— Волчков, не вздумай даже прикасаться к люкам, — предупредил Немиров наблюдателя. — Если прилетит рядом, то мы тут как в консервной банке — герметичны.
— Немиров, как слышно? — заработала рация.
— Отлично слышно, — ответил капитан. — Взял на борт остальных?
— Как и было оговорено, — подтвердил лейтенант. — Как шпроты в банке!
— Сидите в… — заговорил Немиров.
Тут весь мир перевернулся и его с силой ударило об казну орудия.
Во рту появился привкус железа, а в голове повис туман. Очень сильно заболела голова, а также что-то в левом боку.
Неопределённое время спустя он пришёл в себя и попробовал пошевелить правой рукой. Рука сразу же наткнулась на что-то мягкое и тёплое.
Капитан открыл глаза и не увидел ничего.
Проводка в танке, вероятно, выгорела вследствие электромагнитного импульса.
Приложив усилие, он сдвинул с себя тело ополченца, после чего полез в карман за мобильником. Но тот тоже перегорел. Вся электроника, действовавшая в момент ядерного удара, должна была выйти из строя, даже танковые СУО и связь.
Пошевелив ногами, он ощутил на них какие-то предметы. В левом боку очень остро болело.
«В противогазном подсумке была зажигалка».
Зажигалка была извлечена и зажжена.
Сразу стало ясно, что танк лежит на левом боку, потому что Немиров сейчас лежит, упёршись спиной в дисплей панели управления давно исчерпанным КАЗ «Афганит».
Рядовой Волчков был мёртв — от удара свернуло шею.
— Маляр… — подал капитан голос. — Маляр…
Но ответа не было. Боль в левом боку будто бы стала ещё острее. Нужно было как-то реагировать.
Он попробовал подняться, но это вызвало обострение боли, которая чуть не отключила ему сознание.
Оглядевшись, он увидел неповреждённый контейнер с аптечкой. Но главное, что он увидел — командирский люк был открыт. На него наварили лист стали, на щедрую сварку, но этого оказалось недостаточно.
Герметизации танка нет, радиоактивная пыль уже внутри, а гамма-излучение свободно проникает внутрь. Он уже покойник.
Но Немиров был не из тех людей, который просто так опускает руки.
Он приложил сверхусилие и дотянулся до контейнера.
Вырвав правой рукой не особо сопротивлявшуюся дверцу, он вытащил из контейнера аптечку и начал выполнять необходимые действия.
Первым делом он расцепил застёжки ОЗК на правой ноге и вколол себе обезболивающее. Затем он задержал дыхание, приподнял противогаз и быстро проглотил таблетку йодида калия. Никак не защитит от гамма-излучения, но альфа- и бета-излучение намного опаснее.
Когда обезболивающее подействовало, Аркадий нашёл в себе силы подняться и проползти к механику-водителю.
Зажигалка освещала откровенно плохо, но он увидел достаточно. Маляру проломило череп. Мёртв.
Оставаться в разгерметизированном танке было бессмысленно, поэтому он пополз к выходу.
Люк наводчика не желал открываться, его подпирало что-то снаружи. Пришлось вылезать через люк командира.
Снаружи был густой дым — из танка этого было не видно, но горело всё.
Брёвен вокруг нет, но горит трава, горят деревья и кусты.
Выбравшись из танка, Немиров поднялся на ноги и огляделся. Боль в левом боку никуда не делась, но воспринималась она гораздо легче — можно идти, некоторое время.
Чуть не упав в очаг разгорающейся травы, он пошёл прямо, туда, где раньше был второй капонир.
Один из окуляров противогаза треснул, поэтому защита от радиоактивной пыли была сомнительной, но другого противогаза у него нет. Да и не до этого сейчас.
По пути он запнулся о тлеющее бревно — совсем недавно оно служило защитой танка.
Дальше он немного прополз по покрытой пеплом земле, делая короткие паузы на передышку. Затем он нашёл в себе силы встать и оглядеться.
Б-11 обнаружилась метрах в сорока от её капонира. Она стояла на гусеницах, но башня её была свёрнута.
Когда Аркадий доплёлся до бронемашины, внутри кто-то уже нажал на кнопку пневматического опускания аппарели. Бронедверь рухнула на испепелённую землю.
На аппарель упала чья-то безвольная рука, а внутри БМП виделась груда тел, лежащих вповалку. Как понял Немиров, Б-11 перевернуло раз пять.
— Кто это? — спросил выползший из десантного отсека человек.
— Клевцов, ты?.. — узнал его Немиров.
— Шеф, живой… — лейтенант прополз по металлу аппарели и попробовал подняться. — Ох, кажется, нога сломана…
Он сел и начал щупать ногу.
— Не, не сломал, — пришёл он к выводу. — Но ушиб мощно… Что делать будем, шеф?
— Не знаю, — сел рядом с ним Немиров. — Мы уже покойники.
В этот момент на фоне, со стороны Варшавы, проявилась ослепительная вспышка.
— Вот теперь точно всё, — заключил капитан.
— Ха-ха… — грустно рассмеялся Клевцов. — Жаль, что маму больше не увижу.
Немиров, чувствующий обострение боли в левом боку, вытащил из противогазного подсумка аптечку и вколол себе новую порцию обезболивающего.
— Живые там есть? — спросил он, кивнув на БМП.
— Не знаю, — ответил Клевцов. — Мехвод точно всё, а остальных я тормошил, но без отклика.
— Как ты выжил вообще? — поинтересовался капитан.
— Я пристегнулся к креслу наводчика, — ответил лейтенант. — Требование ЗОМП. А Семёнов вот не пристегнулся. Так куда сейчас?
— Пойдём к реке, — принял решение Немиров. — Вряд ли выжил кто-то ещё…
— Да и мы тоже, — усмехнулся Клевцов.
— Не страшно умирать? — спросил капитан.
— Я видел свою смерть более героической, но и так сойдёт, — произнёс лейтенант. — Нет, не страшно. Шеф, ты плечо подставь, а то нога…
— Аптечка есть? — спросил Немиров.
— Есть, — кивнул Клевцов. — Ах, точно. Какая теперь разница, да? Сейчас, вколю себе…
Через несколько минут они вяло поплелись на север, к реке Висле.
С юга лес, но он сейчас, скорее всего, горит. На востоке огонь, на западе огонь — куда ни пойди. Единственное место, где можно спокойно встретить смерть — это река.
— Думаешь, ударили всем, что есть?.. — спросил Клевцов.
— Не сомневаюсь… — ответил Немиров, подпирающий его плечом.
Ракеты уже должны были достигнуть конечных адресатов и сжечь ещё живые мирные города дотла.
Это конец современной цивилизации.
— Тогда это плохо, — произнёс Клевцов.
Посреди уже успевшего сгореть поля стоял закопчённый трактор, к которому была прикреплена примитивная косилка. Всё зерно сгорело, оставив после себя только тлеющие недогоревшие стебельки и дым.
Итальянец снял противогаз и отбросил его в сторону. Немиров последовал его примеру.
Наконец, они дошли до берега. Тут тоже всё было выжжено дотла, но зато на самом берегу нашлась каменистая полоса.
Они сели прямо на камни.
— Курить будешь или всё ещё медицинские показания не позволяют? — спросил у него Клевцов.
— Давай.
— Сейчас, только ОЗК сниму…
Немиров тоже решил больше не нести на себе этот груз и расстегнул все пуговицы костюма, после чего скинул его с себя.
Стало ощутимо холоднее. Левый бок заболел ещё сильнее — похоже, что там нечто более серьёзное, чем ушиб.
— Уцелели, родимые… — вытащил Клевцов пачку «Парламента».
Они закурили.
— Да уж… — изрёк лейтенант. — Почему-то всегда знал, что всё закончится именно так.
Немиров не отвечал, он смотрел на мерное течение реки и на островок посреди неё.
— Эх, вот бы сразу взорвало… — продолжил Клевцов. — Но, видимо, простая смерть — это слишком легко.
Отсюда было хорошо видно, как весь горизонт заполняется дымом. Горят полуразрушенные пригороды, горит сам город, а также леса и поля вокруг него.
— Плохой год ждёт планету… — сказал Клевцов. — А может и не год. Как думаешь, сколько продлится… Эй, шеф…
Он посмотрел на капитана, сидящего неподвижно и смотрящего на пылающий горизонт.
— Кэп, ты… — коснулся он его плеча.
Капитан Немиров завалился набок.
Примечания:
1 — БМП «Мардер» — боевая машина пехоты, вооружённая 20-мм автопушкой Mk 20 Rh 202, изготовленной фирмой «Рейнметалл», а также французским ПТРК «Milan». Разработка этого девайса стартовала в 1959 году, но заняло сие действо целых девять лет. Тут важно знать бэкграунд этой истории — незадолго до этого, в середине 50-х годов, западноевропейские страны решили всё бросить и построить танк, который будет высокомобильным и простым в обслуживании, а на бронирование и вооружение всем всё равно. Идея эта базировалась на том, что западным экспертам показалось, что кумулятивные невращающиеся снаряды будут становиться всё мощнее и мощнее, поэтому броня за ними не угонится и пора эту гонку прекращать. И вот к этому вундерваффе, оснащённому 90-миллиметровой пушкой и символической бронёй, полагалось разработать БМП, чтобы всё было красиво: танк быстро мчит и стреляет, а скороходное БМП на подсосе, оперативно подвозит пехоту. Но что-то всё не нравилось приёмщикам, поэтому ТЗ меняли несколько раз, в основном по причине того, что военные сами точно не знали, чего именно они хотят. Сначала им было очень надо «боевое такси», чтобы подвозить пехоту к позициям противника и посильно поддерживать их огнём, потом что-то не понравилось с массой, что вызвало облегчение машины, а потом кому-то стало некомфортно внутри и её сделали шире. Но вот выпустили конечный продукт и все ненадолго успокоились. А потом, когда серия уже пошла, вдруг оказалось, что в СССР перевернули игру и сделали БМП, способное биться против танков, поэтому армия захотела что-то такое же или даже лучше, поэтому на «Мардер» прицепили ПТРК, потом поставили теплолокатор, чтобы обнаруживать врага издалека, а там и до тепловизора дошло. Вроде бы можно было расслабиться, машина уже совершенна, но потом военным захотелось, чтобы броня стала потяжелее. Резюмируя, можно сказать, что «Мардер» практически не воевал, как и «Леопард 1», поэтому его боевая ценность не совсем понятна. Впрочем, если помнить, что он не плавает, он тяжёлый, вместимость десантного отделения, из-за ПТРК, была снижена до 6 человек, то ценность видится очень сомнительной. Даже сейчас эта штука морально устарела, а в 2053 будет чем-то вроде БТ-7М в условиях войны 1980-х годов. То есть, теоретически можно использовать против пехоты, при этом даже будет какой-то видимый эффект, но всё равно как-то не очень.
