— Лично для меня? — переспросил Аркадий. — Всю свою жизнь я наблюдаю ужасающую картину общественного здоровья. Люди умирают от неправильного образа жизни — меня это очень тревожит. Я сам, пока не начал заниматься здоровым образом жизни, чуть не умер. Но удалось записаться на курсы физкультуры и правильного питания, поэтому теперь со мной всё хорошо. Лично со мной, но не с остальным обществом.

— Так, понятно, — кивнул Джугашвили.

— Пока что я один радею за здоровье общества, но могу я немного, — вздохнул Аркадий. — И тут я услышал, что есть целое общественное движение физкультурников — я заинтересовался. Оказалось, что общественное движение нуждается в поддержке — и вот я здесь.

— Но ты же офицер, — произнёс Иосиф. — Поручик — это десятый ранг. Тебе просто послужить до следующего ранга и у тебя будет личное дворянство.

— И что? — усмехнулся Аркадий. — Люди от этого перестанут болеть и заживут здорово?

— Нет, но… — Джугашвили замялся. — С трудом верится, что кому-то из офицеров может быть близко… движение за здоровый образ жизни.

— В моих личных интересах здоровье общества, — твёрдо произнёс Аркадий. — Деньги на поддержание общественного движения — это лишь малый вклад.

— Почему ты думаешь, что общество болеет? — принял правила беседы Свердлов.

Немиров задумался над тем, как всё это завернуть в безобидную форму.

— Во-первых, нынешний главный физкультурник избрал неверную программу физических упражнений, — начал он. — Видно же, что вот эта международная олимпиада, начавшаяся недавно — это не то, что нужно сейчас нашему болеющему обществу. Нельзя было проверять на прочность наших спортсменов — они не были готовы.

— М-хм, — кивнул Свердлов.

— Во-вторых, отчаянно не хватает средств для проведения оздоровительных мероприятий, — продолжил Аркадий. — Нашей олимпийской сборной скоро начнёт не хватать гимнастических снарядов, когда исчерпаются запасённые, а это случится уже очень скоро. А у нас спортивное сообщество — в общем, и главный физкультурник — в частности, уже давно в долгах! Не на что будет производить гимнастические снаряды — что делать будем? Непонятно.

— Не совсем понял, — признался Иосиф Джугашвили. — Но, продолжай.

— Скоро обязательно поймёшь, если газеты будешь читать, — сказал на это Аркадий. — В общем-то, дело с программой физических упражнений очень гиблое, возможно, что вся подготовка может улететь в пропасть. И с этим надо что-то делать. С этим должны что-то делать все, кто неравнодушен.

— Я не вижу предпосылок для изменения программы физических упражнений, — вздохнул Иосиф.

— А я вот вижу, — усмехнулся Аркадий. — Есть шанс, что к середине международной олимпиады программа будет принудительно изменена. Надо просто готовиться к этому. Плохо будет, если программа изменится, а никто из нас, радетелей за здоровый образ жизни, не подготовится.

— Сомнительно… — произнёс Свердлов.

— Тем не менее, критические ошибки в выбранной программе физических упражнений имеют свойство накапливаться, — покачал головой Немиров. — И когда ошибок накопится достаточно, все увидят, что программа была выбрана неправильная, и спортсменов надо было тренировать иначе. Но будет слишком поздно. Новая программа физических упражнений должна быть готова не позднее семнадцатого года.

— Откуда уверенность, что… международная олимпиада не выявит, к этому времени, безоговорочных победителей? — поинтересовался Джугашвили.

Их эта беседа ни к чему не обязывала. Если окажется, что это провокация, то всегда можно было сказать, что разговор шёл о спорте. Но этим двоим уже было прекрасно понятно, что это не провокация, а разговор серьёзный. Впрочем, Немиров собирался дать им время, чтобы всё взвесить и обдумать.

— Мои обширные познания в области проведения современных спортивных состязаний говорят мне, что нынешняя международная олимпиада скоро начнёт очень сильно отличаться от предыдущих, — ответил Аркадий. — Это немного рискованно — привозить подобное сюда, но это, в конце концов, моя личная работа. И её даже не стали внимательно рассматривать тренеры наших спортсменов.

Он вытащил из портфеля толстую папку.

— Вот здесь описано новое состязание, которое станет основным препятствием для всех участвующих сборных, — произнёс он. — Пока никто не придумает способа преодолеть это препятствие — олимпиада будет продолжаться. Вплоть до полного физического истощения всех сборных.

Иосиф открыл папку и начал внимательно читать её содержимое. Яков сдвинулся к нему, поправил очки и тоже начал читать.

Немиров же налил себе чаю и подвинул поближе блюдце с сухофруктами.

— Так, — закончил Иосиф чтение. — И вот эта работа не была даже рассмотрена?

— Заинтересовался только один человек, — кивнул Аркадий. — Остальные, почему-то, до сих пор уверены, что ныне существующие методики актуальны и верны.

— Но здесь же всё логично! — воскликнул Свердлов. — Я не военный и никогда им не был, но даже я понимаю, что гораздо проще разбом…

— Давай не будем нарушать нашу беседу о спорте посторонними темами? — попросил Аркадий.

— А… к-хм, — спохватился Яков. — Ладно, я понимаю.

— У меня есть отчётливое понимание, как именно надо развивать нашу олимпийскую сборную, — произнёс Аркадий. — Я вижу себя только на месте старшего тренера нашей новой сборной.

— Это понятно, — кивнул Джугашвили, отчётливо понявший посыл.

— Если общественному движению потребуются дополнительные средства для продвижения здорового образа жизни, то нужно будет связаться со мной, — сказал ему Аркадий. — Только есть проблема — через некоторое время я тоже поеду участвовать в олимпиаде — мне нужно окончательно удостовериться, что мои догадки о новых видах состязаний верны. А ещё мне нужно постараться приблизиться к руководству сборной.

— Нам нужно обдумать твои слова, — сказал на это Иосиф Джугашвили. — Сколько дней ты ещё будешь здесь?

— Пару дней поспрашиваю людей о своих родственниках, — ответил Аркадий. — А потом поеду ещё в несколько мест.

— Завтра с утра встретимся, — сказал Иосиф.

Остановился он в доме старосты деревни, за небольшую плату.

Вечером к старосте заглянул Свердлов, передавший Немирову бумажку с маршрутом до назначенного места.

А прямо с утра Аркадий пошёл по указанному маршруту и обнаружил Свердлова и Джугашвили сидящими у большого валуна, невесть как принесённого сюда ледником.

Иосиф задумчиво курил сигарету, а Яков бросал взгляд на часы и оглядывался.

— Вы ведёте себя подозрительно, — вышел Аркадий из-за кустов.

— Чего подозрительного? — усмехнулся Иосиф. — Смотрим на интересный валун.

— Что вы надумали, уважаемые? — поинтересовался Аркадий.

Запах табачного дыма пробудил в нём настойчивую потребность закурить, но он сдержал её волевым усилием.

— Деньги настоящие, к нам в избу не ворвалась охранка, — заговорил Яков. — Но…

— Но о доверии не может идти и речи, — кивнул Аркадий. — Что ж, тогда пошлите мне весточку, как появится решимость работать со мной. Как только у меня появится постоянное место пребывания на фронте, я отправлю сюда письмо от другого человека с указанием адреса, на который нужно будет писать ответ.

Он приложил довольно-таки много усилий, чтобы приехать сюда.

Специальное разрешение для посещения области для ссыльных было получено им при содействии Марии Константиновны, но это было лишь разовое разрешение — дальше уже начнутся нешуточные вопросы от властей.

Теперь они смогут общаться, коли уж у Сталина и Свердлова возникнет такое желание, только через письма.

— Мы обдумаем твоё предложение, Аркадий Петрович, — кивнул Джугашвили.

— Тогда я не буду задерживаться в Курейке, — улыбнулся Аркадий. — Местечко, откровенно говоря, так себе. Могли бы и получше выбрать место для курорта за счёт царской казны…

— Ха-ха! — засмеялся Иосиф.

— Очень смешно, да, — без веселья произнёс Свердлов.