Жар прошелся по моим нервным окончаниям.

— Почему бы тебе именно так и не сделать? Поскольку мы уже ступили на эту скользкую дорожку.

— Потому что у тебя был плохой вечер, и ты все еще на взводе. Я не хочу этим пользоваться.

Я моргнула, увидев его в совершенно новом свете.

— Итак, ты пришел сюда сегодня вечером, чтобы…

— Проведать тебя. Поцелуй был вспышкой моего самоконтроля.

Мой пульс ускорился. Я не могла думать ясно, глядя в эти расплавленные глаза. Но… возможно, мне это и не нужно было. У меня на кухне был этот сексуальный и совершенно удивительный мужчина. Впервые я могла перестать играть осторожно и просто наслаждаться моментом. Я этого хотела.

— Твоя рука на моем плече. Собираешься ли ты ослабить свой самоконтроль еще раз? Потому что я абсолютно за.

Он одарил меня полуулыбкой, ласково поглаживая мое лицо.

— Кендра, не искушай меня. Не сегодня. Но с завтрашнего дня можешь искушать меня сколько угодно.

— Черт возьми, я не могу вписать это в свой график, — подразнила я. — Завтра вечером я улетаю в Сиэтл по работе. Мне нужно посетить семинар.

Он застонал.

— Отмени.

Я рассмеялась, потому что он звучал не только серьезно, но и властно.

— Нет, не отменю. Более того, я даже не знаю, как это сделать.

— Что?

— Искушать тебя.

Его улыбка стала шире. Она была уверенной, сексуальной и заставляла мои колени дрожать.

— В таком случае я более чем рад соблазнить тебя.

— Ооо… мне стоит собрать всю свою волю в кулак?

— Блять, да.

Глава 8

Тайлер

— Чувак, твоя форма с каждым днем все лучше, — сказал во вторник Донни, новичок, перешедший в «Чикаго Блэйдс».

Мы были в спортзале с нашей командой. Общение с ребятами было безусловно тем, что помогало мне сохранять рассудок. Я чувствовал себя частью команды только потому, что мы работали вместе. Ребята проиграли первую выездную игру, и моральный дух упал. Джетт избегал разговоров.

— Я чувствую себя прекрасно, и мой физиотерапевт говорит, что плечо восстанавливается.

Во время тренировки я поднимал гантели, но мне было строго запрещено поднимать вес самостоятельно, чтобы случайно не повредить что-нибудь снова. Здесь, с ребятами, я занимался только кардио, тренировкой ног и укреплением мышц корпуса. У нас был командный тренер, но мой физиотерапевт помешан на контроле, и до тех пор, пока я не буду в порядке, я не возражал следовать его программе.

Я не из тех, кто следует правилам, но я сделаю все, чтобы вернуться на лед.

— Как продвигается твое волонтерство?

— Мне нравится. Работа с детьми напоминает мне, почему я вообще начал играть и полюбил хоккей: потому что мне нравится сама игра. Победа — всего лишь вишенка на торте.

Я снова ускорился на беговой дорожке, думая о Кендре. Каждый раз, когда я вспоминал, как проходило ее детство, меня будто кто-то бил под дых. Меня всегда поддерживала вся семья, несмотря ни на что. Честно говоря, я не мог себе представить, каково это — покорять мир в одиночку. Я испытывал огромное уважение к Кендре и ее сестре.

Вчера мне потребовалась все мое самообладание, чтобы уйти. Все, чего я хотел, это остаться. Я хотел ее. Но даже несмотря на то, что она пыталась казаться смелой, она все еще была потрясена, а я не был засранцем. Я не собирался ею воспользоваться.

У меня был отличный план. Я собирался держать ее в напряжении, пока она будет вне моей досягаемости, и как только вернется, она не сможет устоять.

— Чувак, нам нужно привезти домой Кубок Стэнли и в этом году, — сказал Стив.

Он был на гребном тренажере. Черт побери, это была практически тренировка всего тела.

— Я за, — поддержал Боб.

Он был ближе всех к нам, поднимал штангу и подслушивал. Боб был на первой линии, на левом фланге, и был любопытным придурком.

— Эй, почему бы вам всем не перестать сплетничать и не сосредоточиться? — окликнул Стив.

— Да, капитан, — ответил Боб.

Закончив тренировку, я пошел в комнату отдыха, где мы расслаблялись после тренировок. Еще у нас здесь был огромный телевизор и удобные диваны. В основном, мы использовали эту комнату для просмотра игр и анализа, как своих, так и чужих команд.

К моему удивлению, к нам присоединился наш менеджер. Он редко приходил сюда. Джону Дэниелсу было пятьдесят пять лет, и он был известен как самый заядлый менеджер в бизнесе. У него были коротко подстриженные седые волосы, и он всегда носил костюм. Я уважал его за его способность привлекать лучших игроков. Но для него это был только бизнес, и мне это не нравилось.

— Ребята, не хочу вас отвлекать, — сказал он, когда Стив нажал на кнопку воспроизведения последней игры. — Я хочу поговорить только с Тайлером.

Мы вышли из комнаты.

— Как твое плечо?

— Разве ты не получил заключение физиотерапевта?

Он кивнул.

— Да, но мне нужно твое мнение по этому поводу. Там много медицинских терминов. Хочу знать, что ты сам думаешь.

— Все здорово. Еще примерно две недели, и я, скорее всего, смогу снова тренироваться с командой. А вскоре после этого буду готов играть.

Он посмотрел на меня, кивая и хмурясь.

— Хорошо. Продолжай заниматься физиотерапией и силовыми тренировками. А что там с волонтерством?

— Мне все нравится. С координатором, назначенным мне центром, приятно работать. Кендра очень увлечена своим делом и является одним из лучших людей, которых я когда-либо встречал.

Дэниелс приподнял бровь.

— Надеюсь, ты сохраняешь профессионализм?

Я нахмурился.

— Что ты имеешь в виду?

— Именно то, что сказал.

— Моя личная жизнь никого не касается.

— Ты ходишь по тонкому льду, Максвелл. Не облажайся.

С этими словами он ушел, оставив меня еще более злым, чем раньше. Дэниелс явно переступил черту. Ему нет дела до того, что я делаю в личной жизни, пока это не влияет на мою работу. Никто не имел права указывать мне, что я могу или не могу делать. Никто.

На протяжении всего дня я был все еще в ярости, но у меня было запланировано катание с детьми, и я точно не собирался это пропустить.

— Тайлер, что я делаю не так? — спросил Руперт, подъехав и остановившись прямо передо мной. Он снова промахнулся. Бедный ребенок.

— Приятель, ты еще не на сто процентов держишь клюшку так, как должен.

Он опустил плечи.

— Я худший в команде.

Без сомнения, с ним было больше всего проблем, так что я решил его подбодрить.

— Практикуйся так, как я тебе показывал, и все получится. Но это займет какое-то время. Просто не сдавайся.

— Но у всех остальных уже получается, — возразил он.

— Понимаю, что это расстраивает, но тут нет короткого пути. Нужно просто продолжать пытаться. Практикуйся даже вне льда. Ты привыкнешь к клюшке, и это станет естественным.

— У тебя всегда все получалось.

Я покачал головой.

— Это пришло не сразу. Я начинал, как все вы. Играл в школе, старался изо всех сил. Это требует самоотдачи и настойчивости. Просто настройся, и у тебя все получится.

— Правда? Как мы?

— Да. Я тоже был ребенком, — усмехнулся я. — Давай, возвращайся к своим товарищам и покажи им, на что ты способен.

— Я только испорчу игру.

— Нет, не говори так. Будь уверен в себе, ладно? Я уже могу сказать, что у тебя получится лучше, — заверил я его.

Мне понравилось тренировать этих детей даже больше, чем я ожидал. У них были энтузиазм и невинность, а также стремление к соперничеству, но не в стиле «сделай или умри», как в битве за Кубок Стэнли. Я всегда предполагал, что после завершения карьеры буду тренировать профессиональную команду, но работа с детьми оказалась неожиданно приятной. В качестве бонуса не было никакого гребаного руководства, перед которым нужно было бы отчитываться.

Через двадцать минут катание закончилось, и пока остальные дети переодевались, я показывал Руперту пару трюков и как правильно держать клюшку. У парня было огромное желание, и по моему опыту, если ты действительно чего-то хочешь и готов потратить усилия и пот, то рано или поздно у тебя все получится.