Генерала от инфантерии Эверта сместили сразу же после революции, а на его место поставили тяжелобольного генерала от инфантерии Смирнова. Очевидно, что Смирнов не способен управлять Западным фронтом и никто не знает, что там сейчас творится. То, что немцы не наступают — это не его заслуга и считать, что на фронте всё в порядке — грешить против истины. Князь всё это понимает. Не может не понимать.

— Я не буду спорить, — произнёс Аркадий. — Я хочу донести до вас мысли Николая Николаевича — он не понимает причин, почему начались перебои со снабжением. Если солдатам станет нечего есть, это будет означать падение дисциплины и все успехи, коих достиг генерал в установлении власти военных комитетов, развеются прахом. А война ещё не закончена и будет длиться неопределённое время.

— Существуют объективные проблемы, — пожевал губу князь. — Мы принимаем меры, чтобы наладить снабжение городов и фронтов.

— Генерал Алексеев просил передать, что всё, что у вас есть — это армия, — сообщил ему Аркадий. — Армия может защитить вас от внешних и внутренних врагов, но она должна быть лояльна. Николай Николаевич считает, что продемонстрировал вам свою лояльность и заверяет вас, что сделает всё, чтобы Россия устояла.

— Мы все стоим за Россию, — заверил его князь. — Но обстановка такова, что некоторые обстоятельства просто непреодолимы…

— Именно поэтому генерал от инфантерии Алексеев и предлагает своё решение, — произнёс Аркадий. — Вот этот документ.

Он извлёк из планшета стопку бумаг и положил её перед министром-председателем. Тот взял её в руки и начал читать.

Это была радикальная инициатива, предлагающая создать в прифронтовой области военную администрацию, которая и будет отвечать за снабжение фронта.

В Псковской губернии достаточно пахотных земель. И зерна, несмотря на происходящие события, достаточно.

Есть чем кормить армию, но желающих нет. Зерно держат в закромах скупщики и перекупщики, а у крестьян на руках только посевной материал. Крестьян трясти непродуктивно, поэтому нужно заняться зерновыми спекулянтами.

В тексте инициативы ничего о вытряхивании зерна из спекулянтов не говорится, но описываются полномочия военной администрации. Князь, тем не менее, понял, к чему это всё.

— Это неприемлемо, — произнёс он. — Мы не можем пойти на такое. Ситуация с продовольствием не настолько плоха. Мы решим проблему со снабжением вашего фронта другими методами.

— Но вы, тем не менее, имейте в виду эту возможность, ваше сиятельство, — попросил его Немиров. — Что ж, больше вопросов для обсуждения не имею.

— Задержитесь в городе на несколько дней — у нас будет ответ генералу Алексееву, — сказал ему министр-председатель.

Покинув Зимний дворец, Немиров забрал скучающих солдат и повёл их к дому Марии Константиновны.

Революцию она, к счастью, пережила, причём с некоторым ущербом для ограды и окон, но Петроград покидать отказалась.

— Ждите здесь, — приказал он. — Скоро буду.

Позвонив в колокольчик у ворот, Аркадий ждал.

Спустя минуту открылась задвижка и он увидел нахмуренный взгляд Нарцисса, который сразу же разгладился.

— Аркадий Петрович! — воскликнул слуга. — Как я рад вас видеть!

— А уж я как рад, — улыбнулся ему Аркадий.

— А что за солдаты? — обеспокоенно спросил Нарцисс.

— Это мои подчинённые, — ответил ему Немиров. — Привёл их, чтобы на город посмотрели. Достопримечательности, улицы…

И это была не шутка.

— Проходите, ваше высокоблагородие, — Нарцисс отворил дверь и поклонился. — Я сообщу Марии Константиновне.

— Правила те же, — предупредил Аркадий солдат, после чего вошёл на территорию дома.

Мария Константиновна ждала его в обеденном зале.

— Аркадий! — вскочила она, когда он вошёл.

Немиров среагировал быстро и крепко обнял свою благодетельницу.

— Наконец-то, ты приехал… — прошептала она.

Постояв так почти минуту, они разомкнули объятия и расселись за столом.

— Нарцисс, чай, — велела Мария Константиновна.

— Сию минуту, — ответил слуга и ушёл на кухню.

— Что нового у вас? — поинтересовался Аркадий.

— У нас кошмар, — произнесла женщина, всё также одетая в чёрное. — Город всё ещё в хаосе, люди каждый день бастуют за что-то или против чего-то. Но худшее — царя свергли. Как же так?..

— Да, происходящее ужасно, — кивнул Аркадий. — Вы подумали о моём предложении? Я могу гарантировать вам вольготное положение в Америке. Лос-Анджелес — это отличное место для жизни. Отстроите там себе виллу, займётесь каким-нибудь делом…

— Зачем мне туда? — нахмурилась Мария Константиновна. — Мой дом здесь.

— Скоро здесь будет слишком опасно, — произнёс Немиров. — Уже случившееся — это только начало. Дальше будет только хуже.

Она и сама отлично видела, что происходит. Новости распространяются свободно, поэтому она точно владеет сведениями об окружающей обстановке.

— Я соглашусь уехать только при одном условии, — произнесла женщина. — Если ты уедешь со мной.

— Не могу, у меня ответственность перед Отечеством, — покачал головой Аркадий. — А вот у вас… У вас такой ответственности нет. Вы уже сделали всё, что могли, поэтому единственное разумное решение — поезд на Владивосток, а оттуда в Лос-Анджелес. Там вас встретят…

— Да кому я там нужна? — перебила его Мария Константиновна.

— Вы лучше меня знаете, что если есть деньги, то человек становится нужен везде, — ответил на это Аркадий. — Если у вас нет денег, то я выделю хорошую сумму — к вам должны были привезти ящики…

— Привезли, — кивнула Мария Константиновна. — Что в них?

— Деньги, — пожал плечами Аркадий. — Полмиллиона рублей в золоте. Марфа Кирилловна прислала свою благодарность.

Марфа с Пахомом, когда только начинало пахнуть жареным, обналичили все свои счета, выкопали схроны с золотом, после чего погрузились на поезд и уехали, вместе с надёжными людьми и охраной.

Суммарно они увезли из России примерно пять тонн золота, то есть четыре миллиона рублей, по старым ценам. Нынешние четыре миллиона рублей столько не стоят, но у Марфы с Пахомом чистое золото, поэтому инфляция и прочие негативные явления их состоянию не грозили.

Могли бы и намного больше получить, если бы не пожадничали и уехали из России спокойно, к осени 1916 года, но это уже неважно — сделанного и несделанного не воротишь…

— Так ты, получается, богат? — усмехнулась Мария Константиновна. — Тогда тебе тем более нечего здесь делать — поедем в Америку, как ты и хотел.

— Я не хочу в Америку, — покачал головой Аркадий. — Я хочу, чтобы вы туда поехали. Переждать тяжёлые времена в комфорте и безопасности.

— Но почему? Что я буду там делать? — начала сдаваться Мария Константиновна.

— Да что захотите, — развёл руками Аркадий. — С деньгами там всем рады. Можете вложиться в дело Марфы Кирилловны — уж она-то точно не пропадёт. Вольётесь в их светское общество, вы же благородных кровей — американское общество комплексует об отсутствии своей аристократии… Как думаете, насколько ценной для них будет красивая, умная и богатая аристократка из Старого мира?

Мария Константиновна довольно улыбнулась.

— Ты льстишь мне… — произнесла она томно. — Хорошо, я обдумаю твоё предложение и приму решение в ближайшие несколько дней.

Но было видно, что она уже сдалась. Окружающий её дом бардак, должно быть, не на шутку напугал её, и она уже давно колебалась.

— Нарцисс, принеси ещё печенья, — велела Мария Константиновна, после чего посмотрела на Аркадия. — А теперь расскажи мне, как обстоят дела на фронте…

*30 марта 1917 года*

— … еле утекли, ваше высокоблагородие… — фельдфебель Курицын вытер пот со лба. — Но, вот что… Рядовой Пушнин!

Члены 4-й роты 1-го ударного батальона расступились, и Аркадий увидел довольно улыбающегося солдата, стоящего у пулемёта MG 08.

— И патроны утащили, ваше высокоблагородие! — доложил козырнувший рядовой.