Потом он вернулся и поступил на службу к императору. О этой части жизни мага тоже ходит много небылиц, но достоверно известно, что он мог изменять свои руки, буквально за секунды превращая их в оружие. Теперь подумай о том, как ты не просто отращиваешь ногти на руках, а превращаешь их в прочные и острые когти. А измененные волосы могут служить броней для головы и шеи. Недаром же на востоке в недорогих доспехах используют зашитый между слоями ткани конский волос. Пучок волос с трудом разрезает даже очень острый нож. Вот тебе и одна из перспектив для развития тех умений, что тебе открыли.

Я посмотрел на свою руку с отросшим ногтем на указательном пальце. Я сконцентрировался и изменил его форму, делая кончик загнутым и острым, а основание толще. Потом сконцентрировался на самой кромке, вспоминая из школьного курса, что ногти способны по крепости конкурировать со сталью. Закончив задуманное, я провел ногтем по столу, срезая с него тонкую деревянную стружку.

— Не порть мне мебель, — сказала Кизото, которая до этого взяла паузу, наблюдая за моими действиями.

— Ой прости, — я смахнул стружки со стола на землю.

— Шучу, — усмехнулась староста, — я на этом столе рыбу разделываю, от пары царапин с ним ничего не случится. Надеюсь мои пояснения немного тебе помогли.

— Да, я мир немного по другому увидел. Получается, что моя кровь для духов не лакомство, а мощный источник ци именно в том виде, какой им нужен. Поэтому они так на нее реагируют. А я, получив свойства духов, теперь тоже могу использовать энергию моей крови для того, чтобы изменять пути ци, то есть перестраивать мир усилиями воли. И научиться можно очень и очень многому. А учитывая, что умения мои похожи на умения сильных духов, то и лучшими учителями для такого как я станут именно они. И я даже зная, чем я могу платить им за науку. Опять же — моей кровью.

— Похоже ты разобрался в ситуации, Дайнс, — Кизото встала и взяла со стола упакованное в ткань копье. — Я думаю, что ты действительно можешь стать великим магом, если у тебя будет нужное время и учителя. А мне пора на поле, вырывать сорняки. Это мой путь. Вечером соберу вам припасов на неделю. Охотится в этом лесу нельзя, а на ягодах вы неделю не протянете.

— Спасибо, Кизото, — я шагнул к женщине и приобнял ее.

— Постарайся уцелеть, мой мальчик, — проговорила она негромко и похлопала меня по спине. — Я спустя годы не против увидеть тебя великим воином и магом, но главное, я хотела бы увидеть тебя живым.

Кизото убрала копье в нишу под крышей и пошла в сторону поля. Я посмотрел ей вслед, жуя последний кусочек вяленой хурмы. Я тоже хотел увидеть эту женщину спустя годы живой и здоровой. Еще один человек стал для меня важным.

Кафка и Фрея собирали вещи в дорогу. У алхимика было две сумки. Одна маленькая с одеждой и прочими вещами и вторая побольше с пустыми мешочками и мотками бечевы. Это я так понимаю тара под будущий гербарий, на который он нацелился. Когда я вернулся, то Кафка уже заканчивал со сборами. У Фреи же, похоже все только начиналось. Глядя на ее вещи, можно было заподозрить, что в комнате произошел взрыв или, что более актуально для этого мира, в комнату ворвались взбесившиеся домашние духи и разбросали все, что им попало под руки.

Удивительно, ведь несколько дней назад она пришла с нами вместе в эту деревню. Кроме одежды, которая была на нее надета у нее ничего не было. Когда в первый день к нам явилась местная портниха, то я заказал для нее пару рубашек, дорожную сумку и хламиду, которая здесь заменяет дорожный плащ. Вроде и все. Откуда тогда взялись все эти вещи? Они что у девушек размножаются что-ли? Денег у нее вроде нет, то есть накупить себе ветоши она не могла. Но факт остается фактом.

На кровати лежала раздувшаяся сумка, а вокруг лежали, висели и просто валялись предметы одежды, которым не повезло в нее попасть потому, что геометрия не позволяет вместить в одну точку пространства более трех предметов, даже если очень хочется. Фрея сидела и набычившись смотрела на сумку, как Ким Чен Ын на врагов трудового народа. У нее даже пара прядей из причёски вылезли от возмущения, что в сумку нельзя поместить все эти нужные вещи.

— Господин Дайнс, — повернулась она ко мне, — а у Вас, случайно нет еще одной сумки?

— Нет, — ответил я. — и из этой нужно убрать лишнее. Мы идем в лес, я не думаю что там нам потребуется много одежды. И откуда у тебя все эти вещи?

— Я... Просто.. — Фрея замялась, — Мне было нечем заняться и я решила помочь Мушико, это та хорошая женщина, которая приносила нам одежду. Я ей помогла, меня учили шить. А она потом дала мне кое-какую одежду.... Которая была ей не очень нужна.... И я немного перешила. Ну и.. Ну и вот.

— Фрея, вот скажи мне. — спросил я, — ты же все равно делаешь вид, что ты мальчик, верно?

— Ну да.

— Тогда зачем тебе столько одежды?

— А разве мальчики не должны хорошо одеваться?

— Ну наверно должны... — потерял я почву до ногами.

— Ну вот.

И что ей ответить в таком случае?

— Фрея, кстати, замечательно шьет, — неожиданно вступился за нее Кафка, — она мне буквально за час нашила мешков для трав, еще и воротник на рубашке оторванный помогла пришить. Это мне тот громила оторвал, которому ты... Ну короче, которого мы потом на запчасти разбирали. Он, сволочь, и куртку хорошую мне порвал. Но там такие лохмотья, что шить бесполезно.

— Почему бесполезно, я бы могла починить. Если правильно заплатки наложить аппликацией и вышивку там еще, то... Но времени нет просто.

Вот оно отличие купеческого происхождения. Семья Ирис по богатству и влиянию может поспорить со многими знатными кланами. Но Ирис не самураи, а торговцы. Поэтому они учат своих дочерей согласно традиций своего сословья. Но в то же время девушек готовятся пристроить в знатные семьи, поэтому им дают воспитание, достойное благородных девиц.

Короче, дочери семьи Ирис на учебе впахивают как шахтеры, чтобы соответствовать требованиям к идеальным невестам сразу двух сословий. Не удивительно, что они обычно соглашаются выйти замуж за любого, на кого укажет глава семейства. Лишь бы сбежать от адской учебы. А Фрея действительно хорошо воспитана. Знает этикет и правила поведения в знатных семьях, причем с особенностями всех провинций сегуната. Хорошо знает историю и текущее положение политике и т.д. А в случае нужды способна сама вести хозяйства без прислуги: шить, стирать, готовить...

Золотая жена кому-то достанется. Только вот как она будет искать себе жениха после побега? Что за покровительство ей могут предложить друзья ее погибшего наставника, и захотят ли помогать теперь, когда он погиб? Ясно одно: я ее на произвол судьбы не брошу. А если появятся женихи, то буду проверять на профпригодность со всей строгостью...

Так, похоже во мне начинает просыпаться комплекс старшего брата. Только вот, чтобы защищать сестренку и строить потенциальных шуринов, вначале надо самому силенок поднабраться. А то ведь буквально пару дне назад могли прикончить как щенка.

— Рю, а как мы на гору то попадем и что там за правила нужно соблюдать, чтобы духов не злить, — спросил я, решив я переключиться на более насущные вопросы.

— Ну попасть то не сложно. Гора здесь недалеко расположена, пару часов ходу, если направление держать. Недалеко от подножья ручей есть, как его перейдем, считай на территорию духов этого леса зашли. Переходить ручей нужно обязательно босиком и не шуметь при этом. Там на другом берегу место приметное есть с большим плоским камнем. Приходить нужно нужно за час или два до полудня. При чем не во все дни. Но завтра день подходящий. С собой нужно принести подношение, положить его на камень и подождать несколько минут.

— Если духи не захотят нас пустить, —развел Кафка руки, —то придется возвращаться. Но, если верить травнику, то тех кто приходит в нужное время и с хорошим подношением, впускали всегда.

Выпускали правда не всех... За сотни лет там столько людей сгинуло, что охотников ходить туда за травами становилось все меньше, хотя жители этой деревни дорогу на гору всегда знали. Сейчас туда кроме травника еще пара стариков ходят и то редко. Боятся. Но я травнику верю, он туда всю жизнь ходит, хижину там даже построил, чтобы с ночевкой можно было оставаться.