Я заметил среди зажатых одного с красным кругом на его налобной части маски. Точно! Это ведь он... В этот момент тот схватил за плечо одного из таких же тануки и ударил его по нескольким точкам на теле, что-то прорычав. Тот взвыл. Его тело быстро увеличилось в размерах чуть ли не вдвое, а мышцы разорвали одежду. Вспухшие вены пульсировали не слабее аорты у обычных людей. Я отшатнулся, как и значительная часть мужчин. Но после те крепче взялись за свое оружие. В прочем, как и зажатые в кругу тануки.

— Держите лидера, господин Дайнс, — я услышал голос Кизото. — Мы займемся этими!

Я взглянул на женщину с полноценным боевым копьем в руках. Прямо у наконечника на нем была алая распушенная тряпка. Почему-то я послушал ее и бросился за убегающим почти что по головам как товарищей, так и местных, тануки. Он был ниже других, и на его лице я ухитрился различить морщины. «В деле, где принято умирать молодыми, бойся стариков» — так говорят... И бояться стоило. Пока я гнался за ним, тот ухитрился прямо между пластин брони всадить мне несколько иголок, но пламя тут же вытолкнуло их из ран. Даже тот порез на ноге воспламенился. Теперь у меня была цель. Теперь я не загнан в угол из-за своей глупости. Теперь я мститель. И я нашел цель, которой должен отомстить за нападение на Фрею.

Мысли мгновением пронеслись в голове, и в несколько стремительных рывков я настиг убегавшего уже на следующей улице. Стоило мне схватить его, как тот выскользнул из одежды и рванул дальше. Тогда-то я вспомнил про серп на поясе. Выхватив его, я метнул оружие его же владельцу. Не эксперт я в метании, потому предмет сей рукоятью ударил того в спину. Но время мне это выиграло. Я настиг старика, и на сей раз уже надежно схватил его за шею. Каким бы сильным ни было желание сжать руку так же сильно, как с запястьем того бедолаги, я воздержался и лишь повалил старика на землю. Развернув того, я скинул с него маску. Под ней было лицо смуглого, морщинистого мужчины с чисто черными глазами почти что без белков и большим горбатым носом. Уши старика были длинными и заостренными, а седые волосы оказались сбриты все, кроме чуба на голове и меленькой, но длинной бородки у самого подбородочного выступа. Его лицо искажал гнев, потому тот схватил было оружие и всадил его мне в шею... Но нет. Я уже решил сказать богу смерти «не сегодня», потому прикрылся плечом вновь. Мой кулак впечатался в лицо старика, приложив того затылком о землю. После снова. И снова. И снова.

— На сей раз ты не встанешь... — сквозь зубы и злость произнес я и в очередной раз со всей силой приложил старика головой о вымощенную камнем дорожку.

Тело его обмякло, а рука с ножом упала на землю. Пусть тот и продолжил дышать, я понял, что он более не встанет. По крайней мере, в ближайшее время. Вязать их бесполезно, как выяснилось, потому я на эмоциях решил просто сломать ногу этому шустрому деду. Боль можно перетерпеть, узел — развязать, а вот перелом даже со знанием медицины быстро не зарастишь, как бы ни хотелось. Потому без задней мысли я вырвал из ближайшего забора палку потолще и с силой вертикальным ударом, как в катах Ризадо, расшиб нижнюю треть голени старому шиноби.

После я вспомнил фильмы о ниндзя и открыл рот деда. На одном из его зубов, заранее старательно мною почти полностью выбитых, была очевидная неровность, похожая на пломбу. Я растер ее о камень, и оттуда вытекла маленькая капелька бесцветной жидкости с миндальным ароматом. Цианид, значит... Эти люди явно готовы к смерти. Потому с ними такие драконовские меры... В какой-то мере оправданы.

Я вернулся к Кизото, таща старика на плече. Значительная часть мужчин под ее руководством была ранена, но тот надутый тануки лежал без чувств, в прочем, как и остальные.

— Господин Дайнс! — я услышал голос запыхавшегося Кафки, — вы ранены, вам не стоит...

— Фуго и Сабуро в порядке? Где они?

— Они в норме, сейчас будут здесь... Ваша нога! Снимайте доспехи скорее и...

— Господин дайнс! — я услышал голос Фреи.

— Мы в порядке, — Сабуро улыбнулся. — Вам о себе беспокоиться нужно.

— Рад, что вы в порядке... — я покачнулся, уронил тело старика, а после отшатнулся к стене и сполз по ней вниз.

— Господин Дайнс! — Я слышал крики не то Фуго, не то Кафки.

В ушах зазвенело, а силы, как и жар, переполнявшие меня, исчезли без остатка. Ноги тянуло, а кулаки болели. Энергия, что я ощущал раньше, рассеялась, словно без остатка. В ране на ноге явно ощущалость жжение от попавшего в нее пота. Концентрация катехоламинов в крови упала. Тираж адреналина тоже ограничен, а я сейчас сжег,

Я пришел в себя от щекотки. Маленькая изумрудная ящерка с откровенной наглостью ползла по моей руке. Сделав несколько быстрых шажков пресмыкающееся замирало, словно прислушиваясь, затем бежало дальше. Иногда задерживалась и несколько раз толчками высовывала и снова прятала длинный язык, как-будто пробуя воздух на вкус. Крохотные коготки крепко цеплялись за ткань рукава и через несколько секунд она добралась до моей ладони. Длинный язык коснулся моих пальцев, а потом я почувствовал легкий укол.

Мерзавка меня укусила. Я хотел откинуть наглое животное, но едва смог пошевелить рукой. Тело было непривычно тяжелым, а уровень бодрости был близок к нулю. Через силу я приподнял ладонь, сбрасывая ящерку, но та не испугалась и невозмутимо перебралась сперва на мою штанину, а затем двинулась вверх по бедру и животу, пока не уселась у меня на груди. Бусинки глаз, смотревшие на меня были словно мозаика из желтого и зеленого янтаря. Зверек был на удивление красивым и мог послужить моделью для ювелирного изделия, какой-нибудь там броши или диадемы.

Я несколько минут смотрел на него, а потом не удержался и дунул ему в мордочку. Он смешно затряс головой, словно щенок, потом уставился на меня, прищурив свои янтарные глазки, приоткрыл рот и выдохнул в направлении моего носа струйку пламени. Ни фига-а-ас себе! Словно паяльной лампой перед лицом провели! Еще чуть-чуть и брови мне опалило бы! С перепугу я зашевелился и почти смог сесть на кровати. В этот же момент перегородка, выполнявшая в комнате функцию двери отъехала в сторону и зашел Кафка.

— Рю,ты это видел?! — вскрикнул я кивая в сторону ящерицы и вдруг понял, что ящерицы то уже и нет. Исчезла за ту долю секунды, пока я смотрел на вошедшего алхимика.

— Что видел, господин Дайнс? — непонимающе спросил тот, и потом глядя на мое растерянное лицо добавил, — как хорошо, что вы очнулись. Вы пролежали почти целые сутки, и в первые часы у вас с трудом можно было обнаружить дыхание или биение сердца.

— Я и сейчас чувствую изрядную слабость. Даже руку трудно поднять.

— Ну с этим я попробую Вам помочь. Вот выпейте, — Кафка протянул мне глиняную миску с какой-то мутной жидкостью. Пахла она отвратно, напоминая тухлую рыбу, смешанную с ментолом.

— Ты уверен, что это можно пить? — я невольно попытался отстраниться от миски, которую поднес мне к лицу парень.

— Не только модно, но и нужно, это мой личный рецепт, который я смог сегодня даже немного улучшить благодаря травам, которые мне подарил местный знахарь.

— Но почему оно так воняет?— я снова уклонился т попытки напоить меня этой мутью.

— О это один из небольших побочных эффектов. Я работаю на тем, как от них избавиться, но пока еще ничего не придумал. Но вы же отважный воин, Дайнс! Неужели Вас испугает какой-то там запах?

Горе-изобретатель, похоже твердо решил напоить меня своим экспериментальным препаратом. Но я то знаю что неприятный запах дается веществу не просто так. Миллионы лет эволюции ведь прошли не зря. Если что-то плохо пахнет то скорее всего для организма оно опасно. Я твердо решил, что не буду подвергать себя риску отравления. Хватит того, что меня уже несколько раз пытались зарезать

Но Кафку, похоже мое мнение не интересовало. Воспользовавшись моей слабостью, он вдавил край чашки мне между зубами и опрокинул содержимое сосуда мне в глотку. У меня остался на редкость неприятный выбор; или проглотить эту отраву или захлебнуться ей.