Я ласкаю ее попку и крепко прижимаю к себе. Она бьется всем телом о мою эрекцию. Это заставляет меня стиснуть зубы и прижать ее к зеркалу. Я проглатываю удивленный стон, вырвавшийся у нее.

Ее руки проникают под мою рубашку и гладят мою голую кожу. Я прижимаю ее к стеклу, обхватив горло рукой, а другой залезаю под платье. Мягкая ласка ее ладони превращается в восхитительное жжение, когда она проводит ногтями по моей груди, а я провожу рукой по ее трусикам.

Она стонет, когда я усиливаю давление, и я скребу зубами по раковине ее уха. "Прошло меньше дня, а ты уже скулишь, требуя, чтобы мои пальцы снова наполнили эту идеальную киску. Милая, разумная Стелла хочет, чтобы ее снова непослушно трахнули на публике. Так?"

В ответ она тянется к моему ремню, задыхаясь от тихих стонов, пока я дразню ее, намочив ткань. Я хмыкаю, когда ее руки проскальзывают внутрь моих брюк, а пальцы обхватывают мой член. Она прикусывает губу, а ее глаза полуприкрыты, пока она гладит меня. В ее взгляде чувствуется пьяная потребность, хотя я знаю, что она абсолютно трезва.

Я наклоняю ее подбородок и вылизываю соблазнительную дорожку по ее челюсти. "Вытащи его, - резко шепчу я ей на ухо. Приказ звучит низко и гортанно, а от ее прикосновений становится трудно дышать. Я вижу свое отражение в зеркале, дикое и безумное. В моих голубых глазах застыла потребность. Потребность, на которую я хочу получить ответ.

Поэтому, прежде чем она успевает освободить мой член, я разворачиваю ее, и ее руки сами собой цепляются за стекло. Наши глаза встречаются в зеркале, и это почти сбивает меня с ног: ее насыщенные янтарные глаза похожи на слои драгоценных камней. Но в них есть что-то мимолетное, от чего у меня пересыхает в горле.

"Посмотри в зеркало, Стелла. Если мы сделаем это, я не смогу притворяться кем-то другим. Это будет мой член, трахающий тебя. Мои пальцы заставят тебя кончить. И именно по моему имени ты будешь кричать, когда не сможешь больше терпеть".

Я хочу ее так чертовски сильно, что мне требуется все, чтобы дождаться ее ответа, а не раздвинуть ей ноги, разорвать платье, если придется, и вонзиться в нее.

Позволит ли она мне?

Смогу ли я остановиться, если она не позволит?

Ее взгляд скользит по моему лицу в отражении. Я так ясно вижу в ее глазах противоборствующие желания. Мое сердце замирает еще до того, как она заговорит.

Я надеюсь услышать в ее голосе колебания или неуверенность, но там только решительность. "То, что происходит на острове, остается на острове".

Моя рука на ее бедре замирает, но я не убираю ее. Не могу. Может, это упрямство, может, заблуждение, но здесь есть связь, и я не могу заставить себя ее разорвать. "Ты действительно этого хочешь?"

Она поднимает подбородок. "Да".

"Хорошо". Я отступаю назад, моя грудь разрывается на части. Она оборачивается, и как бы я ни хотел ее, мне неприятен извиняющийся взгляд, который она бросает на меня. Стелла никогда не извиняется за свои решения. "Просто знай, что я буду здесь, когда ты поймешь то, что я уже знаю".

Она наклоняет голову и смотрит на меня, в ее глазах мелькает что-то, подозрительно похожее на сожаление. "Что именно?"

"Что мы идем вместе, Реальта. Как луна и прилив". Я заправляю локон ей за ухо, и она глубоко сглатывает. "Всегда были и всегда будем".

1. Play “Any Love” by Dermot Kennedy

2. Play “Please” by Omido, Ex Habit until end of the chapter

Глава 10

На острове

Лохлан

Когда мы возвращаемся на виллу после раннего ужина в городе, до маскарада остается меньше часа. 1 Я подумываю о том, чтобы запереться в своей комнате на этот час, потому что эта тема, бурлящая между мной и Стеллой, просто невыносима.

Напряжение ощущается как живой, дышащий зверь, прикованный к столбу между нами, который скрежещет зубами при любом нашем приближении. Но она стоит того, чтобы ее разорвали на куски. Я готов окровавить себя у ее ног, лишь бы получить шанс.

Моя кровь бурлит, когда Стелла отпирает дверь и заходит внутрь. Я с трудом дышу, следуя за ней и неся ее сумки. Как только я переступаю порог, я роняю их. Она оборачивается на звук, и я заставляю свои легкие раздуться.

То, как она переводит взгляд с сумок на пол, на мое тело, пробуждает во мне самые голодные чувства.

"Мы вернулись на остров". В моем тоне звучит убежденность. Я всего лишь следую ее правилам.

Ее губы раздвигаются, и я готовлюсь к отказу, который, как я знаю, последует.

Она врезается в меня. Ее руки впиваются в мою рубашку, притягивая меня к себе.

На одном дыхании я прижимаюсь к ее губам. Прижав ее к себе еще крепче, я обхватываю ее лицо ладонями. Крепкое прижатие ее губ тает, и она уступает, открывая рот, чтобы я исследовал его языком.

На мгновение я существую только в том месте, где встречаются наши губы. Все мои чувства сосредоточены на мягких движениях ее языка по моим губам или на резком прикусе ее зубов к моей нижней губе.

Я мог бы умирать тысячу раз, задыхаясь в каждом поцелуе.

Мы расстаемся только тогда, когда она откидывает мою голову назад, запустив пальцы в мои волосы над затылком. Я глотаю воздух, как утопающий. Ее дыхание такое же тяжелое, и она смотрит на меня широко раскрытыми глазами.

Мы действительно это делаем?

На ее безмолвный вопрос есть только один ответ.

Я снова прижимаюсь к ее рту и поднимаю ее с земли. Она обхватывает меня ногами за талию и углубляет поцелуй, обхватив мою шею руками. Ослепленный пылающим жаром между нами, я несу ее в спальню и бросаю на кровать.

Она задыхается и смотрит на меня со спины, пока я стягиваю с себя рубашку и снимаю ремень. Она пытается отползти назад на локтях, но я дергаю ее за лодыжки и опускаю обратно на кровать. Она вскрикивает, когда я переворачиваю ее на живот и забираюсь на нее сверху, прижав ее руки.

Насилие, вплетенное в мою ДНК, лишает меня способности мыслить логически. Единственное, что сейчас имеет смысл, - это быть внутри нее.

Даже тревожный огонек в ее глазах, когда она оглядывается через плечо, не останавливает меня от злобного мурлыканья: "Пора платить, Стелла Мэй".

Ее брови сходятся вместе. "За что?"

"Ты заплатишь за месяцы издевательств и боли". Я приподнимаюсь с нее, стягиваю шорты до половины бедер и поднимаю ее бедра в воздух, чтобы она стояла на коленях. Скользя одной рукой по ее позвоночнику, я просовываю другую между ее бедер и стону от поджидающей меня теплой влаги. "И судя по тому, какая охуенно мокрая эта маленькая нуждающаяся пизда, страдал не только я".

Она жадно стонет, когда два моих пальца, слипшихся от ее возбуждения, обводят ее клитор, затем отводят назад, чтобы подразнить вход в ее сладкую киску, а затем возвращаются к ней спереди. Когда я в следующий раз погружаюсь в ее тугую дырочку, она пытается раздвинуть ноги, но ее останавливает то, что шорты все еще спущены только наполовину.

Она хнычет, разочарованно. "Пожалуйста, Лохлан".

"Что "пожалуйста"? Я мрачно усмехаюсь. "Пожалуйста, трахнуть тебя грязную?"

"Да, Боже мой", - кричит она, когда я погружаю пальцы глубже и прижимаюсь к ее точке G.

В моей груди разливается злобный жар. Желание полностью уничтожить ее, довести до слез и отчаянных мольб борется с желанием преданно вылизывать ее киску, пока я не опьянею от ее вкуса.

"Я не знаю, что с тобой делать, Реальта. Отдаться ли тебе сладко и приятно или оставить синяки?" Я не осознаю, что говорю, пока слова не разносятся по комнате эхом, словно они принадлежат кому-то другому. Напряжение в моем голосе похоже на гравий и сталь.

Я сильнее надавливаю на это набухшее место внутри нее, и ее киска трепещет вокруг моих пальцев. Я не могу удержаться от стона, и ее глаза закатываются от этого первобытного звука. "Мне все равно, Лохлан. Просто трахни меня, пожалуйста. Как бы ты ни сделал, я приму это".