— В прошлый раз мы закончили говорить о принципе единоначалия, (1) — произнёс Немиров. — Солдатские комитеты, к сожалению, нарушают этот принцип, что в корне подрывает дисциплину. Без дисциплины солдаты воюют очень плохо, бессмысленно гибнут и даже становятся причиной гибели своих товарищей. Как компетентный офицер, я считаю, что напрасная гибель солдат — это недопустимо.

— Да, я помню, — кивнул Ленин. — Вы — человек военный, разбираетесь, а вот мне это не совсем понятно.

— Я приведу пример, для наглядности, — сказал на это Аркадий. — Лучше всего подойдёт пример из моей курсантской юности…

Далее он озвучил короткую поучительную историю из курсантского прошлого, правда, из другой жизни.

— Действительно, наглядно, — согласился Ленин. — То есть, вы до сих пор уверены, что народное ополчение — это нежизнеспособно?

— Абсолютно нежизнеспособно, — кивнул Аркадий. — Достижения Революции должна защищать регулярная армия, потому что враги Революции придут не с добровольным ополчением, а с подготовленными и решительными солдатами. И разагитировать их не получится — просто не успеете. Ополчение будет сметено, а потом правительству будет не до агитации — нужно будет думать, как смягчить навязанные условия мирного договора.

— Сурово, — покачал головой Зиновьев.

— Лучше суровая правда, чем сладкая ложь, — ответил на это Аркадий. — Революцию нужно защищать и у вас, Владимир Ильич, уже есть армия, которая готова встать на её защиту. Нужно просто не позволить её уничтожить преступными приказами.

— Вы убедили меня ещё в прошлый раз, — отмахнулся Ленин. — В майских тезисах это уже отражено. Рабоче-крестьянской Красной Армии — быть.

Мария Ильинична принесла чай и сладости.

— Вы считаете, что империалистические силы сразу же постараются уничтожить нас? — поинтересовался Ленин.

— Не сразу, — покачал головой Аркадий. — Война проходит очень тяжело, с критическим надрывом сил, поэтому, в ближайшие несколько лет, Антанте будет не до того, а Германия рухнет в пучину хаоса и, возможно, революции.

— Революция в Германской империи? — скептически усмехнулся Зиновьев.

— Шансы на это есть, — не согласился с ним Ленин. — И я считаю их очень высокими. Особенно, если война будет проиграна.

— Когда, а не если, — произнёс Аркадий.

— Считаете, что поражение Германии — это решённый вопрос? — спросил Владимир Ильич.

— Ровно в тот день, когда в войну вступили США, — кивнул Аркадий. — Германия обречена и всё, на что она может рассчитывать — смягчение условий навязанного мирного договора. О военной победе речь не идёт уже давно. Осталось несколько наступлений и всё.

— И когда, по вашему мнению, состоится поражение Германской империи? — с усмешкой поинтересовался Григорий Евсеевич.

— Ближе к ноябрю-декабрю 1918 года, — улыбнулся Аркадий. — Когда американские дивизии начнут высадку во Франции.

— Очень смелый прогноз, — хмыкнул Зиновьев.

— Можете запомнить этот разговор и вспомнить его в декабре 1918 года, — сказал на это Аркадий. — И тогда мы снова поговорим об этом.

— Что ж, я запомню, — кивнул Григорий Евсеевич.

— Отказ от системы званий старого порядка, — произнёс Ленин, пожелавший вернуть беседу в первоначальное русло. — Что вы думаете об этом?

— Рекомендую её преобразовать, а не уничтожать, — ответил Аркадий. — Например, упразднить унтер-офицеров и внедрить сержантов. Ефрейтор, младший сержант, сержант, старший сержант, старшина — этого будет достаточно. А из офицерской иерархии убрать германщину. Младший лейтенант, лейтенант, старший лейтенант, капитан, майор, подполковник, полковник, а дальше генералы. Это не будет похоже ни на что, что есть в других армиях и уж точно не будет походить на звания царского режима. При царе не было лейтенантов и майоров, а сами наименования оставшихся званий — это нечто общевоинское, уже существующее в армиях мира.

— Чем вам не нравится идея уничтожения пережитков царского режима? — поинтересовался Ленин.

— Ломать — легко, — вздохнул Аркадий. — Но что, если лучше не ломать, а модернизировать? Не всё, что было при царе, было плохим — я так считаю. Да, плохого было очень много. Но если дом имеет много плохих архитектурных решений — это не повод сжигать его дотла. Лучше и дешевле перестроить его.

— Как-то слишком умеренно, — покачал головой Зиновьев.

— Мы должны работать с тем, что имеем, — пожал плечами Аркадий. — Царский режим кровав, но кровью запятнано не всё. В армии служат простые люди — они делают эту армию. Мы построим РККА не с пустого места, а на основе кадров царской армии. И постепенно изменим её в лучшую сторону. Военные училища будут обучать обычных детей, не имеющих аристократического происхождения — за три-четыре года мы получим первый офицерский состав нового содержания. Офицеры из рабочих и крестьян, которые придут на замену царским офицерам.

— А как вы можете гарантировать, что царские офицеры не восстанут, когда поймут, к чему всё идёт? — спросил Ленин.

— Единоначалие, — улыбнулся Аркадий. — Обеспечьте лояльность высшего командного состава и всё — нижестоящие офицеры не смогут оказать значимого сопротивления. К тому же, в Красную Армию будут идти те офицеры, которые уже внутренне приняли её иное содержание. Добровольцы.

— Вам обязательно нужно встретиться с Николаем Ильичом Подвойским, — задумчиво произнёс Ленин. — Он старый большевик и проявлял интерес к теме обороны достижений Революции. Возможно, вы сработаетесь.

— Возможно, — кивнул Аркадий.

— Вы подняли тему лояльности царского генералитета, — заговорил Зиновьев. — Генерал Алексеев. Я слышал, что он очень тесно взаимодействует с Временным правительством и пользуется особым положением. Зачем нам столь сомнительный элемент? Не лучше ли назначить командовать армиями кого-то более лояльного?

После этих слов он выразительно посмотрел на самого Немирова.

— Я не сомневаюсь в лояльности генерала от инфантерии Алексеева, — твёрдо произнёс Аркадий. — Генерал поддерживает идеи Маркса и полностью открыт делу социалистической революции. Если задумаете убрать Алексеева — тогда заодно убирайте и меня.

Ленин удивлённо приподнял бровь.

— Я просто спросил, — развёл руками Зиновьев.

— Мы начали вместе — вместе и закончим, — сказал Аркадий. — Генерал Алексеев раньше всех начал понимать характер будущей войны, поэтому очень и очень много сделал для сохранения жизней простых солдат — только за это он достоин того, чтобы быть первым среди основателей будущей Красной Армии.

— Никто не собирается убирать Алексеева, — поморщившись, сказал ему Ленин. — Он нужен нам. Мы не вероломная сволочь — Алексеев получит заслуженное место на самой вершине Красной Армии — я обещаю вам это, Аркадий Петрович.

*13 мая 1917 года*

— Здравствуйте, товарищи! — вошёл Аркадий в полевой госпиталь.

— Здравия желаем, товарищ подполковник! — ответили раненые.

Вслед за Немировым в госпиталь вошли солдаты с ящиками.

Новгородский фармакологический завод продолжает исправно функционировать — выпускают стрептоцид в промышленных масштабах. Точных цифр Аркадий не знал, но сейчас стрептоцид можно найти в любой аптеке.

Товар, после масштабной рекламной кампании, стал востребованным, поэтому его можно найти в любой аптеке Петрограда.

Аркадий заказал себе двадцать килограмм, которые и были привезены вместе с другими наименованиями лекарств.

Привезённый запас будет распределён по всем госпиталям, поэтому каждый раненый сможет рассчитывать на лекарство, пусть и не чудодейственное, но эффективное.

Антибиотики — это лишь отдалённая мечта. Там всё очень непросто, поэтому, когда появится возможность, нужно будет как-то ненавязчиво подтолкнуть учёных в верном направлении.

«Мои познания о лизоциме и пенициллине особо не помогут», — подумал Аркадий. — «Выделить лизоцим из яичного белка, в нынешних условиях, невозможно, а вот выделять пенициллин с помощью амилацетата…»