Штука удобная, у некоторых старшеклассников тоже такой видел, чаще всего как раз из Косого.

Так вот к учебнику, последние страницы посвящались введению в белую магию, а на обложке были рукой написаны несколько книг, которые стоит прочесть после освоения учебника.

Что такое белая магия я понятия не имел, но знал точно, что маги очень трепетно относятся к названиям, так что белая магия — это именно белая, а не светлая или что-то еще. Честно сказать, название я слышал впервые.

Попрактиковавшись с час, а затем проведя еще один за приятным разговором, мы разошлись прямо перед отбоем. Как подступиться к книге директора никто не придумал, но все обещали по мере возможностей поискать решение.

Как всегда, Дамблдор оставляет за собой больше вопросов, чем ответов. Но, с другой стороны, по сравнению с каноном он интереснее. Если у него нет плана слить меня ради какой-нибудь цели, я могу почерпнуть у этого старика куда больше знаний, чем оригинальный Поттер. Да черт, он сам предоставил первокурснику книгу по продвинутым заклинаниям!

***

Пламя в камине вспыхнуло зеленым и из него вышли два человека, крайне непохожих друг на друга. Первый, высокий, с белоснежной улыбкой и золотыми волосами. Второй ниже, с изуродованным лицом на котором не хватало одного глаза, замененного жуткого вида протезом, а также без ноги.

— Альбус! Рад тебя видеть, сколько месяцев прошло! — воскликнул первый при виде директора за столь привычным столом в окружении его трофеев.

— Гилдерой! Ты полностью поправился! — Дамблдор встал из-за стола и пожал руку волшебнику. — Аластор, рад тебя видеть в добром здравии.

— До этого мне еще далеко, — отозвался Грюм.

— Как Люциус? Я давно его не навещал, столько дел, это ужас… — спросил у старых коллег Дамблдор.

— Жить будет, его уже отправили в поместье, там о нем позаботится Цисса, она прекрасный целитель. — Грюм плюхнулся в кресло, предложенное гостям. — Мунго потеряли такого сотрудника, когда она вышла за аристократа…

— Перейдем к делу, господа, — предложил Локхарт, принимая у радушного хозяина чашку чая. — С того самого задания мы обнаружили по меньшей мере трех восставших личей с толпами инферналов. И все в пределах Албании и окрестностей.

— Да, я слышал об этом, Конфедерация расследует все эти дела и мне постоянно приходится летать то в Париж, то в Тирану. Ужасно утомляет, а главное, все безрезультатно.

— И тебя это не наталкивает на определенные мысли, Альбус? — напряженно спросил Гилдерой. — Все как в прошлый раз, эксперименты с мертвыми душами, потом сбор союзников…

— Он слаб, все еще слаб. Том может экспериментировать сколько ему угодно, но восстановить тело он не сможет, — ответил Дамблдор.

— Откуда такая уверенность? Разве он не пытался выкрасть философский камень у Фламеля два года назад? — усомнился в уверенности директора Грюм. — К тому же, у него могут появиться новые почитатели. Уизли уже шевелятся, вспомни нападение на первокурсников, это не нормально.

— Да, вот только камень это лишь малая часть ритуала по созданию эликсира, ты сам это отлично знаешь. — Директор отхлебнул чай. — Есть только один способ вернуться после убивающего. Если бы Том не был таким честолюбивым, то убил бы Гарри отрезав ему голову или сломав шею, но он решил сделать все без улик. И за это поплатился. Что касается его союзников, то мало кто пойдет за призраком былого величия. У нас еще есть время чтобы всех верных найти и приструнить.

— Головы с плеч, как всегда, — сказал Гилдерой, рассматривая ботинки и ухмыляясь чему-то своему. — Может напишу книгу о резне в Бристоле…

— Мы должны знать об этом способе? — насторожился Грюм от слов о возможности возвращении темного Лорда. Старый аврор за километр видел закулисные игры своего старого преподавателя и не всегда они ему нравились.

— Пока нет, но я бы хотел, чтобы вы оба…

***

Дамблдор сидел в кабинете, наблюдая за фениксом, чистящим перья. Как давно он не преподавал? Уже лет сорок, не меньше. А ведь когда-то он был преподавателем трансфигурации, пока в школу не пришла одна талантливая девочка.

Минерва… Как давно это было, она уже успела повзрослеть и состариться.

После ее прихода в школу он занял место преподавателя по защиты от темных искусств. Забавное совпадение, того, кто балансировал на грани падения в черноту назначить именно на предмет от его главного врага.

И все же, школа стала для Альбуса якорем, не дающим сорваться в пропасть, как это сделал старина Геллерт. Очень удачная была идея, после очередного года в самых отдаленных частях света, вернуться на родину и закрепиться тут. Затем карьера в Министерстве… По началу они были рады принять в свои ряды мастера сразу по трем дисциплинам: превращениям, ритуалам и чарам, но быстро поняли, что не смогут проглотить такой кусок.

Директор усмехнулся, теперь он контролирует большинство отделов и правит в Визенгамоте. Конфедерация поддаваться не спешила, пока Геллерт не развязал войну. Только победа над абсолютным злом позволила Альбусу подчинить и эту безусловно некоррумпированную и независимую организацию, влияя на ее объективную оценку ситуации.

Вот только зачем все это? По началу было интересно, получать новые титулы, должности. Накапливать их как эти головы на стенах. Затем просто скучно сидеть без дела, потом слава и власть уже сама лилась в руки, только подставляй ладони.

А теперь? Теперь нужно все это удерживать перед новым пришествием этого ублюдка Тома. Без четкой организации и управления вся система тут же рухнет, какой бы она сама себя не считала.

Надо навестить Люциуса, пора ему возвращаться в строй, если не на поле боя, то как минимум в свой кабинет. А у Грюма и Локхарта и без бумажной работы дел на пол года вперед, им некогда.

Пожалуй правду сказала Скиттер в том году, он и правда стал похож на Ирода Антипа. Поднявшись, Дамблдор зачерпнул горсть летучего пороха и отправился приказывать другим танцевать танец семи покрывал.

Жизнь и учеба в школе продолжались. Профессора продолжали заваливать учеников работой, проверяя их на стрессоустойчивость. Постепенно отсеивались и многие первокурсники, не справляющиеся с нагрузкой. Из более пяти сотен поступивших в этом году, школу покинуло в первые два месяца не менее трех десятков. А ведь еще даже не было серьезных экзаменов.

Между тем, под конец октября замок начал преображаться, готовясь ко дню всех святых. Хэллоуин в мире магии был одним из важнейших праздников. Пожалуй, с влиянием этого события на мир волшебников могло сравниться только Рождество и день летнего солнцестояния. Связано это в первую очередь с поведением магии.

Хогвартс, так как фактически не находился в мире, в котором эти праздники зародились, был отрезан от колебаний в магии, но люди отмечали приход знаменательных дат.

Незадолго до тридцать первого числа в обеденном и больших залах стали появляться декорации для будущего бала. То же самое начало происходить с коридорами. Однажды, ученики проснулись и обнаружили вместо факелов свечи в готических канделябрах, а пологи кроватей и мебель в комнатах поменяла расцветку с факультетской на праздничную.

За неделю до празднования закончились предварительные экзамены и почти все преподаватели умерили свой пыл и снизили нагрузку. Некоторые, например профессор Стебель, вообще отказалась от домашних заданий в письменном виде. Вместо этого, нам было поручено привести в порядок записи первых двух месяцев учебы, ибо после отдыха мы продолжим занятия уже не в теплицах, а в кабинете, углубляясь в теорию.

Так сократилась нагрузка на астрономии, малефике и защите от темных искусств. А профессор Снейп перевел свой предмет в чисто теоретическую плоскость, обосновав это двумя причинами. Во-первых, заниматься с классом перед праздниками было крайне сложно, несконцентрированные дети могли попортить неправильными рецептами редкие ингредиенты, котлы и кабинет, а то и сами пострадать.