— Спасибо, Тёма! — я радостно тряс широкую ладонь свадебного гуляки. — Ты не представляешь, как ты мне помог.

— Чего-сь случилось-то? — недоумевал тот. — Что этот ваш Сухой натворил? Стырил чего? Или обидел кого?

— А это уже не твоего ума дело. Свободен, товарищ Котлов. Домой топай.

— Не хочу я домой, Андрей… Можно еще на свадебке погуляю? Женщины уже в кондиции — три раза «горько» кричали.

— Черт с тобой, — разрешил я. — Иди, веселись… Только девчонку эту, — я кивнул на пустой диван. — Я у тебя забираю.

— Наташеньку? Да бери, тута знаешь сколько таких самоваров. И без нее хватает.

— Настеньку, вообще-то.

— Ну да, конечно… — многозначительно подмигнул Артемий. — Она девка огонь. Ты не смотри, что мелкая. Такое вытворяет… Ух!

— Мне не для «ух». Ты не понял. Это подруга моей жены…

— А-а, — разочарованно протянул Артемий. — Не повезло тебе, бывает. Ксати… а что ты здесь делаешь? Это свадьба твоих знакомых?

— Типа того, — отмахнулся, вышел из кондейки и выставил оттуда Артемия. Прикрыл дверь. Спустился вниз уже без приключений. После многочисленных возлияний гости уже забыли про потасовку и были увлечены застольем, в центре которого жених пил из туфли невесты.

Вышел на крыльцо, задумался. А Катков не говорил мне, что фотографировал у меня на свадьбе. И я этого как-то не заметил. Странно… Зачем он втихаря это делал?

Неприятные подозрения всколыхнули фантазию. Я быстренько подавил ненужные и лишние мысли. Нет… Лёха свой… В доску свой. Не мог он меня предать. Или я чего-то не знаю? Завтра же позвоню на работу, в Москву, и поговорю с ним. Черт! Нет. Не могу ждать. Сейчас до дома доберусь и закажу переговоры с Москвой. На домашний ему звякну. Разбужу. Не хрен спать, когда я его подозреваю в нехорошем.

С такими невеселыми мыслями я дотопал до отцовской «Волги» (на мерине на дело не поехал, чтобы лишний раз не отсвечивать). Возле машины стояли Быков и Настя. О чем-то мило беседовали.

— Андрюха! — воскликнул друг, завидев меня. — Ну что? Не наш клиент?

Он хитро хихикнул, показывая, что уже все знает.

— Не наш… Но это хорошо, что мы на него вышли. Он мне отличную зацепку дал. А вот благодаря некоторым, — я осуждающе посмотрел на Настю. — Мы его чуть не упустили. Хорошо, что я на второй этаж пробрался и случайно там на него наткнулся.

— Андрюш, — проворковала пигалица. — Я же как лучше хотела… Отвлечь, задержать.

— Ага, — усмехнулся я. — На что только не пошла ради дела.

— Так я думала, он опасен, — затрепетала ресницами Настя. — Не захотел он со мной на крыльцо выходить. Я и предложила ему звезды посмотреть. А он говорит, пойдем на второй этаж, там вид лучше и до звезд ближе… Ну, я и пошла…

— Ладно, дома поговорим, — проворчал я. — Садитесь в машину.

В квартире моих родителей раздался телефонный звонок.

— Алло, — поднял я трубку.

— Москву заказывали? — прогнусавил в динамике женский голос.

Уставший, снисходительный и вечно недовольный жизнью и людьми, совсем как в больничной регистратуре.

— Да, девушка, заказывали, — ответил я ровно.

— Говорите, — выдал голос и пропал.

Послышалось шипение, затем тишина, а затем знакомая и привычная фраза:

— Слушаю, Горохов!

— Алло! Никита Егорович! Это Петров.

— Андрей Григорьевич! — сразу оживился Горохов. — Как ты? Как отдыхается?

Слово «отдыхается» шеф произнес с некоторым ударением, показывая, что использует его, естественно, в переносном смысле. Я все понял и также стал отвечать завуалировано. Не хотелось по телефону давать конкретный расклад. Все-таки телефон — товарищ ненадежный и от утечки информации не защищен.

— Не очень пока, но есть некоторые соображения, то есть, как мне можно отдохнуть эффективнее. Только мне понадобится еще неделька, скорее всего. Чтобы уж точно по полной отдохнуть. И жена, вы понимаете…

— Хорошо, делай, как считаешь нужным. Главное, здоровье береги. Продлишь больничный, сообщи мне потом его номер, я рапорт черкану в кадры.

— Обязательно.

— Тебе помощь наша не нужна? — больше из вежливости спросил шеф, ведь знал, что на добровольных началах (как я сейчас помогал Гоше) никто им не позволит работать. — То есть, со специалистами, врачами?

— Пока справляюсь.

— Ясно… Что еще новенького? Как жизнь семейная? — даже через трубку я почувствовал, как Горохов мне подмигивает.

— Пока никак, у нас подруга Светы гостит. Вы как? Катков с вами сейчас?

— Конечно, сидит методичку строгает очередную новую. Назовем ее «Криминалистические средства и методы в раскрытии особо тяжких серийных преступлений против личности».

— Эк он замахнулся. Глобальненько…

— Ну так нас обязывают разные методматериалы выдавать, сам знаешь… Вы, говорят, головная группа в Союзе по серийникам, будьте добры делиться передовым опытом. Я Каткова и озадачил. Сидит, пыхтит, пишет чего-то. Как в Москву вернетесь, пусть Светлана Валерьевна проверит опус. Она грамотная. Достали нас с этим передовым опытом!.. Не поверишь, уже грешным делом думаю, хоть бы где маньяк в Союзе объявился, что ли, чтобы командироваться из столицы поскорее. Скучно здесь, как на совещании по итогам квартала.

— Без меня и Светы не командируйтесь, — улыбался я. — Вот вернемся, и пускай тогда маньяки объявляются.

— Да… Без вас совсем никак… Федор и тот смурной ходит. Неприкаянный. Писать он статейки не умеет, я его озадачил сводку анализировать, выявлять и обобщать причины, способствующие совершению особо тяжких преступлений против личности. Так он что — вот тоже на больничный ушел. Говорит, простыл. Но я-то знаю, что он просто бумажки, как и ты, не любит. Схалтурить решил… Ладно, пускай отдохнет, заслужил. Все вы заслужили…

— Зачем же вы так с Погодиным? Бумажками его нагрузили.

— А чем его еще занять, мы же на виду, каждый при деле должен быть. В общем, скорее заканчивай там, Андрей Григорьевич, свои дела «болезные» и давай к нам. Авось командируют куда.

— Постараюсь отболеть как можно быстрее… Но пока процедуры, то да сё. Пригласите, пожалуйста, Каткова к телефону. У меня к нему есть вопросики по моей свадьбе.

— Ага, сейчас… — послышался стук трубки о столешницу, потом приглушенный расстоянием голос шефа. — Алексей, поговори с Андреем Григорьевичем, оторвись от своего «реферата».

— Алло, Андрей! Привет! — голос Каткова прозвучал тоже радостно, видно, скучают по нам со Светой коллеги.

— Привет, Алексей! Слу-ушай! — начал я как бы невзначай: — А ты на свадьбе у меня фоткал, оказывается…

— Есть такое, — буркнул тот.

Недовольный почему-то…

— А мне почему не сказал?

— Угадай, Андрей, — вздохнул Катков. — Сюрприз вам хотел сделать. Понимаешь, когда на камеру люди специально позируют или когда видят, что их снимают, они как манекены получаются. Угловатые, неживые, и лица глупые. А я исподтишка щелкал, чтобы никто не видел. Так сказать, самую суть мероприятия ловил. Кадры в жизни и в движении фиксировал.

И говорил с таким воодушевлением, с придыханием, и немножко с обидой. Надо же, как будто и не криминалист, а художник.

— А-а, — выдохнул я с облегчением, — я уж было подумал о тебе плохо.

— Да ты что? Я тебе уже все фотки, кстати, напечатал и выслал. Так что жди бандерольку на днях. Уже скоро, наша почта — самая быстрая в мире.

— Отлично! Это хороший подарок, ты даже не представляешь, насколько. А сколько ждать-то?

— Не знаю, на той неделе отправил. Значит, максимум еще дня три или недельку… Ну две, в крайнем случае.

Я вздохнул.

— Да уж… Быстрая… Нет, не пойдёт. То есть, для альбома — очень даже, но… Слушай, там мне один снимок нужен здесь и сейчас. Артемий был на свадьбе. С пузом такой, весельчак, помнишь его?

— Это который тосты длинные и интересные вещал, и всегда начинал одними и теми же словами: «Красиво говорить, я конечно, не умею…».

— Он самый. Говорит, что ты его тоже сфоткал.