"Солярис". Фрея тихонько вздыхает, бросается ко мне и шепотом берет меня за запястье в перчатке, говоря: "Здесь правители других королевств".

Я наморщила лоб, оглядывая толпу, а затем снова посмотрела на Фрею. Она дергает головой влево: рубиновые драгоценности в ее прическе мерцают так же, как и платье: "Это морской царь, управляющий всем Ундарионом и его водными обитателями".

Незаметно повернувшись и посмотрев в ту сторону, куда указывает Фрея, я наблюдаю, как несколько человек из высшего общества смеются над мужчиной с короткими белыми волосами. Кожа, поцелованная летом, имеет темно-бронзовый отблеск, на голове — корона из осколков лазурита.

"Я разговаривала с ним всего один раз, перед тем как покинуть отца", — говорит Фрея: "Но совет: не говори ему, что селки лучше русалок".

Теперь я хочу.

"О, и эти." Она переводит взгляд на другую сторону тронного зала: "Воины Феникса из Аэриса".

Я замираю, глядя на трех воинов, все женщины с гладкими волосами цвета черного дерева, заплетенными до пояса. Их покрывают красные доспехи с полумесяцем золотого феникса на нагрудных пластинах.

Они выглядят дико и завораживающе красиво, их кожа с розовым оттенком и неземное мерцание. Затмевая всех, та, что стоит посередине, фиксирует свой взгляд на мне. Резкие черты ее лица очерчены, несмотря на улыбку, но в эту секунду в поле зрения появляется кто-то еще, и мое тело воспламеняется.

Лоркан в доспехах венатора, только на этот раз в красном плаще и с видом второго командира.

Он останавливается перед нами, закрывая собой обзор воинов Аэриса, рассматривая меня: "Ты великолепна", — выдыхает он так, словно у него действительно перехватило дыхание.

Сердце замирает в груди, но я чувствую на себе пристальный взгляд Идриса, что заставляет меня однозначно ответить: "Ты же знаешь, я не самая большая любительница комплиментов".

Лоркан не обращает внимания на Идриса. Его губы искривляются в белом блеске улыбки: "Ну, мне нравится делать их только одному человеку в этой комнате".

Идрис кашляет, придвигаясь ближе. Мое сердце заколотилось еще сильнее, на этот раз от волнения из-за мгновенной защитной манеры Идриса.

"Идрис!" Фрея вскакивает, обхватывает его за руку и пытается увести: "Я уже говорила тебе, как интересно то, что ты делаешь оружие?" Она смотрит на меня через плечо с небольшой улыбкой, и я хихикаю в знак благодарности.

"Раз или два", — ворчит Идрис.

Фрея ругает его: "Не надо быть таким угрюмым из-за этого…"

"Заместитель Халена", — произносит мудрый женский голос с легким акцентом, когда Фрея уходит, заставляя меня вертеть головой, чтобы встретиться взглядом с воинами Аэриса.

Тот, что смотрел на меня и улыбался, стоит посреди двух других и пожимает руку Лоркану, который твердо говорит: "Хира, рад снова видеть тебя здесь". Он поворачивается ко мне: "Это Наралия Амброуз, стажер Венатор".

Она окидывает меня взглядом, достаточно медленным, чтобы заставить кого-то почувствовать себя запуганным, но не со злым умыслом; в ней сквозит любопытство. Я всегда предполагаю, что они узнают мою фамилию и соотнесут ее с именем моего отца, но вместо этого она спрашивает: "Я полагаю, мы увидим вас на испытаниях венатора?"

У меня перехватывает дыхание, но я не знаю, что ответить. За несколько месяцев столько всего произошло, а уж встретить феникса — аэрианца — я и представить себе не мог. Я знала только, что они живут бессмертной жизнью, но это не значит, что в облике феникса они стареют с умом, а в какой-то момент и вовсе возрождаются из пепла. Твердые линии губ Хиры, напряженное выражение лица, но при этом природное очарование говорят о том, что ей, возможно, сотни лет.

"Она одна из лучших, кто добился успеха", — злорадствует за меня Лоркан, хотя в последнее время моя уверенность в себе ослабла. Его взгляд падает на мою руку и перчатку, которую я не сняла, прежде чем уголок его губ приподнимается.

А вот на Хире улыбка не доходит до ее глубоких огненных глаз: "Тогда мы будем рады видеть ее там". Она и ее коллеги извиняются и уходят. Я знаю, что правители не любят друг друга, но теперь, когда они вынуждены быть вежливыми, реакция Хиры на испытания заставляет меня задуматься, согласна ли она на это.

Фрея — нет. Я всегда это знала. Она говорит мне, что ее огорчает даже убийство дракона, но если бы она сказала об этом генералу, я не хочу знать, как бы он отреагировал.

Желая избавиться от этих тягостных мыслей, я наклоняюсь, чтобы поговорить с Лорканом, когда что-то на периферии привлекает мое внимание. Я полностью поворачиваюсь к танцполу и, думая, что глаза снова обманывают меня, прищуриваюсь, сдерживая ругательство, когда Дариус прорывается сквозь танцующую толпу. Точно так же, как он сделал это в тот день с моими братьями. Изящество и элегантность окутывают его, когда он вальсирует в нашу сторону, одетый в кроваво-красную тунику. По бокам золотая нить, и вот он уже в нескольких сантиметрах от нас.

С веселой улыбкой он протягивает руку Лоркану, не обращая внимания на мое ошеломленное лицо: "Арчер Фиппс, купец из города…"

Арчер.

Пока Лоркан приветствует его, я хмурюсь, узнав это имя.

Воспоминания о том, как я навещала Лейру в "Драггардах", нахлынули с новой силой:

"Мы так не разговариваем с людьми, Тиг. Ты уже должен это знать". Этот человек — Дарий — оказался рядом со мной как раз в тот момент, когда я хотела взять гоблина, чтобы освободить его.

"Арчер, — пробормотал Тиг в ответ: "Всегда рад твоему визиту".

Если сложить все вместе, то это был он. Он использовал свои способности Мерати, как сделал это совсем недавно в районе Хризоса со всеми, кроме меня.

Моргая, я смотрю на него. Золотая крошка в его глазах бессовестно блестит, позволяя видеть только мне, как он говорит нам: "Изысканный вечер, вы не находите?"

Мои губы хмурятся, я бросаю взгляд и мысленно обрушиваю на него все возможные оскорбления. Как он может стоять здесь, когда королева находится в той же самой комнате и только на днях говорила о том, что мы скоро его поймаем. Даже если Мерати удастся обмануть тебя, сделай все то, что Дарий делает со всеми вокруг. Татуировки всегда выдают его. Они никогда не исчезают, несмотря ни на что, но когда бы я ни была рядом с Дариусом, он всегда носил перчатки, а в этот раз нет, и никаких следов татуировок? Может быть, это потому, что он владеет всеми тремя силами? Все это не имеет смысла.

"Из какой части города вы родом?" спросил Лоркан, и я почувствовал, как в его голосе зазвучала легкая настороженность.

Дариус не колеблется, ни на йоту: "С юга". Затем он усмехается: "Но эти драконы могут доставить немало хлопот, не так ли?"

Я кашляю от смеха одновременно с его словами и прочищаю горло, когда Лоркан и Дариус смотрят на меня: "Итак, Арчер Фиппс?" Я вытягиваю шею, глядя на Дариуса: "Кто назвал тебя, твой отец?"

"Нет." Он поджимает губы, пряча улыбку, которая хочет вырваться наружу: "Моя мать".

Раздражение расцветает в моем горле, пока он не наклоняет голову как раз в тот момент, когда улыбка, наконец, появляется: "Как вас зовут, мисс?"

Будь проклят Солярис.

Это неизбежно. Я скрывала от него свое имя столько, сколько могла, и теперь он увидел возможность узнать его.

Я хочу сказать ему, чтобы он перестал ухмыляться и оставил меня в покое. Но не могу и, чувствуя на себе пристальный взгляд Лоркана, словно интересующегося, почему я так долго не могу сказать, сдаюсь, ненавидя каждую секунду: "Наралия", — с горечью бормочу я.

"Нара-ли-а", — растягивает Дарий мое имя, перекатывая каждый слог на кончике языка: "Имя, которое можно считать королевским".