Доминик встает на ноги.

— Это поможет. — Он смотрит на Алексея. — Спасибо.

***

Изабелла сидит на кровати, когда я прихожу домой. Она читает книгу по уходу за детьми и опускает ее, только когда я подхожу к ней и целую в лоб.

— Как ты, милая?

— Хорошо. Я не хотела засыпать без тебя. — Капризничает она. — Как все прошло?

— Михаил подтвердил, что Элио торгует бриллиантами и тайно вывозит их из страны. — Я срываю с себя рубашку и бросаю ее на пол. — Думаю, он на алмазной шахте. Их немного, но потребуется время, чтобы выяснить, на какой из них он прячется.

— Значит, я не ошиблась. — Она поднимается с кровати, и мой взгляд падает на ее тело. На ней белое кружевное ночное платье, обнажающее ее грудь. Ее темно-розовые соски тычутся в ткань, провоцируя мои мысли.

Проклятье.

По позвоночнику пробегает жар, и кровь наполняет мой член. Я хочу взять ее здесь и сейчас, но мне нужно принять душ.

Она ухмыляется — злобно и похотливо.

— Почему ты так смотришь на меня?

Я пожимаю плечами.

— Без особой причины.

Ее глаза скользят между моих ног.

— Тогда что это? — Преследуя меня, как кошка, она проводит языком по губам, смачивая их. — Ты твердый, потому что хочешь меня.

Я не успеваю ответить, как она медленно ползет к моей эрекции.

— Я скучала по тебе.

Черт. Этот голос, голодный взгляд в ее глазах сводят меня с ума. Положив палец ей под подбородок, я наклоняю ее лицо и приближаю свои губы к ее губам. Но я не целую ее. Я хочу, чтобы сегодня она была безумно нуждающейся.

— Мне нужно принять душ, — шепчу я. Я стряхиваю с себя одежду и ухожу.

Я запускаю душ, и в моей груди раздается стон, когда холодная вода падает на мою кожу. Мягкие руки обвиваются вокруг моей талии сзади, а затем мягкая грудь прижимается к моей спине.

— Cristo, amore. — Я поворачиваюсь. Она голая. Ее тело мокрое. Ее соски твердые.

К черту, заставлять ее нуждаться во мне, когда я умираю от желания обладать ею. Я хватаю ее за подбородок и впиваюсь в ее губы, целуя ее так, будто от этого зависит моя жизнь. Она приятная на вкус, а ее губы такие мягкие, что я поглощаю их.

Она стонет мне в рот, тянется к моему члену и поглаживает его.

Одной рукой исследуя ее тело, я раздвигаю ее бедра, а другой обвожу ее клитор. Ее тело напрягается, дыхание становится более хриплым, чем раньше.

— Ты сводишь меня с ума, amore.

Она прижимается своей грудью к моей.

— Тогда трахни меня.

Вот и все. Одной этой команды достаточно, чтобы я потерял свой чертов разум. Она обхватывает ногами мои бедра, и я поднимаю ее с пола, прижимая спиной к стене. Мой член прижимается к ее входу, и я проникаю в нее, посасывая ее соски и дразня их, пока я вхожу и выхожу из нее.

Одна ее рука обхватывает шею, другая — волосы, а я целую и кусаю ее повсюду — шею, плечи. Каждую ее гребаную часть, которую я могу найти. Она напрягается вокруг меня, ее хватка становится крепче, а стон громче.

— Винсент… Винсент…

И вот оно.

Оргазм пронесся сквозь нее с силой торнадо, ее тело неистово конвульсирует. Я чувствую, что вот-вот взорвусь, и проходит еще несколько секунд, прежде чем я кончаю в нее.

Она зарывается лицом в мою шею, переводя дыхание.

— Это было горячо, — говорит она, задыхаясь.

Я снова начинаю твердеть внутри нее.

— Сомневаюсь, что ты сможешь ходить, когда закончится эта ночь.

ИЗАБЕЛЛА

В субботу утром я сижу на заднем сиденье внедорожника, а по обе стороны от меня сидят Джейн и Елена. Мы едем на мою первую дородовую консультацию, и, несмотря на нервы, трепещущие в моем животе, я не могу не чувствовать благодарности за поддержку этих двух сильных женщин рядом со мной. Не знаю, как бы я справилась со всем этим, если бы они не были так добры ко мне, как сейчас.

Когда мы подъезжаем к клинике, я делаю глубокий вдох, пытаясь успокоить свои нервы.

— Ты нервничаешь, не так ли? — Спрашивает Елена, улыбаясь мне так, как, я думаю, улыбалась бы моя Нана, если бы узнала, что скоро станет прабабушкой.

Я не отрицаю этого, потому что мне достаточно комфортно рядом с ними, чтобы быть честной.

— Да. Жаль, что Винсента нет рядом со мной. Мы впервые услышим сердцебиение нашего ребенка, а его здесь нет, чтобы услышать это тоже.

Елена кладет руку мне на плечо и легонько сжимает его.

— Ты знаешь, что он был бы здесь, если бы мог. Вся эта история с Элио — большое дело для него, и его приоритет — обеспечить твою безопасность.

Я знаю, что она права, но, тем не менее, мои плечи опускаются. Я бы хотела, чтобы все было по-другому, и мы были обычной семьей, тогда бы он был здесь, со мной.

Джейн ободряюще улыбается, в ее глазах тепло и уверенность.

— У тебя будет еще много встреч, на которые он сможет прийти с тобой.

Елена кивает в знак согласия, выражение ее лица наполнено добротой.

— А до этого мы будем рядом с тобой на каждом шагу, — добавляет она, ее голос мягкий, но твердый.

С их словами, отдающимися эхом в моем сознании, я выхожу из машины и следую за ними в клинику. В зале ожидания тихо, воздух наполнен чувством предвкушения. Я регистрируюсь на стойке регистрации, и сердце колотится в груди, пока я жду, когда назовут мое имя.

Я сижу всего несколько минут, но мне кажется, что прошла целая вечность, и мое нетерпение растет вместе с мыслями, которые пытаются закрасться в мою голову.

Страх перед тем, каким будет мое будущее с Винсентом.

Наконец медсестра вводит меня в смотровую. Джейн и Елена следуют за мной. Я бы все отдала, чтобы вместо них здесь был Винсент, но их присутствие помогает мне чувствовать себя гораздо лучше, чем одиночество.

Доктор, мужчина лет сорока, улыбается мне сквозь очки.

— Доброе утро, Изабелла. Приятно наконец-то познакомиться с вами.

Мой взгляд мечется между Джейн и Еленой, и они обе улыбаются мне. Если доктор слышал обо мне, то кто-то из них должен был рассказать ему обо мне. Это звучит так, будто он ждал меня и очень рад, что я здесь.

— Мне тоже приятно с вами познакомиться.

— Я сделаю УЗИ, чтобы вы могли услышать сердцебиение вашего ребенка. Судя по тому, что я слышал, вы находитесь примерно на втором месяце беременности, но мне придется подтвердить это и создать больничную карту для вашего дородового наблюдения, если вы не против.

— Я абсолютно не против, доктор. — Я опираюсь рукой на его стол, мой голос едва превышает шепот. — Когда я смогу узнать пол?

— В четырнадцать недель, но для более точного результата я бы посоветовал вам подождать до восемнадцати недель.

— О. — Я чувствую себя глупо, что вообще спросила. Я медсестра и уже все это знаю, но я так нервничаю из-за того, что стану матерью, что в голове у меня полный туман. — Спасибо.

— Не за что, — говорит он, поправляя очки на переносице. — У вас есть еще вопросы?

— Нет. — Моя грудь вздрагивает от волнения при мысли о том, что я услышу сердцебиение своего ребенка. — И еще одно: могу ли я получить запись сердцебиения? Отец ребенка занят другими делами и не сможет приехать.

— Конечно. Я все устрою. — Он берет папку со стола. — Если это все, тогда я позову медсестру, чтобы она подготовила все к УЗИ. — Доктор поднимается со своего места и выходит из кабинета.

— Как тебе пришла в голову идея записать сердцебиение ребенка? — Спрашивает Елена, положив свою руку на мою.

Я пожимаю плечами.

— Я видела, как люди делали это несколько раз в социальных сетях.

— Это так мило, — говорит Джейн. — Он будет счастлив.

На моих губах расплывается широкая улыбка. Винсент и так много делает для меня, и я рада, что могу сделать для него эту маленькую вещь.

Проходят мгновения, и вот я уже лежу на кровати в кабинете врача с приподнятым верхом и полотенцем, заправленным в пояс трусиков. Холодная мазь ложится гладко, и я благодарна врачу за то, что он нежно прикладывает датчик к моему животу.