— Я с вами хочу поехать!

— Зачем?

— Хочу!

— Ну что ты, как детский сад, — принялась уговаривать её я, — мне и так неудобно, что Игорь и Олег мне помогают, причём совершенно бесплатно, а тут ещё тебя катать.

Анжелика вспыхнула.

— Ну если ты прямо сильно-сильно хочешь, то, когда мы дом обратно выкупим, дед Василий сразу поедет в село огурцы садить. У тебя между экзаменами по три дня, ну я могу в принципе тебя с ним отпустить.

И эта версия Анжелику явно тоже не удовлетворила.

Я, конечно, уже давно поняла, к чему она клонит, но мне совершенно не хотелось потакать её прихотям: одно дело влюбиться в симпатичного одноклассника, и совсем другое — во взрослого мужчину.

— Тем более, что тебе поступать в педучилище…

— Я не буду поступать в педучилище!

— Тыць моя радость, — всплеснула руками я, — но мы же совсем недавно с тобой разговаривали на эту тему. Бухгалтерское дело ты не потянешь…

— А я и не собираюсь на бухгалтера!

— А куда ты собираешься? И почему я об этом не знаю?

— Я буду юристом!

— И давно ты так решила?

Анжелика не ответила и ещё сильнее покраснела.

— В общем, я вот что скажу, Анжелика, — вздохнула я, — тебе нужно прекращать летать в облаках.

— Я не летаю!

— Летаешь, — вздохнула я, — ты пойми, нельзя подстраивать свою жизнь под кого-то…

— Я не подстраиваю!

— Не перебивай! — нахмурилась я, — подстраиваешь. То тебе нравился мальчик, который хотел быть бухгалтером, и ты тоже решила стать бухгалтером. Сейчас ты запала на этого Игоря… да-да, не кривись, я же вижу, и ты решила, что станешь юристом и сразу привлечешь его внимание?

— Я не решала… — хрипло возмутилась Анжелика, но было это совсем не убедительно.

— Анжелика, запомни, мужчинам глубоко всё равно — юрист ты, журналист или фотограф. Если он любит, то ты ему любая подойдёшь. А если ты ему не нравишься, то будь ты хоть президентом — он на тебя даже не посмотрит. Нет, есть конечно и такие, кому нужны только твои деньги и связи, но мы же таких даже не рассматриваем. Поэтому ты должна в жизни ориентироваться только на себя, только на свои интересы.

Анжелика молчала и только сердито сопела.

— Вот ты сейчас переиначишь свои планы, — продолжала нагнетать я, — пойдёшь на юриста. А Игорь, к примеру, возьмёт и откроет швейное ателье. И ему нужны будут швеи и дизайнеры. И что ты тогда делать будешь?

Анжелика опустила голову. Уши её алели.

— Ты пойми, если тебе завтра понравится мальчик, который захочет стать космонавтом, то что ты будешь делать?

— Такой мне никогда не понравится, — тихо ответила она, готовая вот-вот разреветься.

Я вздохнула, но ответить не успела — раздался звонок в дверь.

Неужели Игорь так рано? Я бросила взгляд на часы — прошло от силы двадцать минут.

Но ладно, пошла открывать дверь.

Но на пороге стоял… Владимир, супруг непутёвой Тамарки.

— Владимир! — постаралась как можно более правдоподобно изобразить радость от встречи с родственником я, — Ну наконец-то!

— Почему наконец-то? — осторожно спросил он.

— Дождалась, — пояснила я и радостно добавила, — наконец-то.

— Что дождалась? — похоже у Владимира явно случился разрыв шаблона, чего я и добивалась.

— Ну как что, — пожала я плечами, — ты разве не отца пришел забирать?

— Я? Отца? — вконец опешил Владимир, — с чего бы это?

— Как с чего? Раз вы с Тамарой его дом продали, значит хотите отца к себе забрать. Сейчас только я его вещи быстро соберу, минут десять мне хватит… У него их немного, я специально ничего не покупала, думаю, вы сами захотите…

— Какие вещи! Прекрати ёрничать, Люба! — возмутился Владимир, и его красивое породистое лицо исказилось от гнева. — Никто никуда отца забирать не будет!

— А зачем ты тогда пришел? — прищурилась я.

— Поговорить с тобой надо.

— Ну, говори, раз надо, — вздохнула я и с печалью в голосе уточнила. — Так ты отца не заберешь?

— Прямо здесь? — язвительно спросил он, проигнорировав мой вопрос про отца.

— Помнится, когда я к тебе поговорить приходила, что ты как-то не особо чаепития в мою честь устраивал.

— Злопамятная ты, Люба, — недовольно нахмурился Владимир и едко добавил, — ну как хочешь. Можно и здесь. Не принципиально.

Я развела руками.

— Ты деньги зачем взяла, Люба? — зло сказал зять, — Верни сейчас же!

— Какие деньги? — мне пришлось приложить максимум усилий, чтобы мой глаз не дёрнулся.

— Деньги за дом, — процедил Владимир. — В тумбочке лежали.

— Ты совсем с ума сошел, да? — устало посмотрела на него я (а у самой сердце чуть не выпрыгнуло, но виду я не подала).

— Люба, я точно знаю, что это ты. — Прошипел Владимир, — и лучше тебе самой вернуть деньги сейчас, или я напишу заявление в милицию. Тебя посадят за кражу. Хочешь в тюрьме сидеть, да?

— В тюрьме не хочу, — честно ответила я, — да и повода особо нет. Ты какую-то дичь несешь, Володя. Пьяный, что ли?

— Люба, я точно знаю, что это ты была в моей квартире и взяла деньги!

— Доказательства есть? — хмыкнула я. — Или так, личные фантазии?

— Конечно есть, — угрожающе сказал Владимир и вытащил из кармана куртки… мой платок, который я тогда впопыхах забыла в их комнате.

У меня сердце гухнуло куда-то в район пяток, затем подскочило вверх, суетливо побухало в горле и опять рухнуло к пяткам.

— Ну, и что это? — как можно спокойнее сказала я, стараясь, чтобы голос не дрожал.

— Это твой платок, Люба, — сузил глаза Владимир. — Не узнаешь? Или будешь врать что не твой?

— Мой, — кивнула я. — Узнаю.

— Ну вот видишь, — удовлетворённо констатировал Владимир, — что и требовалось доказать.

— И что же ты доказал, Володя? — усмехнулась я, — подумаешь, платок.

— Откуда твой платок взялся у меня дома?

— Точно не помню, — с легкомысленным видимо отмахнулась я, — может, приходила к Тамарке и оставила…

— Ты никогда не ходила к Тамарке!

— Почему это не ходила? — удивлённо покачала головой я, — ещё как ходила. Только обычно я ходила, когда тебя не было дома.

Владимир издал какой-то булькающе-квакающий звук и вспыхнул.

— А ещё я вполне могла ей дать платок поносить, а она вернуть забыла. Ты же знаешь нашу Тамарку!

— Но… — пробормотал Владимир.

— Слушай, а что мы тут гадаем? — усмехнулась я, — давай пойдём сейчас к вам домой и спросим её. Она докажет, откуда мой платок у вас дома. Идём?

Я загоняла Владимира всё глубже и глубже в тупик. Любопытно было наблюдать, как он выкрутится. Очевидно, именно так кошка играет с мышкой. И самое смешное было то, что я сейчас точно знала, что он даже не знает, что Тамара находится в психоневрологическом диспансере.

— Тамарки нет дома, — наконец, выдавил из себя Владимир неприязненным голосом.

— А где, кстати, она? Я что-то давно её не видела. Да и отец соскучился, спрашивает.

— Ушла, — неопределённо махнул рукой зять.

— Ушла? Куда ушла? Почему ушла? Прошло уже сколько дней, как она куда-то ушла, Володя? — продолжала напирать я, — и ты до сих пор милицию не вызвал? А может её уже нет в живых? А, может, это ты её убил и сейчас бегаешь с этим платком и ищешь себе алиби? Где Тамара, я тебя спрашиваю⁈

— Не ори! Дура! — сердито сплюнул Владимир и, резко развернувшись, пошел прочь, ворча под нос о бешеной придурошной семейке.

А я вернулась обратно в дом, прошла на кухню и накапала себе валерьянки.

Штирлиц как никогда был близок к провалу.

В деревню мы-таки ехали втроём: Игорь, Олег и я. От Анжелики еле-еле, но таки удалось отбиться. Хоть и надулась она. Нечего, пусть лучше уроки учит. По правде говоря, Василий Харитонович тоже попервой порывался с нами, но я не разрешила, толку от него в переговорах ноль, только разволнуется. В его возрасте лучше не надо всего этого. Ему и так с этим домом сколько переживаний. Хватит уже.