Вцепившись пальцами в его волосы, я крепко прижимаю его к своему горлу, от каждого взмаха его языка у меня слабеют колени. Он проводит большим пальцем по моей щели, и я чувствую, как трусики становятся влажными, когда он прижимает ткань к себе.
"Черт", - отчаянно стонет он, впиваясь в мою кожу. "Ты что, весь день ходила такая несчастная и хотела меня? Пожалуйста, дай мне полизать твою киску. Мне нужен гребаный вкус, реалта. Мне нужно это. Очень нужно". Его слова выходят торопливыми и раздраженными, как будто от одной этой мысли он сходит с ума.
Я неубедительно протестую, пока он гладит мою набухшую плоть по влажному материалу. "Но..."
"К черту санитарные нормы и тащи сюда свою симпатичную задницу". У меня перехватывает дыхание, когда он затаскивает меня на тележку и тут же опускается на колени.
На мне стринги, и я чувствую грубый полиэстер скатерти на своих щеках, напоминая мне о нашем местоположении, о неправильности. Но, как и в большинстве случаев с Лохланом, риск стоит вознаграждения.
Не теряя ни секунды, он стаскивает с меня трусики и закидывает мои колени себе на плечо. Он проводит носом по внутренней стороне моего бедра, глубоко вдыхая и покусывая кожу. "Так чертовски вкусно".
Он оставляет после себя приятное покалывание, искры пробегают по моим бедрам вслед за его прикосновениями. Он раздвигает меня двумя пальцами, и воздух становится прохладным и приятным для моей разгоряченной плоти. Я мгновенно разгораюсь, как только он проводит горячим языком по моему клитору. Стон, который я пытаюсь сдержать, вырывается наружу в виде приглушенного мычания, и, клянусь, я чувствую, как он ухмыляется.
Я не могу сдержаться, когда он вводит в меня два пальца и крепко сжимает ими мою точку G. "О, черт... . . , - выдыхаю я, напряжение скручивает мою сердцевину.
"О, блядь!" Я снова кричу, но уже совсем другим тоном, и толкаю его в плечи, когда вижу, как по ту сторону тонированных стекол кухонной двери проносится чья-то голова - прямо к нам.
Лохлан падает на пятки, когда я отталкиваю его, и в тревоге спрыгивает вниз. Тележка, от которой я отталкиваюсь, отлетает в сторону и врезается в соседнюю.
В ужасающей замедленной съемке я наблюдаю за катастрофическим эффектом домино: одна тележка врезается в другую, пока пол не оказывается усеянным десятками разбитых фужеров с шампанским.
Роан вбегает на кухню одновременно с суматохой. Словно олень, попавший в свет фар, я застыла, глядя на него. Он поднимает брови и медленно моргает, а затем качает головой, словно собираясь спросить, что, черт возьми, только что произошло, но решив, что не хочет этого знать.
"Мне сказали, что настоящее пиво здесь". Его глаза скептически скачут между мной и Лохланом, который все еще сидит на полу.
Губы Лохлана кривятся, когда он незаметно подбирает с пола мои стринги и засовывает их в задний карман, прежде чем встать. Его язык проводит по верхней губе, и он ухмыляется, слизывая мое возбуждение, блестевшее на его усах. Мой желудок сжимается от блеска в его глазах, когда он проводит ладонью от носа к подбородку, медленно и целенаправленно, бросая взгляд на осколки бокалов, а затем снова на меня.
Уголок его губ растягивается в улыбке. "Похоже, мы все-таки подаем "Гиннес"".
Как только я увидела эти бочонки, я сразу поняла, что это предзнаменование на всю оставшуюся ночь.
Прямо перед подачей ужина на остров обрушился шторм. Его определенно не было на радаре, потому что последнюю неделю я проверяла прогноз каждые четыре часа. Он длился всего десять минут, но все равно успел сорвать слабую тростниковую крышу с временного бара, затопить террасу и даже отправить один стол в воду.
Теперь мы все собрались на пляже, когда до полуночи остались считанные минуты, и молимся, чтобы единственный брезент уберег баржу с фейерверками от подтопления и воспламенения. Духовой оркестр, который я наняла в Новом Орлеане, играет от души, пальцы ног лежат на песке. Все гости танцуют, пьяные и счастливые, в то время как наши премированные миксологи, которые должны были готовить шикарные коктейли, вместо этого продолжают разливать их по стаканам. Искры ослепительно сверкают и освещают берег, когда начинается минутный обратный отсчет.
Все пошло не по моему кропотливому плану. Полная луна и свет, льющийся с курорта позади нас, достаточно ярки, чтобы я могла различить каждую неправильную деталь. И все же я абсолютно счастлива, потому что все не может быть более совершенным.
Я чувствую Лохлана еще до того, как он подходит ко мне сзади и обхватывает меня за плечи. Я расслабляюсь на его груди и откидываю голову на его плечо.
"Только посмотрите на этих двоих". Он усмехается и кивает в сторону пляжа. Проследив за ним взглядом, я разражаюсь смехом, глядя на сцену, разворачивающуюся в нескольких ярдах от нас.
Реджи пытается уговорить Роана понырять с аквалангом, а он изо всех сил старается удержать ее от стриптиза. Эффи и Харлоу подбадривают ее, а Кэш, похоже, думает, что их поддержка адресована ему. Поднявшись с шезлонга, который он делит с женой, Кэш одним движением стягивает рубашку через голову и поднимает Харлоу на ноги. Она визжит и хватает Эффи за руку, вытаскивая ее из-под коленей Финна.
"Вы не можете помочь, ребята", - разочарованно кричит Роан, глядя, как его невестки бегут в воду в одном нижнем белье.
Роман выхватывает у Финна пиво прямо из рук и делает большой глоток, а его новая подружка Рен бежит за ними. Реджи, воспользовавшись тем, что ее муж отвлекся, с хохотом набрасывает на него штаны.
"Проклятая угроза", - рычит он, прежде чем сорвать с себя рубашку, перекинуть ее через плечо и броситься в волны.
"Как вам такая стильная интрижка?" Лох смеется мне в ухо, и я не помню, когда в последний раз мои щеки так сильно болели от улыбки.
"Пять... Четыре..." Глубокий, бархатистый голос одного из музыкантов доносится из динамиков, и обратный отсчет распространяется по пляжу.
"Три... Два..." Лохлан обхватывает мою щеку одной рукой и подносит мои губы к своим, когда наступает полночь. Пока я вдыхаю все, что он есть, и все, чем мы стали, взрываются первые фейерверки, озаряя край моего зрения яркими золотыми и пурпурными цветами.
Пляж, заполненный людьми, разражается радостными криками, и радостные звуки труб и рожков встречают Новый год под ливнем огней.
Я кручусь в объятиях Лохлана, хватаю его лицо обеими руками и впитываю в поцелуй все свои эмоции, которые слишком велики для слов. Они проносятся сквозь меня, когда я ощущаю каждую великолепную секунду здесь и сейчас. Как будто я могу прожить тысячу жизней за один поцелуй и знаю, что впереди еще тысяча.
Когда мы наконец отстраняемся друг от друга, я чувствую себя такой же яркой, как небесное шоу.
Он нежно заправляет локон мне за ухо и проводит большим пальцем по моей раскрасневшейся щеке. Он поднимает одну бровь, когда я опускаю руки к его поясу. "A réalta?"
Я оглядываюсь на дюжину людей, плещущихся в воде позади меня.
Повернувшись к нему, я кривлю губы в улыбке. "Хочешь еще раз отважиться?"
Конец.
1. Play “Sexual Healing” by Marvin Gaye until “The End”
Дорогой читатель,
Спасибо, что вы здесь! Стелла и Лохлан были любимцами читателей с первой книги, и я надеюсь, что справилась с ними. Если вы так считаете, то для меня будет очень важно, если вы уделите минутку и оставите отзыв об этой книге на Amazon. Даже одно предложение поможет! Отзывы - это действительно лучший способ поддержать инди-авторов, и я ценю каждый из них. Я знаю, что другие читатели тоже ценят.
Это может быть последняя книга в этой серии (я знаю, я тоже плачу), но веселье не обязательно должно на этом заканчиваться. Что было бы, если бы Лохлан убедил Стеллу не обращать внимания на его травмы в главе 32? Вы можете прочитать альтернативную пикантную последнюю главу на сайте SummerOtoole.com/screw-the-stitches.
