— Ой! Да я пьяненькая была, с кем я только не танцевала, — отмахнулась Настя — вроде бы легко, но видно, как ей неловко… — Свадьба же…

— Нет, — настаивала Света, — ты, вроде, говорила, что он тебе понравился.

— Кто? Этот старый, толстый и лысый? Да ему лет сорок!

— А тогда ты мне пела другое, — хитро улыбнулась Света. — Что сорок — отличный возраст для мужчины.

— Говорю же, шампанское в голову ударило. Слишком много в нем газиков… мало ли, что я наговорить могла. Что за претензии, алло?

Я незаметно подмигнул Свете и с серьезным видом сказал, обращаясь к Насте:

— Понимаешь… Тут такое дело. Дядька этот притворился нашим родственником, а на самом деле мы со Светланой его впервые видели. Расскажи нам про него… что он тебе говорил? Что вы делали?

— Да какая разница? — с невинной улыбкой пыталась вывернуться Настя. — Был и был на свадьбе. Веселый же, шутил много, тосты какие задвигал. Помните тот, про свадьбу и бабу Ягу?

— Не помним, — сказал я и продолжил каким-то почти родительским тоном: — Дело в том, что у некоторых гостей пропали в гардеробе деньги. Кто-то прошелся по карманам. Согласись, неприятный скандальчик. Есть основания полагать, что это сделал он.

Света посмотрела на меня с удивлением, но я снова ей подмигнул, мол, гну легенду, раз Настенька темнит и не хочет про Арсения добровольно рассказывать.

— Ой, и что теперь будет? — хлопала длиннющими кукольными ресницами Настя. — Его посадят?

— Сначала нужно бы его найти…

— Да ну, ерунда. Не мог он по карманам рыскать. Он человек уважаемый, солидный, — вдруг стала защищать его Настя.

— А ты откуда знаешь? — в один голос спросили мы со Светой.

— А-ай! Да ладна-а! — Настя даже вскочила, и от этого порыва парочка драгоценных снимков соскользнула с дивана. — Ну переспала я с ним, переспала! Что теперь? На комсомольском собрании меня разбирать будете?

— Как переспала? — Света осуждающе поджала губки. — Настя! На свадьбе прямо?

— Он сказал, что режиссер, — мечтательно стала говорить Настя. — Ищет типаж для своей новой картины. Советская студентка нужна. Но профессиональные актеры, говорит, слишком академически играют, не поверит зритель, что героиня — простая девчушка.

— Дай угадаю, — назидательно проговорила Света. — А тебе он сказал, что ты именно та, которую он искал для фильма?

— А ты откуда знаешь? — выдохнула Настя. — Слышала?

— Вот дурочка, — Света погладила по голове подругу, как несмышленую младшую сестренку. — Никакой он не режиссер.

— А я и думаю… — обижено поджала губки Настя. — Он телефон мне свой оставил. Я звоню, а там все время занято. Так… так бывает, когда номера такого нет…

— Он дал тебе телефон? — насторожился я.

— Да, вот… — девушка выудила из кармана смятую салфетку, на которой шариковой ручкой был записан городской номер телефона.

— Это я изымаю, как улику, — улыбнулся я и сунул салфетку в карман.

— А он точно не режиссер? — растерянно пробормотала Настя. — Может, я неправильно номер набирала?

— Не беспокойся, я разберусь. Если окажется режиссером, то я заставлю его снимать тебя в своем фильме.

— А если не окажется, — вздохнула девушка. — Тогда посади его, Андрюш, чтобы деньги по карманам не тырил.

— Договорились…

Я пересел с «Мерседеса» на отцовскую белую «Волгу», которая когда-то была моей. Не хотел отсвечивать приметной машиной, так как мне предстоял вояж на конспиративную квартиру Гоши. Там мы с ним договорились встретиться и обсудить план дальнейших действий.

Адрес, правда, он дал мне очень странный. Не припоминал я, чтобы по этому адресу вообще были многоквартирные дома. Может, дом на земле? Ладно, скоро доеду и сам увижу.

Доехал, но вместо многоэтажки или, на худой конец, хибары передо мной оказался ряд капитальных гаражей. Самое интересное, что гаражи были с адресами, всё на месте — улица и номер. Видно, их возвели на месте снесенных старых построек частного сектора.

А где же дом или квартира Гоши? Я вылез из машины и чесал затылок, вглядываясь в крашеные ворота гаража с номером, который был указан в адресе, что сообщил мне Гоша.

Шутник, блин… Дал мне левый адрес? На фига? Не доверяет? Да ну, не может быть… Зря только я перся в такую даль.

Я пнул камушек. Зло пнул. Он полетел прямиком в воротину. Та гулко ухнула, будто по ней молотком ударили. И тут до меня дошло, что гараж этот не используется для машины. В ворота не упиралась накатанная колея, как это было у соседей. Будто гараж использовали как склад или… Или там сидит Гоша? Серьезно? Он что, поприличнее убежища не мог найти? Все-таки надо было его к себе позвать, хоть это и опасно для него и для меня. Но ведь не дело — в гараже жить.

Я подошел и постучал условным стуком — три коротких, один длинный. Подождал. Тишина. Блин, надо же, как я себе нафантазировал — Гоша живет в гараже. Да это представить даже смешно. Уже хотел развернуться и уйти, как вдруг дверь, врезанная в воротину гаража, лязгнула изнутри запором и распахнулась.

В проеме показалось довольное лицо Гоши:

— Нашел? Я в тебе не сомневался, Курсант. Думаю, дай-ка проверю, какой ты сыскарь. Догадаешься в гараж постучать или нет? Догадался, молодец.

— А ты бы еще на сеновале поселился или в амбаре, — хмыкнул я и пожал руку, перешагнув перед этим через порог.

— Смотря какой амбар, — хитро улыбнулся Гоша и запер за мной дверь.

— Как ты здесь вообще живешь? — я покачал головой, рассматривая пыльные стены с кривыми деревянными полками, забитыми типичным гаражным хламом. Казалось, здесь можно было найти все — от сломанного поливочного насоса до разбитой пишущей машинки, от карбюратора до калькулятора.

— Не суди о книге по обложке, — Гоша почему-то продолжал улыбаться, а я смотрел под ноги, чтобы не споткнуться о грабли или старую люстру. — Иди за мной.

Гоша ловко откинул какую-то мешковину на полу, и под ней оказался люк. Ладная крышка, выкрашенная в черный, смотрелась ново и свежо в сравнении с обстановкой.

Люк был открыт, и вниз вела приставная железная лестница.

— Спускайся! — торжественно скомандовал друг, удовлетворенно наблюдая, как мои глаза становятся все круглее и круглее.

— Ого! — присвистнул я. — У тебя есть тайное бомбоубежище?

— Лучше, — Гоша стал спускаться вслед за мной и, дотянувшись, захлопнул люк. Задвинул мощную задвижку. Мешковина легла поверх крышки, и мы исчезли в недрах гаража. — Это что-то типа бункера.

— Не. Не так бункеры выглядят, — восхищенно проговорил я, разглядывая обстановку. — Попроще они. А тут целые хоромы. Ни хрена себе… Не знал, что у тебя есть такое секретное убежище.

— На то оно и секретное, — подмигнул Гоша.

Я будто попал в добротную зажиточную квартиру, разве что без окон. Ровные стены оклеены дорогими заграничными обоями. Солидная люстра из стекла, а не из пластмассы. Мебель вся тоже ненашенская. Есть буфет, кухонный стол и письменный. Шикарный диван, пара шкафов — и дверь куда-то еще.

— Это душ и туалет, — уловив мой немой вопрос по поводу неизвестной двери, Гоша поспешил ее отворить, с гордостью показывая мозаику на стенах из голубого и белого кафеля, сияющий «трон» со сливным бачком, подобие стационарной душевой кабинки, также выложенной кафелем.

— А неплохо… Сам бы жил.

— Да, это гнездо я для себя любимого делал.

— Знал, что Сухой придет по твою душу? — усмехнулся я.

— Сам знаешь… Работа у меня тревожная, а порой и опасная. То менты, то бандиты нагрянуть могут. А тут Гоша Индия всегда отсидеться может, с силами собраться, поразмыслить. Захотел такое заиметь после того случая, как меня подстрелили. Сафонов, бывший начальник местного УВД, помнишь же эту гниду? Он куда-то, вроде, перевелся потом.

— Конечно, говорят, его на пенсию уже спровадили давно, — я вспомнил, что рассказывал мне Осинкин. — Но это не точно.

— Да мне на него наплевать, а вот на себя нет. Вот после того случая и я задумался. Тело у Гоши не казенное, терпеть ненавижу, когда в нем дырки. Вот и забабахал себе тайное убежище. Комната, правда, единственная, но мне одному много не надо… а машина у меня в соседнем гараже стоит.