Литмир - Электронная Библиотека
A
A

Элио Валенте.

За дверью стоят семь мужчин в черных костюмах, но я могу сказать, кто из них — он. Он высок и злобно красив, его итальянские черты лихие и более заметные, чем американские. Он высокий, с темными глазами и вьющимися волосами, спадающими на лицо.

Мое внимание привлекает шрам, пересекающий один из его глаз. Он выделяется и делает его еще более страшным, еще более чудовищным, чем я себе представляла.

Я инстинктивно отступаю назад, когда он и его люди входят и закрывают за собой дверь. Элио на мгновение оглядывается по сторонам, на его лице появляется мрачная ухмылка. Я вдыхаю, пытаясь подобрать слова, мужество, все, что только можно.

— Что тебе нужно?

— Я уже говорил тебе, не так ли? Я единственный, кому разрешено задавать вопросы. — Он садится на один из диванов и жестом приглашает меня сесть, как будто он хозяин этого места, а я — незваный гость. — Я вижу, ты хорошо справляешься с Винсентом, учитывая, что мальчик, который не может контролировать свой член, приглашает тебя на свидания.

Несмотря на себя, несмотря на свой страх, мне удается надеть дерзкую маску. Если Элио узнает, как я его боюсь, он будет доить меня еще больше.

— Как долго ты меня преследуешь?

— Не я, а мои люди. — Он смотрит на телохранителей, окружающих его, и самодовольно улыбается. — Им нужно было держать тебя в узде, следить, чтобы ты не пыталась меня предать. У тебя ведь нет с этим проблем?

Я засовываю потные холодные руки в футболку, которая на мне безразмерная.

— У тебя моя бабушка, я никогда не предам тебя.

Он садится вперед, опираясь головой на руку.

— Доверие? Мой дядя доверял мне, и угадай, где он сейчас? Мертв. В моем мире доверия не существует.

Я очень близка к тому, чтобы потерять самоконтроль и сказать ему, что я не такая свинья, как он, которая может кого-то предать, но я предаю Винсента. Я не так уж сильно отличаюсь от самого Элио.

— У тебя моя бабушка, она все, что имеет для меня значение, и я не предам тебя, пока она под твоей опекой. — Я фыркаю, борясь с горячими слезами. — Но откуда мне знать, что ты действительно отпустишь ее после того, как все это закончится?

Он мрачно усмехается, его глаза сверкают мерзким весельем.

— Тебе неоткуда знать, девочка. Тебе придется поверить мне на слово, хотя, если честно, то, останетесь ли вы с бабушкой в живых, зависит от моего настроения, когда все это закончится.

Я не думаю, что такой человек, как Элио, убьет нас обоих, когда добьется своего, но он прав, я не буду знать. Все, что я могу сделать, это слепо доверять ему.

Мои руки сжимаются в кулаки. Я хочу вогнать нож в его глаз и смотреть, как он истекает кровью, но не знаю как, но я сделаю это, если он заденет хотя бы прядь волос моей Наны.

Я не понимаю, что смотрю на него, пока он не спрашивает:

— Ты меня ненавидишь? Ты считаешь, что все это несправедливо по отношению к тебе?

— Разве я не имею права так думать?

— Не имеешь. Ненавидь своего брата, это он навел на тебя порчу.

— Ненавидеть брата? — Я вытираю пот со лба и разражаюсь маниакальным смехом. — Как я могу, когда ты убил его? Разве его жизни не должно было хватить хотя бы на то, чтобы заплатить то, что он тебе задолжал?

Элио кивает. Двое его телохранителей выходят вперед, хватают меня за руки и швыряют к его ногам, словно я ничего не стою. Я ожидала, что на этом все закончится, но они уходят на кухню, а когда возвращаются, то держат Наоми в руках.

Я качаю головой, слезы льются ручьем.

— Нет, пожалуйста. Не делайте ей больно, она здесь ни при чем.

Элио садится вперед и держит меня за челюсть. Его хватка настолько крепкая, что мне кажется, будто мой череп треснет в любую минуту.

— Ни на секунду не думай, что я оставляю тебя в живых, потому что твоя жалкая жизнь чего-то стоит. Я убью тебя, твою старую бабушку, которая в любом случае находится в двух шагах от могилы, и эту суку, которую ты называешь лучшей подругой, и ваши жизни ничего не будут стоить. У тебя есть два месяца, чтобы привести Винсента ко мне.

— Как? — Мой голос дрожит. — Как мне это сделать?

Он смотрит на меня так, будто я только что задала самый глупый вопрос на свете.

— Думаю, твое тело хотя бы чего-то стоит, ты, кажется, уже используешь его с пользой.

— Винсент меня раскусил. — Я сделала паузу, изо всех сил стараясь не захлебнуться слезами. — Он… Что, если он узнает?

— Это зависит от тебя, чтобы он не узнал. — Он отталкивает меня и вытирает руку о платок, который подает ему один из телохранителей, как будто я отвратительна и являюсь пятном, от которого он хочет избавиться. — Помни, одна ошибка — и эта старая тварь умрет.

Ярость захлестывает меня. Он только что назвал мою бабушку тварью. Он сказал о ней так, будто она бесполезна. Я ненавижу его. Я ненавижу Элио так сильно, что без колебаний убила бы его, если бы у меня был шанс. Такие ублюдки, как он, должны гнить в аду, а не бродить среди нас.

— Я знаю. Как поживает моя бабушка? Могу я хотя бы поговорить с ней?

— Почему я должен разрешить?

— Я просто хочу быть уверена, что она жива. Я хочу быть уверена, что с ней все в порядке.

Элио смеется, и в его тоне слышится злость.

— Ты боишься, что я убил ее и скрываю это, чтобы использовать тебя.

Я осмеливаюсь кивнуть.

Он достает телефон из нагрудного кармана костюма. Телефон пикает секунду, затем кто-то отвечает.

— Босс.

— Где старая карга? — Спрашивает Элио.

— Здесь, босс, — отвечает голос на другом конце линии. — Мне передать ей трубку.

Элио кивает. Другой из его телохранителей берет у него телефон и наводит экран на мое лицо. Сердце замирает от грусти, когда я вижу свою бабушку, ее седые волосы, почти серые глаза и то, какой хрупкой она выглядит, когда улыбается мне.

— Белла.

— Нана. — Я быстро вытираю лицо тыльной стороной ладони. Моей бабушке восемьдесят семь лет, и у нее болезнь Альцгеймера. Она не знает, что происходит. На самом деле, я единственный человек, которого она помнит, поэтому я не могу плакать при ней. — Как дела?

— Белла. — Она повторяет мое имя, как красивую песню. Все остальные зовут меня Иза, но только моя бабушка и мой отец когда-либо называли меня Беллой. — Ты прекрасна. — Она смеется. — Я скучаю по твоему красивому лицу.

— Я тоже скучаю по тебе, Нана.

— Ты грустишь, потому что скучаешь по мне? — Ее улыбка сходит на нет, и она хмурится. — Ты красивее, когда улыбаешься.

Я принудительно улыбаюсь.

— Я не грущу, Нана. Я просто счастлива, потому что снова могу говорить с тобой.

Нана хочет что-то сказать, но Элио вздыхает.

— Ладно, хватит семейного общения. — Он встает, и телохранитель завершает разговор. — Помни, у тебя всего два месяца.

11

ИЗАБЕЛЛА

Прошел уже час с тех пор, как Элио и его люди ушли. Я все еще сижу на полу в гостиной и смотрю на дверь, словно Элио в любой момент может ворваться обратно. Мой мозг все еще пытается переварить все, что произошло: угрозу Элио, мою бабушку и тот факт, что я подвергла риску жизнь Наоми. Я бы никогда не простила себе, если бы с ней что-нибудь случилось.

Наоми входит в гостиную с двумя чашками кофе. Я ожидала, что она сбежит после ухода Элио, но она все еще здесь и пытается позаботиться обо мне.

— Вот, возьми. — Она берет мою руку и сует в нее чашку с кофе. — Тебе нужно что-то горячее, чтобы успокоить нервы.

— Спасибо. — Я делаю глоток кофе, позволяя горькому вкусу повиснуть на языке, прежде чем проглотить.

— Что ты планируешь делать дальше? — Спрашивает Наоми. Краем глаза я вижу, как она смотрит на меня, ее лицо омрачено беспокойством. — Ты же не собираешься делать то, что сказал Элио?

— У меня нет выбора. — Либо Винсент, либо моя бабушка. Я не уверена, что переживу, если с ней что-то случится. Она слишком стара и слаба для всего этого. Она живет с врагом, но даже не знает об этом, и мне так жаль, что ей приходится проходить через все это.

18
{"b":"903276","o":1}