— Мы будем думать об этом, когда это случится, а пока мы должны беспокоиться о том, чтобы ты осталась жива и спасла Нану. — Она прикладывает тыльную сторону ладони к моему лбу. — Ты вся горишь.

— Со мной все будет в порядке. — Я приму несколько обезболивающих и, возможно, впервые за несколько недель посплю несколько часов. Это поможет мне продержаться до тех пор, пока все не уладится, если вообще уладится. Кто знает? Может, мне повезет, и я умру, и тогда все это уже не будет иметь значения.

Наоми бросает на меня неодобрительный взгляд.

— Ты не будешь принимать никаких обезболивающих. Нам нужно отвезти тебя к врачу.

— Я слишком устала.

— Тебе хочется вырвать? — Спрашивает она, приподнимая бровь.

Я киваю.

— Я чувствую себя так каждое утро и почти каждый вечер.

Она подносит руку к одной из моих грудей и тыкает в нее.

— Тебе больно?

Я вздрагиваю от неожиданной боли, которая охватывает меня.

— Да, это больно. Очень сильно.

Ее глаза подозрительно сужаются. Я знаю, о чем она думает. Я думала о том же, но пыталась убедить себя, что это невозможно. Я принимала таблетки "утро после" каждый раз, когда мы с Винсентом спали вместе. То есть я знаю, что они не совсем эффективны, но… я не могу быть беременной.

— Может, ты беременна?

— Ни в коем случае! — Мне не противна мысль о беременности, и хотя я никогда не думала о детях. Я люблю детей. Но Винсент? Каждая клеточка моего тела бьется от мысли о том, какой будет его реакция.

Он никогда не примет этого.

— Ты занималась сексом, Иза. Ты знаешь, что происходит, когда люди занимаются сексом? Женщины беременеют. — Она глубоко вдыхает. — Когда у тебя в последний раз были месячные.

Я думаю. Месяц? Два месяца? Не могу вспомнить.

— Я была слишком занята, чтобы следить за этим.

— Точно, — отвечает она сардоническим тоном. Моя лучшая подруга поднимается с дивана и, наклонившись, берет меня за руку. Она поднимает меня на ноги. — Я отвезу тебя к врачу, и это не обсуждается.

***

Час спустя я сижу в кабинете врача. Наоми предложила поехать в другую больницу, не ЛайфПлюс, чтобы сохранить мою конфиденциальность, и я не стала возражать. Меньше всего мне хотелось бы, чтобы вся больница сплетничала обо мне. Паника не утихает в моей груди, пока я жду, когда врач прочтет результат, а она не торопится это делать.

Я так нетерпелива, что едва сдерживаюсь, чтобы не вскочить на ноги и не перегнуться через стол, чтобы выхватить у нее бумагу.

Наоми, должно быть, замечает, как я волнуюсь, потому что она ободряюще кладет руку на мою и похлопывает по ладони. Этого достаточно, чтобы немного успокоить мои нервы, но я все равно очень волнуюсь.

— Доброе утро, Изабелла, — говорит доктор, поправляя очки на переносице. — Простите, что заставила вас ждать.

Мне хочется выйти из себя и сказать ей, чтобы она просто прочитала этот чертов результат. Но я этого не делаю, вместо этого я заставляю себя улыбнуться.

— Все в порядке. Мне не сложно было подождать.

Она ухмыляется.

— Мы раньше встречались? Вы выглядите странно знакомой.

— Я дипломированная медсестра в ЛайфПлюс. Возможно, мы встречались на конференции для медицинских работников. — Ее лицо никого мне не напоминает, да и сложно пытаться вспомнить, когда я не могу нормально соображать. Я не в настроении вести светские беседы, когда на кону стоит вся моя жизнь. — О результате? — Спрашиваю я.

— Точно. — Она берет синюю папку с моим именем и открывает ее. — Поздравляю, вас. Вы на шестой неделе беременности.

Я перевела взгляд на Наоми, стоящую рядом со мной, а затем снова на доктора.

— Что?

Должно быть, она не заметила шока на моем лице, потому что снова улыбнулась.

— Вы на шестой неделе беременности.

Мне вдруг кажется, что я падаю в темный туннель и весь мой мир катится к концу. Я хочу, чтобы это был какой-то кошмар, от которого я проснусь. Этого не может быть. У меня слишком много всего происходит, и я не могу иметь ребенка, пока все не улажу.

Глаза Наоми встречаются с моими.

— Что ты собираешься делать теперь?

Я не знаю, но одно могу сказать точно. Я должна избавиться от Элио до того, как мой ребенок появится на свет.

Я должна.

ВИНСЕТ

— Люди Валенте проникли на один из наших складов прошлой ночью, — говорит Данте, закинув ногу на ногу и откинувшись на спинку дивана, на котором сидит. — Мы потеряли еще пять человек.

Лицо Доминика бледнеет, глаза краснеют от ярости.

— Попроси Алексея выделить время для встречи завтра вечером. — Он поворачивается ко мне. — Узнай, где прячется эта крыса Элио Валенте, и приведи его ко мне.

Я киваю.

Входит Маркус, держа руки за спиной.

— Мы нашли одного из людей Элио на складе. Он был ранен в ногу и потерял много крови, но врач сказал, что он будет жить.

На лице Доминика растянулась зловещая улыбка.

— Приведи его ко мне, как только он очнется.

Маркус подходит к креслу рядом со мной и садится.

— Нам нужно действовать быстро и найти Элио, пока он не сделал еще один шаг, — говорит он, его взгляд мечется между нами. — Мы не можем позволить ему укрепиться, а нам нельзя терять деньги.

Данте смотрит на меня.

— Ты здесь, чтобы помочь, или собираешься сбежать, как маленький мальчик?

Я бросаю на него взгляд.

— Я здесь, потому что мой брат хочет, чтобы я был здесь.

Он поднимает руку в защиту.

— Без обид, чувак. Ты предпочитаешь убегать, когда тебе что-то не нравится. Ты не можешь винить меня за то, что я думаю, что ты снова сбежишь.

Я стискиваю зубы.

— Пошел ты, Данте.

— Хватит! — Доминик хлопнул рукой по столу. — Никто не убегает и никого не заебывают, вы поняли?

Мы с Данте зыркаем друг на друга, потом оба киваем.

— Что ты хочешь, чтобы я сделал? — Спрашиваю я Доминика. Я ненавижу мафию и кровопролитие, но убегать — не вариант. Не тогда, когда вся моя семья в опасности. Я готов отдать все, чтобы они были в безопасности, в том числе и свою жизнь.

— Пока ничего не предпринимай, — отвечает он. — Просто оставайся в безопасности и не доверяй ни одной чертовой душе, пока все это не закончится.

Я знаю, что он имеет в виду Изабеллу, когда говорит мне не доверять ни одной душе. Я не идиот, чтобы разболтать ей о делах мафии, и считаю Изабеллу слишком невинной для такого мира, как наш. Это одна из причин, почему меня беспокоит ее долг перед Элио. Она может думать, что ему от нее нужны только деньги, но я достаточно знаю таких мужчин, как он, чтобы понять, что он не отпустит ее легко, когда она вернет деньги, украденные ее братом.

Элио — чертов садист, которому нравится играть со своей жертвой, прежде чем разорвать ее на части. Не помогает и то, что женщина так чертовски упряма и не хочет моей помощи. Мои легкие сжимаются, а по позвоночнику пробегает жар. Я не видел ее уже несколько недель и скучаю по ней. Мне нужно увидеть ее сегодня вечером.

— Ты, блядь, слушаешь? — Спрашивает Маркус, его голос возвращает меня в настоящее. — О чем, черт возьми, ты думаешь?

— Не твое дело. — Я смотрю на Доминика, который смотрит на меня так, будто хочет раскроить мне голову, чтобы прочитать мои мысли. — Ты позвал меня сюда только для того, чтобы сказать, что я должен быть осторожен?

— Ты ожидал чего-то другого? — Он сужает глаза, сжимая челюсть. — Это все, что будет, пока я не услышу от тебя, что ты готов стать частью Коза Ностра.

Я готов, но мне обидно, что он считает меня бесполезным для него. Однако я не говорю ему об этом. Вместо этого я поднимаюсь со стула.

— Если это так, то я ухожу отсюда.

Придя домой, я снимаю пиджак и бросаю его на один из диванов, а затем сажусь на него, откидываю голову на подголовник и закрываю глаза, чтобы подумать. Если Изабелла в долгу перед Элио, то, возможно, я смогу использовать ее, чтобы найти его. Но для этого мне понадобится ее разрешение, и я должен быть уверен, что не подвергну ее опасности.