И я задала главный вопрос:

— А рассчитываться чем я буду?

Я подошла к зеркалу и внимательно посмотрела на своё лицо, затем растянула кожу на шее. Странно, может быть, это освещение такое? Но ведь не может же этого быть! Не может и всё!

Я сходила в комнату к Анжелике и взяла у нее небольшое овальное зеркальце на ножке. Подошла поближе к окну, отдёрнула тюль и принялась рассматривать себя более внимательно.

Нет, так и есть. Под глазами мешки стали почти незаметные, хотя морщинки остались, но неглубокие. Большие носогубные складки, которые всё время меня так раздражали, тоже уменьшились. А небольшое, но довольно заметное, пятно на правой скуле совсем исчезло. И руки! Они стали более гладкими, что ли.

С ума сойти! Или у меня глюки, или, как говорится, «сон в руку».

А приснился мне очень даже странный сон. И сейчас я уже не уверена сон это был или продолжение разговора с тем странным голосом, который велел мне вернуть СССР взамен возвращения моего Пашки.

И вот сейчас он мне приснился опять. Я попыталась вспомнить ускользающие слова. Увы, сон, как обычно, начал выветриваться из памяти, но хоть общий посыл в голове остался. А приснилось мне, что этот голос выспрашивал, как идут дела. Я что-то там рассказывала, а потом вдруг возмутилась, что нету у меня никаких талантов, которые даются всем попаданцам взамен выполнения заданий. И вот как мне со своими невеликими способностями выполнить такой квест. Голос рассмеялся и сказал, что, мол, за каждое доброе дело я сбрасываю определённое количество лет и молодею. Я тогда ещё рассмеялась и сказала, что тогда я вскоре стану как четырехмесячный младенец. Но голос ответил, что омоложение будет до определённого порога.

И вот я, как наивная дурочка, теперь стою и рассматриваю себя по частям.

И вроде как что-то такое как бы и есть.

Ну, или мне просто хочется так думать.

Не выдержав, я сбросила всю одежду и посмотрела на себя в большое трюмо. Неужели? Живот стал меньше. Кожа на предплечьях не так обвисает.

Чудеса.

Но, с другой стороны, еда тут ещё не химическая. Может быть из-за этого. Из всей химии все повально увлекаются только «Юпи» и «Галиной бланкой». Даже выпендрёжница Валентина, которая праздновала день рождения на работе и накрыла небольшой стол со спиртным, и то на запивачку поставила трёхлитровую банку с желтоватой жидкостью. Все наперебой пили и нахваливали. Ведь это «Юпи»! А подумать о том, что это краситель плюс подсластитель плюс ароматизатор — они не думали.

Мда, неиспорченные здесь ещё люди.

Но ведь как здорово! Если я смогу сбросить хоть немного лет — это же просто сказка! Интересно, на продолжительности жизни это тоже скажется? Или только внешний вид затронет?

К сожалению, сон закончился, оставив после себя «послевкусие» радостного сожаления и надежды.

Ну ладно. Раз так, нужно добавить хороших дел. Конечно же, не в ущерб себе.

Стоп! А с другой стороны, если я, к примеру, сделаю что-то плохое, не стану ли я резко стареть? И до каких пределов, если так?

В общем, надо провести эксперимент.

Тем более, что есть такая подходящая возможность. Причем я и пользу сделаю, и эксперимент проведу. Я вспомнила тот давешний разговор с Ростиславом:

— Так, когда этот ваш Конгресс будет? — спросила я Ростислава.

— В августе следующего года, — ответил он, — и мы вас от нашей молодежи отправить можем.

— А рассчитываться чем я буду?

— Я потом скажу, чуть позже, — после небольшой заминки произнёс Ростислав.

— Нет, так я не согласна, — покачала головой я.

— Почему это? — поморщился он, — не доверяете?

Я показательно промолчала. Пусть думает, что хочет. Вообще, я давно уже поняла, что лучше недоговаривать, чем сболтнуть лишнего. Люди часто сами додумывают именно то, что им хочется. И такая тактика наиболее выгодна.

— Так как?

— Ладно, давайте поговорим детальнее, — кивнул Ростислав и предложил, — здесь есть кафешка, можем попить чаю и обсудить.

— Чаю я и дома попью, — ответила я, — так что слушаю.

— Сейчас Всеволод начнёт вас обрабатывать, — начал Ростислав, а я внутренне кивнула, что-то подобное я и предполагала. — Приблизит к себе…

— Ну это понятно, — поторопила я, поморщившись от его медлительности: а то магазины закроются или последние продукты отощавшее от тотального дефицита население расхватает.

— Вам нужно с ним постараться сойтись поближе, — выдал Ростислав.

Я опять поморщилась:

— Старовата я уже, Ростислав, чтобы сходиться поближе. Тебе нужно поискать другую кандидатуру.

— Так я же не в том смысле, — вспыхнул он.

— Так и я не в том смысле, — мило улыбнулась я и уточнила, — понимаешь, с возрастом общаться с людьми всё сложнее. Притворяться уже незачем, а если вываливать то, что думаешь, то общение это не облегчает…

— Да не старая вы! — попытался подольстить Ростислав.

— Так что там с Всеволодом? Только конкретнее давай.

— Хорошо, — чуть замялся Ростислав, но кивнул, — нужно найти и забрать у Всеволода бумагу. Точнее письмо.

— Что за бумага?

— Компромат на Всеволода.

— Зачем?

— Понимаете, он не хочет, чтобы наша организация развивалась. Мы находимся отдельно, а я считаю, что нужно вернуться к «большую» организацию.

— Что за организация? — не поняла я.

— Грубо говоря, нам нужно вернуться назад, — пояснил Ростислав, — я дам вам почитать одну книжечку. Там всё написано. Только смотрите, чтобы никто из наших не увидел. А то начнется. Но если что, я вам ничего не давал, договорились?

Я кивнула. Стало любопытно.

Договорились, что Ростислав на следующей неделе принесёт книгу ко мне домой, когда придёт проведывать Ивановну.

Ну ладно, вот тогда и почитаю. А сейчас я решила составить список «плохих» и «хороших» дел. Нужно же убедиться, как точно действует омоложение, если этот голос во сне не наврал.

Итак, среди ближайших хороших дел я верну дом отцу. Это же хорошее дело? Хорошее. Хотя, с другой стороны, по отношению к Тамарке и её мужу — это плохое дело.

Нет, на основании только одного такого поступка я эксперимент не проведу и выводы не сделаю.

Нужны «чистые» примеры.

Вот как с Ивановной. Хотя по отношению к Райке это было плохое дело. Да и по отношению к другим сектантам — тоже плохое, ведь из-за меня, выскочки, они получили нагоняй от старейшины.

Вот вернуть СССР — хорошее дело. Хотя, с другой стороны, для всех этих националистов и прочих товарищей — плохое.

А какое тогда хорошее, чтобы без негативных последствий для других?

Я задумалась. Получается, что нет таких?

Ладно, а если тогда пойти от обратного? Ведь проверить, буду ли я резко стареть, если стану делать плохие дела, — тоже надо.

Тогда какие будут плохие дела?

Проще всего убить кого-нибудь или покалечить. Но я не смогу. Кишка тонка. Или воспитание не позволяет.

Тогда что там по Библии остается? Чревоугодие. Грех? Грех. Но с этими продуктами, что сейчас в магазинах, мне этот грех отнюдь не грозит. И, насколько я помню, в ближайшее десятилетие точно не грозит.

Тогда следующий грех «не укради». Тоже не прокатит, ведь что красть у и так обворованных государством и чиновниками людей? У них, всё что было на сберкнижках — сгорело, а больше и красть нечего. В квартирах у всех одинаковые наборы: югославская стенка, хрусталь, пару десятков книг и мягкий диван с телевизором «Рубин» или «Берёзка».

Зависть тоже отпадает. Завидовать здесь некому и нечему. Тут скорее сочувствовать всем надо.

Что ещё? Я перебрала остальные грехи и получается, что единственный плохой поступок основан на грехе блуда. Или же прелюбодеяния, если другими словами.

А с кем я тут согрешить могу? Я хихикнула. На данный момент у меня два кандидата на этот грех: Алексей Петрович и Григорий. Алексей Петрович отпадает, он неженат и у него никого нет. А вот Григорий… Наша кадровичка Таисия бегает за ним, как бабы из моего времени за Стасом Михайловым.