Все, кто сейчас идёт по «ничьей земле», высокомотивированные люди, решительно готовые сложить головы в бою.

Потенциальных самоубийц, вызвавшихся под влиянием эмоций или каким-то невнятным причинам, Немиров выявлял и выбраковывал, поэтому тут собрались серьёзные люди.

Есть даже десяток казаков, решивших стать презренной пехотой ради выполнения амбициозной операции…

В ходе двухмесячной подготовки, Аркадий приложил все свои педагогические навыки, чтобы вдолбить в каждую коротко стриженую голову, что решать всё будет скорость.

Быстро убить всех в штурмуемых траншеях, быстро занять оборону для отражения контратаки, быстро реагировать на изменяющуюся обстановку, быстро отступать, если всё пойдёт наперекосяк.

Аркадий лично картографировал целевой участок вражеских траншей, поэтому тут нет для него никаких сюрпризов.

Множество сюрпризов может ждать его в самих траншеях, но это уже нечто непрогнозируемое.

Немцы отлично умеют воевать — Аркадий убедился в этом ещё в прошлой жизни. Но тут они воюют ещё лучше. Возможно, либеральная демократия слегка изнежила немцев его времени…

«А может, всё портило иностранное командование, не так хорошо разбирающееся в немецком орднунге», — подумал он. — «Эх, здорово было бы получить в распоряжение аэрофотосъёмку, но это из разряда маловероятного».

Самолёты есть, есть лётчики, они разведывают и даже бомбят, но это нечто недоступное для обычного стрелкового полка. Авиацию выделяют только для корпусов и армий…

Наконец, время пришло.

По сигналу, солдат, держащийся позади, выстрелил в небо зелёной ракетой.

Спустя полминуты загрохотала артиллерия.

Снаряды прилетели через десяток секунд и падали они в промышленных количествах.

Для этой операции полку было придано пять батарей 120-миллиметровых орудий и восемь батарей 76-миллиметровых скорострельных пушек.

Локальный Армагеддон, устроенный посреди тихой ночи, всполошил всю округу.

Начался он внезапно — закончился точно так же.

Когда на вражеские траншеи рухнули последние снаряды, Аркадий дунул в свисток, что инициировало атаку.

Штурмовики поднялись на ноги, приготовили оружие и побежали в атаку, крича что-то матерное и злое.

В ход пошли гранаты, бросаемые куда-то в траншею, просто на удачу, а кто-то уже начал стрелять из пистолетов.

После серии взрывов сотен гранат в траншеи посыпались штурмовики, пустившие в ход дробовики и пистолеты.

Аркадий был среди них и стрелял из своего Кольта, который был ничем не лучше тех Кольтов, которые были у каждого штурмовика.

Менее чем за пару минут, траншеи были зачищены. Солдаты быстро перезарядили оружие, после чего начали занимать оборону.

Вражеская траншея начала разбираться на составляющие и в перпендикулярных отводах быстро выросли баррикады из мешков с песком, в каждой из которых появилась бойница для ручного пулемёта.

По приказу Немирова, ответственный солдат выпустил ещё одну зелёную ракету. Это значит, что траншея взята и они наладили оборону.

Когда противник начал реагировать и слать солдат для контратаки, заработали ручные пулемёты и винтовки.

Немиров, укрывающийся рядом со взорванным гранатами блиндажом, из которого несло бойней и взрывчаткой, посмотрел на часы. Тридцать секунд.

На секунду выглянув из траншеи, он увидел, что противник среагировал очень быстро и уже направил все свои силы через промежуточную зону.

— Сейчас, — произнёс Аркадий.

Точно по графику, как и оговорено, артиллерия начала обстрел промежуточной зоны и второй линии окопов. Там сейчас, как раз, должно было быть очень людно…

Перезаряженные Браунинги начали слать в направлении приближающихся противников картечь, которая если и не убивала наповал, то калечила до потери боеспособности.

По траншеям начали бить вражеские пулемёты со второй линии, но по ним начали отрабатывать Мадсены.

Аркадий подбежал к одной из баррикад, под которой лежал пулемётчик и увидел, как перезаряженный Мадсен открыл огонь по приближающемуся вражескому подразделению, бегущему по перпендикулярному отводу.

Деться из отвода некуда, ни спрятаться, ни уклониться — мосинские пули рвали беззащитную плоть и не давали солдатам приблизиться.

Тут загрохотала вражеская артиллерия. Но бить она начала не по ещё недавно своим траншеям, а по «ничьей земле». Вероятно, командование опасается, что там сейчас кишмя кишат вражеские солдаты. И они были правы.

27-я пехотная дивизия стремительно бежала через изрытое поле, чтобы поскорее добраться до уже взятой линии и начать развитие штурма.

Только артиллерией движение дивизии остановить нельзя, а пулемёты молчат — некому стрелять. Расчёты разорваны в клочья залпами из дробовиков.

Союзная артиллерия вела огонь непрерывно, расходуя часовую норму за минуты.

Тёмная ночь стала светлой от обилия взрывов, но затем яркости ночи прибавили осветительные ракеты, выпущенные прибывающими подразделениями 27-й пехотной дивизии.

Где-то за спиной Аркадия, посреди недавно ещё «ничьей земли», под снарядными разрывами, сапёры работают лопатами и устанавливают гать. Она нужна будет для кавалерии, ждавшей этого часа долгими месяцами.

3-я кавалерийская дивизия готовилась к возможному прорыву ещё с вечера. Когда вражеская оборона будет прорвана, для кавалеристов наступит звёздный час…

Спустя несколько десятков минут, огневая мощь 1-го ударного батальона была многократно увеличена.

Выделенные под эту задачу подразделения 27-й пехотной начали расширять охват и атаковать вдоль траншей, но основная масса, естественно, пошла на штурм второй линии.

Начался встречный бой.

Ударный батальон тоже не остался в стороне — Немиров вёл его в решительную атаку.

Когда магазины в дробовиках и пистолетах были исчерпаны, солдаты перешли на оружие ближнего боя.

Аркадий схлестнулся в схватке на мечах с каким-то немецким офицером.

Фехтование в военном училище им давали, но тут сразу было видно, что это настоящий профессионал. Немиров, едва отражающий мастерские удары, уже подумал, что ему конец, но вовремя подсобил поручик Удальский — он разрядил в немецкого офицера весь магазин своего Кольта.

Немиров благодарно кивнул ему и отбил мощный укол штыком, после чего вспорол глотку вражескому солдату.

Численный перевес был на стороне Русской императорской армии, поэтому восьмисотметровый промежуток между траншеями начал преодолеваться.

Правда, тут уже заработали вражеские пулемёты…

«Лучше, чем перекопанные снарядами и обтянутые колючкой два километра…» — подумал Аркадий, высадивший остаток магазина в немца, душащего винтовкой вверенного ему солдата.

Присев и воткнув шашку в грунт, он быстро перезарядил пистолет. Очень приятная особенность Кольта 1911 — наличие затворной задержки.

Всё снова скатилось к классическому «мясному штурму». Стрелковые цепи бегут на вражеские пулемёты, люди массово гибнут, но есть надежда, что сейчас боевой порядок не нарушится и солдаты организованно достигнут траншей и вступят в ближний бой.

Расчёты Мадсенов старались поддерживать наступление огнём, но проблемой были заслоняющие прицел союзные солдаты, поэтому огонь был редким и малоэффективным.

«Да и сколько у нас Мадсенов?» — подумал Аркадий. — «В масштабах всего штурма — капля в море».

Мимо него пробежал яростно орущий солдат, вооружённый топором. Показав рекорд скорости, он влетел во вражескую траншею и в падении зарубил какого-то немецкого солдата, но тут же был заколот штыками.

Солдаты 27-й пехотной дивизии достигли второй линии и завязали ближний бой.

Немиров со своей ротой тоже ворвался в траншею.

Штурмовики пользовались преимуществом в оружии и быстро подавляли любое сопротивление. Отработанные и забитые в мышцы приёмы орудования булавами и кинжалами-кастетами имели неоспоримое преимущество в стеснённых условиях траншей, где не размахнуться длинной винтовкой, но и у некоторых немцев на вооружении тоже было что-то неуставное.