Понаблюдав за собой изнутри, я решил вернуться в обычный мир. Сделал я это максимально аккуратно, постаравшись оставить крошечную часть сознания на границе. После чего прилег на землю и просто полежал без всякой медитации. Я явно нуждался в отдыхе.

Я огляделся. Кизото так и не появилась. У моих ног лежала пойманная рыбы. Что с ней делать я не знал. Немного подумав, бросил две рыбины обратно в воду. Они еще были живыми. Потом не спеша обошел поле по глиняному валу. Почему-то, шагая, мне легче думается. А подумать было о чем.

На ходу я попытался вернуть ощущение струн и их музыки. неспешно переступая ногами и полуприкрыв глаза, я смог через несколько минут уловить музыку. Не так четко, как, когда я погружался в полноценную медитацию, но картина мира все равно изменилась, добавились новые цвета. Каким-то краешком своего сознания я снова стал ощущать множество силуэтов. Я понимал, что это живые существа или духи. Различать их мне еще предстоит научиться. Пока я мог только выделить и узнать силуэты рыб. Не зря получается "рыбачил".

Осознание того, что открыл так много за этот день неожиданно наполнило меня радостью. Чувство было неожиданно ярким. Я прямо опьянел. Захотелось спеть или запрыгать. Мысль о том, что моя психика похоже становиться нестабильной из-за практик с миром духов я спокойно пропустил и наслаждался чистой безрассудной радостью. Захотелось поделиться ей, передать свои чувства миру. Эффект у моего желания стал нежданным. Сотни рыб начали выпрыгивать из воды и, перевернувшись с воздухе, падали обратно. Серебристые тела перелетали ряды растущего риса как поодиночке, так и синхронно по пять-десять штук. Думаю, любое шоу с дельфинами на моем фоне выглядело бы весьма бледно.

— Как ты это делаешь?

— Да сам не знаю, но здорово же, — ответил я поворачиваясь. — А ты кто?

В нескольких шагах от меня на глиняном валу стояла девушка. Волосы у нее были рыжие, хотя в деревне я еще не встречал ни блондинов ни рыжих.

— Я Аико, я живу в этой деревне. А ты гостишь в доме Кизото со своими друзьями, да?

— Да, меня зовут Дайнслейв. Можно Дайнс.

— Хорошо, Дайнс. Но что ты сделал в рыбой на рисовом поле? Она же у тебя танцевала!

Как только я отвлекся, рыба вернулась с к своей обычной жизни. Только расходившиеся по воде круги напоминали о недавнем шоу.

— Не знаю, Аико, — произнося ее имя, яркое и звонкое я почувствовал, что оно очень ей подходит. — Я хотел научиться ловить рыбу, а потом у меня было хорошее настроение и получилось вот это.

Я почувствовал, что глупо улыбаюсь, глядя на девушку. Эйфория после практики с миром духов меня еще не отпустила. Интересно, она мня за дебила меня не примет?

Но девушка неожиданно тоже улыбнулась широкой и яркой улыбкой. Улыбались не только губы, но и зеленые глаза с озорными искрами.

— Здорово! Когда мне хорошо, я тоже хочу, чтобы весь мир пел и танцевал вместе со мной. Правда я не не могу заставить рыбу летать, но я умею вот так.

Аико подошла на расстояние шага и протянула две руки ладонями вверх. Подом зажмурилась на пару секунд и снова открыла глаза. В этот миг над ее руками пролетела зеленая стрекоза. Маленький вертолет заложил крен и начал кружиться над девичьими ладошками. Через пару секунд стрекоз стало двое, потом трое. Потом еще и еще. Они были всех оттенков зеленого и желтого. В полете они яркими снежинками то разлетались шире, то собирались в в шар.

Наконец девушка рассмеявшись, взмахнула руками, и стрекозы разлетелись в разные стороны.

— Красиво! Очень красиво, — сказал я провожая взглядом разлетающиеся искрами кусочки калейдоскопа из крылатых созданий, — и ты очень красивая...

На последней фразе я протянул руку и коснулся кончиков ее пальцев. Она отдернула руку и я осекся. Улыбка девушки погасла. Она смотрела на меня серьезно и даже слегка насторожено.

— Прости, — мне стало неловко, — просто я немного не в себе после того, что у меня получилось.

Я склонил голову, как здесь принято при извинении и выражении почтения. Прикасаться к девушке без ее разрешения в местном обществе не принято. Это можно даже счесть за оскорбление.

— Ничего страшного, — ответила она сделав шаг назад. Но потом куснула себя за губу и прищурившись спросила, — А ты правда считаешь меня красивой?

— Да. Ты, наверное, самая красивая девушка, какую мне доводилось встречать, — ответил я и готов поклясться, что именно так оно и есть.

На Аико были короткие до середины голени штаны и свободная рубашка. Босые ноги перемазаны глиной. Волосы на голове были собраны в узел и закреплены тонкой палочкой-заколкой, но пара непослушных локонов падали на лицо через лоб. Глаза были словно мозаика из кусочков янтаря и изумруда. Кожа у нее была светлее, чем у большинства жителей деревни и на носу красовалась компания веснушек.

В этой одежде трудно было рассмотреть фигуру девушки, а прическу она сделала, просто собрав свою огненную шевелюру в узел. Но я видел и чувствовал, что такой девушки я раньше не встречал. Может виноват откат после тренировок с планов духов, но я видел перед собой ту самую, в которую можно влюбиться с первого взгляда. Такую о какой мечтаешь, но не веришь, что она существует.

Аико сумела разрушить очарование момента, показав мне язык.

— У тебя такое выражение лица, словно ты заглянул в свою тарелку и увидел там вместо запечной рыбы живую лягушку, — девушка улыбнулась. — Что ты собираешься сейчас делать?

— Наверное пойду в деревню искать Кизото, — ответил я, — хочу ее кое о чем расспросить.

— Пошли вместе, я кое-что покажу тебе по дороге.

— Пошли, — согласился я.

— Только пойдем немного в обход, — сказала Аико, поворачиваясь и трогаясь в путь.

Девушка шла по неровным глиняным валам легко и непринужденно. Словно не босиком по неровным осыпающимся склонам, а в кроссовках по ровной дороге. Я еле успевал за ней, но признаться, что боюсь поскользнуться и свалиться в воду, я не решался. Обогнув несколько рисовых полей, мы приблизились к небольшой речушке, которую мы переходили по мосту перед заходом в деревню.

— Вот, это здесь, —Аико остановилась у берега в ничем не приметном месте и указала на воду. — Слушай.

Я не понял сперва, что она имела в виду, а потом попробовал вернуть состояние, которого достигал медитацией.

Прикрыв глаза, я прислушался к миру вокруг, в реке и к тем, кто в ней живет. Рыбы в ней тоже было много. Но если на полях она неспешно перемещалась или просто стояла на месте, то в течении реки силуэты мелькали словно молнии. Хотя ближе к берегу тоже было много спокойно стоящей рыбы. Я "прислушался" повнимательнее и понял, что на этом изгибе реки образовался глубокий омут и этот омут обитаем. В глубине воды находился кто-то очень большой. Это была либо гигантская рыба, либо что-то очень близкое к ней. По "цвету" гигант был таким же, как большинство рыбин.

— Вот это махина! — не держался я от комментария.

— Да он большой. Он самый большой и старый на всей излучине реки. Он ее хранитель.

— Так он дух или он рыба.

— Да он дух и он рыба, —словно объясняя мне прописную истину, ответила девушка. Жители деревни знают о нем и раз в месяц приносят ему жертвы.

— Ему что скармливают непослушных детей? — ляпнул я, не подумав.

— Конечно нет! На каждый третий день каждой второй желтой луны духу излучины приносят слепленного из риса змея, начиненного девятью пузырями с молоком. Только одну луну зимой пропускают. В это время дух спит и не примет жертвы.

— А почему ты решила мне его показать.

— Подумала, если ты умеешь разговаривать с рыбами, то может сможешь поговорить и с духом излучины. Он очень древний и мудрый.

— Ну тогда, я наверное попробую. Правда я не уверен... — я сел и прикрыл глаза, глубже погружаясь в медитацию.

Снова, пронизывая все вокруг, проявились бесконечные струны. Текущая в реке вода была наполнена своей музыкой. Спокойствие и неспешное течение находились в гармонии. Я попытался прикоснуться к силуэту гигантского духа. Я делал это осторожно, но видно, как всегда в чем-то напортачил. Огромный силуэт пришел в движение, вода над омутом всколыхнулась и дух показался над поверхностью. наверно он был похож на гигантского угря, по крайней мере голова и несколько метров идущей от нее туловища напоминали именно его. Сама голова была такого размера, что мне трудно было бы ее обхватить руками. А вот сам дух, наверное без особого труда мог бы заглотить меня целиком, не жуя.