Незаметно для себя я поворачиваю голову в сторону. Я чувствую, как кончик его носа проводит по моей шее. Его дыхание щекочет, и, несмотря на пот, я дрожу. Он, должно быть, чувствует это, потому что крепче прижимает меня к себе, и нет ничего дружелюбного в том, что его твердый член упирается мне в задницу.

Я вижу, что все так и есть: он повышает ставки, проверяя, как далеко он сможет зайти, прежде чем я отступлю. Я чувствую угрозу в каждом движении его бедер, в руке, которая скользит по моей груди, едва касаясь ее основания, или когда он тихо напевает под музыку, прижимаясь губами к моему уху.

Но я не отталкиваю его. Я возвращаюсь.

Держа напиток в одной руке, я завела другую за спину и обхватила его шею. Я притягиваю его ближе. Впиваясь длинными ногтями в его кожу, я слышу, как он шипит мне в ухо. В ответ он кусает меня за шею, а кончики его пальцев задирают подол моего платья. Я подавляю стон, сердцебиение начинает скакать.

Как далеко я готова зайти, чтобы выиграть эту игру?

Мой разум слишком замутнен, чтобы найти разумный ответ.

Вместо этого я не пытаюсь найти его вообще и поворачиваюсь лицом к нему, пока он откидывает свои длинные светлые волосы с лица. Он проводит языком по зубам и самодовольно наклоняет голову, как будто он уже победил. Я сужаю глаза, но он не упускает ни секунды, скользит руками вниз к моей попке и просовывает свое бедро между моими. Я обхватываю его за плечи и впиваюсь пальцами в его твердые мышцы, когда он прижимает свое бедро к моей груди. Тепло лижет мой позвоночник, и я не могу удержаться от ответного толчка, приятные искры разлетаются от трения. Глаза закрываются, и мне приходится плотно сжать губы, чтобы не вырвались наружу наполняющие мои легкие стоны.

"Мне нравится, как ты используешь меня". Мои глаза распахиваются от его грубого шепота и последующего кувырка в животе, который едва не сбивает меня с ног. Я застываю, а он усмехается. "О, не останавливайся сейчас - ах, черт!" Кто-то ударяет меня в спину, и мой напиток, вылетая из рук Лохлана, растекается по всей его груди.

"О, черт", - бормочу я и тут же перехожу в режим решения проблемы. "Пойдем". Я хватаю его за руку и тащу сквозь толпу. Я знаю, что по крайней мере Кэш хранит смену одежды в "Дене" и "Персике". Будет справедливо предположить, что в офисе Фантома тоже что-то припрятано.

Я все еще чувствую, как басы с танцпола бьют мне в грудь, когда я протискиваюсь в кабинет. Дверь закрывается, и звук исчезает, как в вакууме. Автоматическое освещение включается, когда мы входим в кабинет, и я останавливаюсь посреди комнаты, со стоном прикрывая глаза.

Я щурюсь, пытаясь привыкнуть к яркому свету, когда руки обхватывают меня за талию. Одна крепко сжимает меня, а другая проникает между грудей и обхватывает горло. Рот Лохлана прижимается к моей шее, засасывая пульс. Я отклоняю голову в сторону, чтобы дать ему больше доступа, и наконец издаю отчаянный стон, который сдерживала всю ночь.

Я поднимаю руки вверх и обхватываю его шею, погружая пальцы в его волосы, и он стонет. "Блядь, Стелла, ты сводишь меня с ума".

То, как лихорадочно и отчаянно он это говорит, лапая мое платье, приводит меня в не меньший восторг. На самом деле, бред - это единственное возможное объяснение того, почему, когда он кружит меня, мои руки сразу же тянутся к его ремню.

Я возилась с пряжкой, пока он стягивал через голову испачканную рубашку и вел нас обратно. Мои руки скользят по его обнаженному прессу, а ноги упираются в стол. Теперь я вижу дикость в его глазах, словно летняя буря с проливным дождем и громом, которая возникает из ниоткуда.

Он поднимает меня на стол, и я просовываю пальцы в его пояс, притягивая его к себе. Увидев пятно тату, я оттягиваю пояс еще ниже, прямо над его членом, и задыхаюсь. "О Боже, я думала, ты шутишь!"

Он смеется, забавляясь. "Я никогда не шучу со своим членом, Стелла".

Там, прямо над его стволом, два слова, навсегда впечатанные в его кожу: Фокс-младший.

Я не верю, но и не удивлена. "Это должно быть шутка".

"Конечно, шутка". Он смеется. "В смысле, это настоящая татуировка, но моей запасной идеей была "заправочная станция" с бензонасосом, так что это не так уж и серьезно".

Мои глаза обводят жирные буквы, и я не могу удержаться от смеха. "Это так нелепо".

Он протягивает руки. "Слушай, если это мешает..."

"Нет, заткнись". Я притягиваю его ближе.

Лохлан начинает что-то говорить, но я провожу ладонью по твердой выпуклости "Фокса-младшего", и его слова затихают, а глаза закрываются. И вот так разговор окончен. Он резко вдыхает, затем трясет головой, словно очищая мысли. Он опускается на колени.

Теперь моя очередь неровно дышать, когда он задирает мое платье до бедер. Я прикусываю губу, когда он проводит двумя пальцами по моим трусикам, прижимаясь к шву. Я развожу бедра руками, и он кусает меня за внутреннюю часть бедра.

"Не могу дождаться, чтобы попробовать тебя на вкус". В его голосе звучит напряжение и голод, от которых мне становится еще жарче. Острые зубы требуют моего внимания, но я смутно различаю характерный звук рвущейся фольги. Я смотрю вниз и вижу, как он вытаскивает свой член из боксеров, а в другой руке держит открытую упаковку презерватива.

Я обеими руками сжимаю его волосы в кулак и откидываю голову назад, чтобы он посмотрел на меня. "Это происходит только один раз, а завтра этого вообще не будет", - решительно говорю я.

Его глаза темнеют и закрываются капюшоном. "Мне нравится". Он снова опускает голову, чтобы ткнуться носом в следы от укусов. Мой живот скручивается, когда он приближается к моей киске.

Я снова дергаю его за волосы, и его глаза снова смотрят на меня. В них есть намек на раздражение, как будто я отвлекаю его от чего-то важного. "Так что встань и трахни меня, пока я не передумала".

Он встает с самообладанием боксера, поднимающегося с ковра. Что-то леденящее, но в то же время возбуждающее в этой целеустремленности, написанной на его лице. Он протягивает открытую упаковку. "Тогда надень этот презерватив и нагнись, блядь".

Я вытаскиваю резинку и надеваю ее на красную, толстую головку его члена. Мой рот наполняется влагой, когда я провожу глазами по венам на его длине. Он поднимает мой взгляд к себе, беря меня за подбородок. Нежно потянув, он делает шаг назад и отстраняет меня от стола. Я скатываю презерватив по его стволу, мои пальцы обхватывают его, пока его глаза горят в моих. Я чувствую, как напрягается его пресс, когда делаю несколько медленных движений, и наблюдаю, как сжимается его челюсть. Я могла бы простоять здесь всю ночь, медленно играя с ним и изучая каждую его реакцию.

Жадно желая вызвать у него еще больше мучительных выражений, я наклоняюсь вперед, и он освобождает мое горло. Я провожу языком от основания грудины до середины его груди. Его ноздри раздуваются, а наши глаза остаются закрытыми, пока я слизываю липкие, сладкие остатки напитка с его кожи. Наблюдать за тем, как на его лице мелькает беспрепятственный контроль, борющийся с желанием вырваться наружу, - само по себе кайф.

Внезапно он поворачивает меня к себе, и моя грудь оказывается прижатой к столу, вышибая из меня дух. "Если тебе так хочется, чтобы я тебя трахнул, выгни свою гребаную спину", - рычит он и разводит мои ноги в стороны, одновременно подтягивая мои бедра вверх. Он оттягивает мои трусики в сторону и вводит свой член мне между ног. В следующий раз, когда он отстраняется, он просовывает пальцы туда, где только что был его член. У меня перехватывает дыхание, когда он проникает двумя толстыми пальцами в мой вход. "Я бы хотел не торопиться с тобой, но раз уж ты так хочешь покончить с этим, а из твоей киски уже капает..."

"Я не это имела в виду... Боже мой". Мои слова сорвались с языка, когда он выдернул пальцы и без предупреждения вонзил в меня свой член. Толчок внезапный, но он заполняет меня полностью. Я просто задыхаюсь, когда он вынимает член, чтобы снова войти в меня.