— Отличное место, вот только кто знает о нем? Кто его строил?

— Те, кто строил, их нет, — хмыкнул Гоша.

Я уставился на него.

— Убил, что ли?

— Вот ты, вроде, знаешь меня давно, Курсант, а такую чушь иногда говоришь, — беззлобно высказался Гоша. — Я из Узбекистана специально людей привозил, чтобы построили. Местных не брал. Они город-то не запомнили наш, даже название, уж тем более им по фиг на этот «погреб». Я сказал, квартиры у меня нет, а хочется. Вот в гараже и буду жить. Быстро они мне построили. И ты знаешь, мне они показались очень работящими. Не пьют, варят плов и работают. Нам бы, русским, так…

— Когда-нибудь и мы научимся, — улыбнулся я.

— Работать?

— Плов варить.

Снаружи раздался стук. Глухой. Как в подземелье, хотя ведь мы и были в этом самом подземелье…

— Кого там черт принес? — прошипел совсем другим голосом Гоша и, задрав полу пиджака, вытащил из-за пояса пистолет. Это был не привычный ему «ТТ», а немецкий «Вальтер».

— Ты никого не ждешь? — нахмурился я и тоже потянулся за Макарычем.

Стук был не условный. Обычная дробь. Это-то и настораживало.

— Ты куда? — уставился я на Гошу, а он уже карабкался по лестнице наверх. — Сиди…

— Да я открывать не собираюсь, поглядеть надо, — заверил Индия. — Там у меня смотровое окошко есть, замаскированное.

Он тихо, почти бесшумно открыл люк. Густо смазанные солидолом петли даже не пискнули, а резиновые вставки, проклеенные по периметру крышки, гасили все ненужные бряканья.

Я последовал за другом. Мы вышли на наземный уровень, когда стук в ворота настойчиво повторился, а следом раздался молодой и немного гнусавый мужской голос:

— Откройте, милиция!

Вот так номер… Что они здесь забыли? Коллеги? Маловероятно…

Гоша вскарабкался по какой-то сомнительной лесенке под самый потолок. Отодвинул лоскут мешковины, приляпанный небрежно к воротине, и глянул в открывшуюся щелку, что открывала вид прямо на визитеров. Затем снова завесил щелку тряпкой и скоренько спустился.

Наклонился и прошептал мне на ухо:

— Прикинь! Там и вправду менты! В форме, все дела…

— Давай я открою, а ты вниз полезай… Если что, ксива у меня с собой. С коллегами всегда разберемся.

— А может, не открывать все-таки? — наморщил нос Индия.

— Нужно же узнать, что им надо… Почему-то мне кажется, что твое убежище — не совсем безопасное. Если уж сюда милиционеры нагрянули, то скоро и бандиты смогут. Тему пробьем, узнаем, как они вообще этот гараж нашли.

— А вдруг эти менты — не менты, а ряженые?

— Не знаю. Проверю…

— Или они заодно с киллером. Тот, кто прислал Сухого, ментов подкупил, например. А?

— Полезай вниз, а то фантазия у тебя слишком бурная, — зашипел я.

Гоша подчинился. Крышка над его головой беззвучно опустилась, и я сверху на мешковину люка еще поставил для пущей надежности старое облезлое кресло. Теперь точно никаких следов присутствия хода в подземелье.

— Эй! Гражданин! Мы знаем, что вы внутри! — долбился все тот же, с гнусавым голосом. — Мы видели, как вы входили. Открывайте!

Похоже, настоящий милиционер, не поддельный. Я прильнул к щелке между створками ворот. Слишком узкая, чтобы что-то разглядеть, но метрах в пяти от гаража стоял желтый с синими полосами автомобиль, похожий на УАЗик. Точнее не рассмотреть, бока, вроде, его. Ментовская раскраска авто успокоила. Не похожи эти на ряженых. Милицейский УАЗик не так просто достать — по крайней мере, пока.

Я сдвинул засов и открыл дверь, передо мной стоял молодой прыщавый сержант. Поверх кителя портупея с планшеткой, кобура с ПМ-мом. В общем, наряд патрульного. В машине я разглядел его старшего. Лица не видно, но по силуэту — широк в плечах и морде. Вылезать из машины он не захотел, не по чину, видать.

— Сержант милиции Метелкин, — представился постовой. — Это ваш гараж?

— Конечно, — кивнул я, но светить ксивой пока не спешил, нужно узнать, что привело канареечный УАЗик в столь безлюдное место и что им понадобилось от Гошиного гаража.

— Андрюха! — из машины, сверкая майорскими звездами, веселым и могучим колобком вывалился старший участковый Осинкин собственной персоной.

— Ого! Дядя Петя! — оставив сержанта с раскрытым ртом, я двинулся навстречу старому приятелю и коллеге. — Ты что это? Целый майор, а на патрульке раскатываешь? Тебя разжаловали из участковых? Теперь в наряды ходишь?

— Да если бы… — отмахнулся Осинкин. — С удовольствием бы поменял лямку «урядника» на ППС. У нас рейд… Наркоманов, Андрюш, ловим.

— Каких наркоманов? — улыбался я. — Нет же у нас наркомании.

— Это в газетах, новостях и телепередачах нет, — подмигнул Осинкин, поправляя сбившуюся фуражку и подтягивая чуть сползшие под брюшком форменные штаны. — А в Новоульяновске повадились черти коноплю варить в ацетоне. Все бы ничего, травокуры — они тихие, сырье сами добывают, на пустырях взращенное, да только участились случаи поножовщины среди любителей шалы, будь она неладна. Как накурятся, так за ножи хватаются. А это статистику нам портит, сам понимаешь, хулинганка и вред здоровью глухарями висят. Они же, стеревецы, ещё и не выдают друг друга. Мол, шел, упал, очнулся — гипс. И так три раза на ножик падал.

Я закивал. Дуриков жалко, но и неясно, как всё это пресечь.

— Ясно… А в гаражи-то вас как занесло?

— Так они в гаражах и повадились вариться, — Осинкин повернулся к сержанту и крикнул: — Метелкин, как там это шайтан-зелье по-умному называется, что они готовят?

— Гашишное масло, товарищ майор, — ответил сержант. — А в простонародье — химка называется.

— Точно, химка, — удовлетворенно закивал Осинкин. — Химия, значица. Ацетоном им в бошку ударяет, вот они и дерутся меж собой. Намешают всякого — неслабый, видно, эффект выходит. Лучше бы водку пили, чесслово…

Химку можно делать и на спирту, как потом будут говорить — экологичнее получится продукт, но вслух я своими познаниями не стал блистать. Спирт сейчас штука дефицитная, а «Ацетон» и «Растворитель 646» в каждом хозмаге имеется по приемлемой цене.

— А ты что? Гаражом обзавелся? — Осинкин пытался заглянуть мне через плечо внутрь помещения.

— Да это друга, — уклончиво ответил я. — Дал, так сказать, в безвозмездное пользование, пока я тут. Но там хламу — больше чем на свалке. Не знаю, стоит ли овчинка выделки…

— Да конечно бери, если дают. Задарма же… Если что, давай помогу вечерком разобрать. У меня и прицеп есть. Вывезем все на мусорку.

— Спасибо, дядь Петь, если что, обращусь, адресок и телефон помню… А наркоманов лучше поискать в гаражном массиве «Западный», там ближе конопля растет. Целое поле заброшенное.

Сержант, видя, что наш разговор подходит к концу, уже вскарабкался в «УАЗ» и хлопнул дверью.

Осинкин подошел ко мне вплотную, будто хотел на прощание меня обнять, и тихо проговорил, стоя спиной к своей машине:

— Да мы, Андрюх, не простых наркош ищем, а определенных. Давеча такая история приключилась. Одного товарища грабанули. Завалились на квартиру внаглую, вынесли все ценное, от видака до столового серебра. От каких-то статуэток до картин. Представляешь, прямо среди бела дня, в мешки сложили и на горбушке унесли. Так вот… Самое интересное — потерпевший не заявлял и в «02» не звонил. Это соседи милицию вызвали, бдительные бабушки на лавочке постарались.

— А хозяин квартиры?

— А он дома был, как мышь забился и не жужжал. Его те шуганули, чтобы сидел и не рыпался, он и молчал в тряпочку.

— А потом-то что? Почему не заявил?

— А вот это самое интересное… — Осинкин оглянулся на бобик с напарником, убедился, что тот закрыт наглухо, и продолжил: — Мы когда нагрянули, этот потерпевший, Красноборов Емельян Владленович, с виду безобидный пенсионерик. Этакий старикашка в велюровом халате. Причем заграничном. Но… Под окном его квартиры мы нашли пистолет модели «ТТ».

Осинкин излагал быстро и чётко — как будто буквально не мог дождаться случая поделиться деталями странного дела.