Анжелика не потянет такую нагрузку, я же вижу. Она примеры по математике по пять раз перепроверяет, и каждый раз другой результат у неё. Ну и какой из неё будет бухгалтер? Да и учёба. Это же не радость познания, а сплошное мучение будет.

Нет, я решительно не могу этого допустить! Только через мой труп!

А вслух сказала:

— А почему ты решила, что если пойдёшь на бухгалтера, то этот мальчик с тобой сразу же встречаться будет? Или у вас все девочки реши поступать на бухгалтера?

Судя по тому, как дёрнулась Анжелика. Именно так всё и было.

— Я скажу тебе так, Анжелика, а ты подумай, — сказала я и села напротив неё за столом. — Вот представь ситуацию. Я просто пример рисую. Вот представь, ты поступила туда же, куда и этот парень. Хоть учёба тебе не нравится и бухгалтером ты никогда и не хотела стать. Учишься с ним в одной группе…

Глаза Анжелики затуманились, и я чуть сбавила обороты:

— И тут он начинает встречаться с другой девочкой. Вот понравилась она ему и всё.

— Ну почему ты сразу… — взвилась Анжелика.

— Ну ты же сама всё понимаешь, — переключила я её с позиции «ребёнок» на позицию «взрослый», — если он с первого взгляда не стал за тобой ухлёстывать, то ты можешь годами его соблазнять, и может даже что-то и получится у тебя, не спорю, но вдруг придёт какая-то девочка — и всё, его накроет. Химия. В жизни так бывает. Это называется любовь.

Анжелика сидела ошарашенная.

— А ты учишься с ним в одной группе. Видишь его все дни напролёт много лет подряд. И ты приходишь на пары, а там он с этой девочкой. Счастливые. Держатся за руки. Смотрят друг другу в глаза. А ты смотришь на них. На их любовь. А потом звенит звонок, приходит преподаватель и начинает нудно рассказывать тебе про бухучёт. Который ты ненавидишь. А потом вы заканчиваете учёбу, они женятся, поступают на бухгалтеров дальше в институт. А ты идёшь работать по ненавистной специальности куда-нибудь к нам в ЖЭК или на фарфорово-фаянсовый завод. И всю жизнь пересчитываешь чужие деньги и перекладываешь бесконечные стопки бумаг.

Анжелика всхлипнула:

— Что делать?

— Да всё просто, — пожала плечами я и вернулась к перетиранию вымытых тарелок. — поступай в педучилище. Всё равно вы будете пересекаться. Если он западёт на тебя — то найдёт хоть и в Нефтеюганске. А если нет, то ты сохранишь лицо и собственное достоинство. А главное — ты получишь нужную специальность. Изучишь иностранный язык.

— Ты же считаешь, что переводчиком быть плохо, — нахмурилась Анжелика.

— Да, считаю, — кивнула я, — эту работу тоже надо или дико любить, или иметь хороший тыл, чтобы устроиться на работу. Вот представь ситуацию. Я моделирую, тоже пример. Предположим, тебе удалось устроиться переводчиком-синхронистом в какую-то фирму. И вот идёт встреча делегации наших с иностранцами. К примеру, из Америки, впрочем, неважно. Ты сопровождаешь их на все мероприятия и переводишь. Вроде всё хорошо. Но давай я приведу более детальный пример.

Анжелика кивнула, и я продолжила:

— Обед. Вот сели вы обедать. Перед вами тарелки с едой. Ты только-только зачерпнула борщ, как мистер Смит говорит, мол, а как называется вот это блюдо? Ты начинаешь объяснять, он тогда тебя просит — переведите вашему руководству, что у нас в Америке то-то и то-то. Ты переводишь. В это время американец ест борщ. Твой начальник выслушивает и говорит ответ. Ты переводишь. А в это время твой русский начальник ест борщ. Затем говорит американец. Затем кто-то еще. И вот обед закончился, все поболтали и наелись, а ты борщ даже не попробовала. Вечером все возвращаются в гостиницу. Идут в номера отдыхать. А твой начальник решил с мистером Смитом обсудить что-то. И ты сидишь в вестибюле и переводишь. Наконец, она разошлись, и тут подходит жена мистера Смита и просит сходить с нею в аптеку, потому что ей что-то надо купить, к примеру. И ты вынуждена идти и переводить. И так до самой ночи, голодная. И так — каждый день. При этом они тебя не видят. Потому что ты — просто переводчик. Ты создана для их удобства.

— А зачем мне тогда туда поступать? — удивилась Анжелика, — что-то ты меня совсем запутала.

— Чтоб получить хороший диплом и поступить дальше. И чтобы знать английский. Это — важно.

— Зачем?

— Ну я думаю, что профессия переводчика — это так, на всякий случай. Как подработка. Но главное для тебя — это правильно выстроить карьеру. А для этого английский нужно знать обязательно. И более того, скажу так — я планирую тебе нанять репетитора по английскому.

А сама подумала: найму, он будет приходить к нам, заодно и сама разговорный подтяну. Мой план нужно внедрять и внедрять срочно. Раскачиваться некогда.

Буквально на следующий день я стала свидетелем прекрасной картины. К Ивановне пришли гости. Ага, именно эти гости, что нужно, в количестве пять человек. Среди толпы я узнала вездесущую Марину (ну как же без неё), и даже сам старейшина припёрся.

Так сказать, лично проконтролировать.

— Что вам надо! — выперлась Райка, — убирайтесь, попрошайки!

— Бог есть любовь, — кротко сказал Всеволод Спиридонович и протянул Райке тоненькую брошюрку «Шаги ко Христу». — Вот почитайте и убедитесь сами…

— Я сейчас милицию вызову! — заверещала Райка.

— Это ко мне пришли! — выглянула из-за её плеча Ивановна. — Проходите, товарищи!

— Я сказала — нет! — вызверилась Райка.

— Девушка, так мы не к вам, — принялась объяснять Марина, — мы вот к тётушке вашей пришли. Поговорим о Боге. Знаете, то, что вы сомневаетесь, это нормально. Это жизнь. Один проповедник сказал, когда у него были сомнения — «Оставьте терновник в покое, он только причиняет вам раны. Собирайте лилии и гвоздики»…

— Никуда вы не пойдёте! — даже не слушая Марину, стала в дверях Райка, — не пущу! Вы что не видите, старуха совсем сбрендила, Альцгеймера у неё. Она себя не помнит, как зовут.

Я смотрела и наслаждалась моментом. Было интересно, получится Райке их прогнать или победит Слово божье и желание Всеволода Спиридоновича заполучить двухкомнатную квартиру?

Эх, жаль, попкорна у меня нету.

Наконец, один из молодых мужчин, дёрнул Райку легонько за рукав и сказал:

— Когда мы подаем признаки сомнения в Любви Божьей, и не доверяем его обетованиям, мы огорчаем Его Святого духа…

— Да иди ты! — оттолкнула его Райка.

Но для этого ей пришлось повернуться, открыв дверной поём, куда тотчас же проникла Марина, какой-то парень, а следом за ними — лично Всеволод Спиридонович.

Обнаружив, что гости уже в доме, Райка истерически взвизгнула и, не обращая внимания на остальных гостей на пороге, рванула в дом, наводить справедливость. Парни неторопливо вошли в квартиру вслед за ней и прикрыли дверь. Оттуда глухо донеслись жуткие крики Райки и спокойный басок Всеволода Спиридоновича.

Ну что ж. Пока победило Слово Божье со счётом 1:0 в пользу его последователей.

Я немного ещё позлорадствовала и вернулась к себе. Надо было подумать, что сготовить эдакое вкусненькое на завтра. Ведь завтра мы заберём Ричарда из больницы.

Но не успела я почистить картошку, как в дверь позвонили и, я, улыбаясь, пошла открывать. Думала, что это победившие Райку сектанты.

Но я ошиблась.

На пороге стояли две женщины. Судя по общей какой-то рыхловатой полноте и по строгой одежде, в стиле «белый верх-чёрный низ», женщины имели отношение к образованию. Только одна из них была тёмно-русая и в черной юбке, а вторая — светло-русая и юбка у неё была тёмно-серая в клетку.

— Скороход Любовь Васильевна? — строго спросила первая и поджала губы.

Я кивнула.

— Мы из опеки…

— Из опеки значит, — медленно повторила я, — вот и чудненько! Уж вас-то я и ждала. Проходите, пожалуйста. Сюда вот.

И приветливо так улыбнулась.

Дамочки, слегка ошарашенные моей лучезарной реакцией, осторожненько, бочком, бочком, прошли в квартиру.

— Мы по заявлению, — угрожающе сообщила первая, — будем проверять, что тут у вас происходит…