Они отвратительны. Ненавижу всех их.

Ненавижу Нико больше всех.

Я ненавижу его больше, чем того здоровяка, который вцепился мне в горло. Ненавижу его больше, чем Иветту. Он, красив, но это только усиливает мою ненависть к нему, потому что никто из таких злых людей, как он, не должен иметь такую приятную внешность. Это должно быть незаконно.

Каждый день он уезжает из дома на своём Мазерати, из динамиков которого звучит хеви-метал или рэп. Я фантазирую о том, как проколю ему шины, или поцарапаю ключами бок его дорогой машины.

Вечером, когда я их обслуживаю, Нико наблюдает за мной с таким выражением, что у меня мурашки бегут по позвоночнику. Я не уверена, это — предупреждение, или что-то другое. У него ещё не было здесь женщины. У некоторых других мужчин были. Но не у Нико. Он пьёт больше, чем, как мне кажется, полезно для здоровья. Курит сигары. Но с женщинами он не встречается. Я подумала, не из уважения ли это к Иветте, и чуть не расхохоталась от этой мысли.

Как будто этот человек что-то делает для кого-то ещё.

Скоро, я надеюсь, он навсегда уйдёт из моей жизни и из моего дома вместе с Иветтой.

Сегодня у меня встреча. Мне удалось найти адвоката, который будет беседовать со мной в течение часа без взимания платы. После этого, если я захочу продолжить, мне нужно будет заплатить.

Я вымыла и высушила волосы. Я использовала модный фен Айрис, и должна признать, что он обеспечил мне салонную укладку. Затем я нанесла макияж и духи, а теперь стала одеваться. Выбираю чёрную юбку средней длины с разрезом сзади. Туфли на низком каблуке, тоже чёрные. Затем атласная рубашка тёмно-красного цвета, а поверх неё пиджак. Я смотрю на себя. Я выгляжу на пятьдесят, а это не то, к чему я стремлюсь.

Вздохнув, начинаю всё сначала. На этот раз я выбираю брючный костюм, который отец купил для меня у известного итальянского дизайнера. Он прекрасно скроен, и я всегда чувствую себя нарядно, когда надеваю его. Он тёмно-синего цвета, и я сочетаю его с шёлковой рубашкой цвета бледно-золотого шампанского. Низкие каблуки завершают образ, а если добавить к ним жемчужные серьги, которые мама подарила мне на день рождения много лет назад, то я чувствую себя взрослой, но не чопорной.

Иветта настолько подорвала мою уверенность в себе, что в большинстве случаев я чувствую себя ребёнком, а не человеком, достаточно взрослым, чтобы пить, водить машину или выйти замуж. Хотя я уже могу делать все эти вещи и даже больше. Чёрт, кажется, единственное, для чего я недостаточно взрослая — это моё наследство.

Решив, что мне нужно больше гламура, я наношу немного блеска поверх нейтральной помады и причмокиваю губами.

Затем я выхожу из комнаты, прихватив на ходу свою сумку. У меня нет машины, но Дейзи разрешила мне брать свою, пока она не пользуется ею, а если пользуется, то я могу вызвать такси.

Я нахожу её в дальней гостиной — маленьком, тихом помещении, из которого не открывается потрясающий вид на территорию, как из большинства комнат. Благодаря своей уединённости и отсутствию вида из окна она редко используется. Это убежище, в котором я часто прячусь. Теперь здесь появилась Дейзи, и это отравляет пространство и делает его каким-то неправильным.

Не то чтобы я недолюбливала Дейзи так, как других членов её семьи, но я не могу полностью доверять ей или чувствовать себя с ней спокойно. Я знаю, что, когда дело дойдёт до драки, она встанет на их сторону. Они — её кровь, и токсичная она, или нет, — она течёт и в её жилах.

Она смотрит повтор популярного танцевального реалити-шоу и ест круассан, политый маслом.

— Привет, как ты? — спрашиваю я и сажусь, напротив.

Она смотрит на меня и улыбается, слизывая крошки с губ.

— Предположим, что хорошо. Мне не очень нравятся новые члены семьи.

Я удивлённо поднимаю брови.

— О? Я думала, что они кажутся тебе забавными. Сексуальными?

Её рот превращается в маленький полукруг отвращения.

— Нет. Поначалу нравились, но они — свиньи. Айрис даже не представляет, с каким огнём она играет, пытаясь заставить этих мужчин обратить на неё внимание. Ей будет лучше, если они никогда этого не сделают.

— Тебя кто-нибудь обидел? — спрашиваю я Дейзи.

— Нет, ничего такого, немного напугал.

— Нико?

Она фыркает.

— Господи, нет. Вряд ли он сделает что-то, что нарушит условия их контракта, не так ли? Это один из его приближённых людей, здоровенный парень, уродливый, как грех. Всё время смотрит на меня, как на голую. На днях прижал меня к стене в коридоре, а потом сделал вид, что это была ошибка. Честно говоря, он меня пугает, поэтому я стараюсь держаться на расстоянии.

Большой уродливый — Дейзи имеет в виду того самого, который схватил меня за горло.

— Я думаю, ты права в своей оценке, — говорю я ей. — Они очень опасны. Это не игра. Пусть Айрис играет с огнём, но не позволяй себе обжечься. Держись от них подальше.

Она хмуро кивает.

— Это то, что я делаю, но мне это не нравится — это больше похоже на тюрьму, чем на дом.

Ох, Дейзи, ты наивное создание. Я уже давно чувствую себя так, и причина этому твоя семья.

— Мне жаль.

Я знаю, какое это дерьмовое чувство. Потом я вспоминаю, зачем вообще её искала.

— Можно одолжить твою машину? — спрашиваю я.

Дейзи поднимает с пола сумку, блеск переливающейся крашеной крокодильей чешуи разбрасывает цвета по комнате.

«Бедный крокодил», — думаю я.

Она достаёт из сумки ключи от машины и протягивает их. Машина, на которой она ездит — подержанная БМВ, которую Иветта купила по отличной цене, потому что, по словам Иветты — Дейзи слишком неуклюжа, чтобы иметь модную машину. Дейзи, похоже, согласна, потому что, насколько я знаю, она никогда не просила ничего нового или более дорогого. Айрис ездит на Рэндж Ровер, а у Иветты внедорожник Порше. У меня нет машины. Нет крокодиловых сумок, не то чтобы я их носила. Нет шкафа с дизайнерской одеждой, за исключением тех нескольких вещей, которые я купила перед смертью отца или которые мне подарила Кэрол в качестве ручной работы. Их всё равно было немного, поскольку мы всей семьей не любили такие вещи. В нашей семье было больше джодпуров⁶, свитеров и дождевых сапог. Болота в округе ветреные и часто мокрые, и мы ежедневно выгуливали собак.

При мысли о моих любимых Манго и Минни на глаза наворачиваются слёзы, и я вытесняю их из головы.

— Ты в порядке? — спрашивает Дейзи.

Я натягиваю улыбку.

— Отлично. Аллергия.

— Зимой?

— О, да, на древесную плесень, — я быстро импровизирую, а она мудро кивает, как будто понимает, хотя на самом деле я не знаю, существует ли древесная плесень.

Я смотрю на часы и хмурюсь.

— Я лучше пойду. Спасибо за колёса.

— Без проблем. Может как-то сможем выбраться отсюда? Пойти по магазинам или ещё куда-нибудь?

— Да, звучит заманчиво.

Я ненавижу ходить по магазинам, но я пойду куда угодно, лишь бы хоть ненадолго вырваться из этого дома. Иветта сегодня в спа-салоне, поэтому я и назначила встречу на это время, иначе она бы подняла шум из-за моего ухода и нашла бы мне занятие. Я могла бы отказаться, но тогда она явилась бы с новыми стеклянными ужасами, которые я должна была бы отполировать, или с парой туфель, которые стоят больше, чем машина Дейзи, и это значило бы ещё больше трат с моего фонда.

Схватив с крючка свой вощёный дождевик, я накидываю его на плечи, не заботясь о том, что он не подходит к моей одежде. Я сниму его, когда буду в городе. Но на улице идёт дождь, и я не хочу промокнуть. Накинув капюшон, чтобы прикрыть укладку, я выхожу на улицу и спешу по гравию к машине Дейзи. Сажусь на водительское сидение, поворачиваю ключ в замке зажигания, и тут же машина взвизгивает и кашляет, а потом ничего. Проклятая штука. Давай же.

Я пробую снова и снова, поворачивая ключ. Машина кашляет, хрипит, трясётся, а потом глохнет. И так каждый раз. Я смотрю на часы и паникую. Я могу заказать такси, но их здесь не так много, а время уже поджимает.