Силы в них много, но как её взять? Я попробовал ощутить их истоки, но они были недостижимы. Не потому что далеко, а из-за возникающего сопротивления, не позволяющего заглянуть дальше.

Тогда я попробовал окунуться в поток тьмы, и сразу же меня захлестнули чувства. В первую очередь ненависть. Эта ненависть не была моей собственной, но я понимал, от кого они исходит. От темной ипостаси боголаски.

Она была не абстрактной и всеобъемлющей, она адресовалась тем, кто попирал установленные законы и правила, кто угрожал стабильности этого мира, кто мешал достижению цели. Им не должно быть пощады, только полное уничтожение, долгое и мучительное, чтобы у них был шанс осознать, что всё это расплата за принесённое ими зло.

Зло, с точки зрения тёмной ипостаси Гермигота.

Я понимал, что эти чувства не мои, как и магия, которую они питают. Но я позволил им наполнить меня. Ненависть и разрушение рвались на свободу, жаждали уничтожить наших общих врагов, общее препятствие на нашем совместном пути. Дальше сдерживать тьму было невозможно.

Я поднялся, спиной разрушив над собой созданный Лией хрупкий слой земли, исправно сослуживший мне службу. И позволил стихии хлынуть наружу.

Меня сразу заметили несколько ядовитых комков, но это не имело значения. Огромный чёрный шар надо мной стремительно раздувался. Казалось, он затмил солнце и день стал ночью. Когда я отдал ему всю ненависть до капли, шар беззвучно взорвался, расходясь во все стороны по земле полной тьмы. Она не причиняла вреда растениям и не оставляла следов, но уничтожала порождений, против которых и была направлена.

А я освободился от всех негативных эмоций и теперь чувствовал себя просто прекрасно. Сразу стало легко и радостно. И только где-то глубоко, на самом краю сознания шевелилось ощущение недовольства того, чьей силой я одолел врагов.

Он принял жертву, но ему было мало. Он жаждал большего. Мне же пока было достаточно и этого.

Не знаю, какой радиус покрыло моё заклинание, но ядовитые комки мне больше на пути не встречались.

Зато встретился кое-кто другой. Грюз.

В сером тряпье я бы скорее всего его и не заметил в лесу, но он стоял на небольшой опушке и выглядел неважно. Похоже, и его задело той атакой.

— Остановись, — голос у Грюза был хриплый и глухой, — послушай меня.

Ну, допустим. Хотя про то, как он запудрил мозги путешественникам на тракте я не забыл, и обхватил покрепче рукоять мачете.

— Слушаю.

— Ты не знаешь ничего о том, кому служишь. Он опасен для этого мира. Однажды он уже учинил настоящий катаклизм, уничтожив целые расы.

— Знаешь, он не сделал мне ничего плохого, в отличие от тебя. — Пусть Гермигот и мутный товарищ, но пока он дал мне возможности и средства для достижения цели, да и обещаний своих не нарушил.

— Его сила ослепила тебя. Остановись. Ты лишь игрушка в его руках.

— Знаешь, мне хотя бы не нужно скрывать лицо. Сейчас на марионетку похож именно ты. — Сложно сказать, какие эмоции эмоции вызывали мои слова у жреца Гиремы. Возможно и никаких.

А я мог испытывать к нему только жалость. Я всего лишь послушник, а он жрец, но при этом могущества у него не больше моего.

— Гирема спасла меня от смерти, я искупаю долг перед ней по собственной воле.

Всё это очень интересно, но нет. Говорить нам было не о чем. Не человеку в колодках рассуждать о том, что я ношу кандалы.

Я взмахнул своим мачете, оставив разрез на прямоугольнике, украшавшим серый балахон. Грюз выхватил изогнутые клинки, напоминающие серпы.

Отлично, серпы, мачете… Драки на садовом инвентаре как они есть. Спасибо, что хоть не с лопатой против граблей.

Противник двигался медленно, ломанными неестественными движениями. А я чувствовал волю тёмной ипостаси гермигота, требовавшей не щадить врага.

Серпами Грюз владел не очень умело я легко отбивал его атаки. Да и его магические удары были не особо опасными. Как-то для главного злодея он был слабоват и совершенно не впечатлял.

Улучив момент, я ткнул его своим огромным ножом, и он прошёл насквозь, так, словно Грюз был не из плоти, а из трухлявой древесины. Да ещё и с таким же звуком.

К моему удивлению, противник не отреагировал на это и взмахнул серпами, своря их как ножницы на моей голове, я отпрыгнул назад, оставив оружие в теле противника — оно застряло намертво. Серпы просвистели прямо у меня перед носом.

— Что ты вообще такое?

Жрец не ответил, а только издал какие скрипучие звуки.

Ладно.

Ледяная сфера взорвалась перед ним, разрешив балахон, но крови не было.

Следом полетела молния — без оружия всё равно только магия и стаётся — ударив врага в грудь, она отбросила его в сторону.

Внутри Грюза словно что-то сломалось, он присел, окончательно утратив человеческий облик и став похожим своими повадками на хищного зверя, бросился на меня, прыгая из стороны в сторону.

И всё равно он не казался мне опасным. Благодаря благословению Никки и ликбезу Юми, мне удалось использовать стихию жизни: колючие стебли оплели ноги жреца, он оказался в ловушке.

Ненависти у меня не осталось в принципе, да и жалкое существо передо мной её не вызывало. Человеком его можно было назвать с большой натяжкой.

Наоборот, стало его жалко. Но увы, помочь тут можно только одним способом…

— Отныне ты свободен.

Поток света из двух соединенных ладоней ударил в скрытое балаклавой лицо.

Он уже достаточно страдал.

Он заслужил если не прощение, то хотя бы освобождение.

Свет иссяк, оставив дыру в голове у Грюза. Тело не упало на землю, как подобает приличному покойнику, а осыпалось трухой, как часто происходит со стихийными порождениями. Всё что от него осталось: груда костей неестественного серо-зелёного цвета.

И всё. Никаких ценных артефакта. Серпы, разве что, но их даже подбирать не стал. Моё мачете мне роднее. Хотя обзавестись запасным оружие надо будет.

Остальную часть пути я преодолел без приключений. Если не считать приключениями бои с агрессивными кустами.

Империя Лейтария встретила меня заставой на тракте. Я вышел на дорогу с жёлтыми кирпичами у самой границы. Тут ассасин Малефа не осмелится на меня напасть, а потом тракт будет разветвляться, и враг скорее всего потеряет след.

Пошлина оказалось чисто символической, и не прошёл я и до первого жёлтого кирпича за заставой, как услышал голос Гермигота.

— Поздравляю, ты смог пройти по дороге из точки А в точку Б. Раз уж ты такой молодец, то вот тебе финальная часть этого задания. В Стронвилже ты должен будешь убить бога.

Его пробуждение не сопровождалось катастрофами и катаклизмами. Оно вообще ничем не сопровождалось. Он просто возник из ниоткуда. Сделал шаг из скрывавшей его складки в реальности и ступил на твёрдую землю.

Неприметный коротко стриженный мужчина в идеально выглаженном чёрном костюме, надетом поверх белой рубашке с галстуком. Сказать, что он также носил солнечные очки было бы неправильно, поскольку он их не носил. Они были частью его, как руки и ноги и как весь его гардероб.

Он не осматривался по сторонам, не разглядывал каменистый пейзаж места, в котором оказался. В этом не было смысла. Он провёл в этом мире целую вечность, хоть и только сейчас его присутствие стало материальным. Он знал об этом мире всё.

Большая часть знаний не представляла интереса. Вся планета с её магией и жизнью для него была лишь энергией. Энергией которую нужно проглотить, чтобы потом… Там протокол обрывался. Никакого «потом» не было. Алгоритм оставался незавершённым, у программы была стёрта последняя часть. Даже не стёрта, а превращена в бессмысленный набор операторов, выполнение которых невозможно по причине отсутствия объектов, на которые они ссылаются. А значит, не было смысла и в выполнении первой части программы.

Вот только ему не нужен смысл. Программа будет выполняться — от и до, безо всяких «но».