яблонь на кресле-качалке и вязать внукам шарфики. А я вынуждена заниматься не пойми, чем.

Я вздохнула, укрылась одеялом и повернулась на бочок, уютно завернувшись, словно в гнёздышко.

Но не успела я даже закрыть глаза, как обозвалась Анжелика:

— Тётя Люба, — шепотом сказала она.

— Ты чего не спишь? Поздно уже!

— Спросить хочу…

— Ну, спрашивай, если до завтра не терпит.

— Тётя Люба, а ты и вправду могла подумать, что я или Ричард можем украсть у деда деньги? — дрожащим, полным обиды голосом спросила она.

Я сперва даже не нашлась, что и ответить. Вспомнила, как Ричард без спроса брал деньги на игровые автоматы и как пришлось с бандитами всё это потом разруливать.