Воспоминания о прошлой ночи заползают в мое сознание, и лицемерие бьет по мне, как тонна кирпичей.

Я отворачивалась и убегала от своих чувств на каждом шагу. Я знала, что он чувствует, но предпочитала игнорировать это, потому что так было проще притворяться, что это просто интрижка для нас обоих. Я причинила ему боль, чтобы защитить себя.

Я откусываю кусочек с вилки, внезапно потеряв всякий аппетит.

Я встаю и иду в патио. Пляж находится в нескольких минутах ходьбы. Его нетронутый песок и водные просторы выглядят как из туристического журнала. Я сворачиваюсь калачиком на шезлонге в патио, чтобы почувствовать солнце на своей коже, но оно не помогает согреть холод, пробирающий меня до костей.

Я не должна причинять боль людям, которые мне дороже всего на свете. Я перенесла вечную роль старшей сестры на все, что делаю. Забота о других - даже за свой счет - это то, что я ценю, поэтому эта неудача бьет еще сильнее. На меня наваливается тошнотворное чувство вины, но в то же время во мне начинают бурлить досада и раздражение.

Я была честна с Лохланом с самого начала.

Я никогда не обещала того, чего не могла дать.

Почему это я виновата в том, что он мне не поверил?

Лохлан не выходит из своей комнаты до конца дня. Как сварливый подросток, он спрятался в доме, пытаясь справиться с похмельем, которое, я уверена, у него есть. Чем дальше тянется день, тем больше меня это раздражает. И тем более виноватой я себя чувствую.

Поужинав в одиночестве в ресторане на берегу океана, я возвращаюсь и снова готовлюсь к выходу. Я не знаю, если игра все еще продолжается после прошлой ночи, но игра или не игра, убийца все равно где-то рядом.

Хотя, чем больше времени проходит без каких-либо дальнейших инцидентов или попыток вовлечь меня в них, тем больше я начинаю сомневаться, что меня намеренно подставили. Может быть, меня накачали наркотиками, а может быть, кто-то другой. А может, эти две вещи вообще не связаны между собой?

Я начинаю думать, что оказалась не в том месте и не в то время, что ввязывать меня в эту историю не входило в намерения убийцы.

Но потом я вспоминаю, каково это - быть уверенной в том, что я кого-то убила. Я никогда не представлял себя способным на такое, и все же я была в этом убеждена. Такое убеждение не происходит «случайно».

Между Лохланом и этим убийством слишком много вещей, которые я не могу контролировать. Я чувствую себя настолько не в своей тарелке, что, когда звонит телефон, у меня возникает желание швырнуть его через всю комнату. Я не хочу разбираться с тем, кто на другой линии, и с тем, какую проблему он неизбежно вывалит на меня.

Последнее, что мне сейчас нужно, - это разбитый телефон, поэтому с тяжелым вздохом я беру его с журнального столика и падаю на диван. Я застонала, увидев, что это Кларк. Его звонки всегда приводят к еще большему хаосу.

Я делаю один успокаивающий вдох и отвечаю: «Привет, Кларк».

«Стелла, как ты? Хорошо, хорошо", - отвечает он на мой стандартный ответ и продолжает: »Слушай, мы не можем больше держать остров под замком. Гостям не терпится уехать, и они обсуждают возможность взять собственные чартеры, если наши будут по-прежнему недоступны.»

«Думаю, этого следовало ожидать», - понимающе говорю я.

«Да, но попробовать стоило. Завтра утром мы возобновим переправу». Он говорит быстрее, чем обычно, и у меня возникает ощущение, что он лишь наполовину обращает внимание на наш разговор.

«В любом случае, я знаю, что вы двое занимались каким-то расследованием». Он добавляет ударение, которое звучит так, словно он сказал бы это с подмигиванием, если бы мы были наедине. «И я хотел передать свою благодарность, но думаю, что пора закругляться. Похоже, угроза не сохраняется, и я искренне считаю, что все случившееся было единичным случаем, который мой бедный брат сам на себя навлек».

«Хорошо.» Я не совсем понимаю, что мне чувствовать, особенно с его странной энергией. «Я ценю твою уверенность в ситуации и рада, что ты чувствуешь себя избавленной от любой опасности. Поскольку мы вступаем во владение, я не уверена, что это будет что-то, что мы сможем просто полностью отбросить, но я не буду возражать против открытия острова».

«Хорошо, отлично. Это все, что я хотел услышать, и еще раз спасибо, Стелла. Я горжусь тем, что передаю это особенное место в твои надежные руки. Ладно, пока, я уверен, что мы еще поговорим перед твоим отъездом». Внезапно он повесил трубку.

Я опустила телефон в замешательстве. Что только что произошло? Почему он вел себя так чертовски странно?

Я сижу с минуту, в голове крутятся догадки. Я уже собираюсь встать, чтобы навестить Лохлана, когда дверь открывается, и он выходит.

Его внешний вид отличается от утреннего. Его волосы убраны назад и не лезут в лицо, он выглядит хорошо отдохнувшим и одет в свою повседневную одежду для выхода в свет.

«Привет», - неловко говорю я, проходя, чтобы сесть за кухонный остров.

«Привет». Он не смотрит на меня, а открывает холодильник и роется внутри. Он поворачивается и протягивает мне пиво. «Хочешь?»

«Нет, я в порядке. Спасибо.» Я борюсь с волной эмоций, его небольшое предложение мира снимает напряжение в моей груди, о котором я и не подозревала, что оно так туго завязано.

Он откупоривает бутылку зубами, затем прислоняется к краю раковины, стоя ко мне лицом, скрестив лодыжки. Он опускает подбородок, и его жесткие голубые глаза непоколебимо смотрят на меня, пока он делает глоток. Когда он заканчивает, то держит бутылку за горлышко и выжидательно наклоняет голову.

Когда я ничего не говорю, он ухмыляется уголком рта и спрашивает: « Готова ко второму раунду?». После сегодняшнего утра я чувствую себя немного ошеломленной его беззаботностью. Особенно когда я вижу затаенную горечь в его глазах, боль за его улыбкой.

«Мы все еще занимаемся этим?» спрашиваю я, немного раздражаясь.

Он отталкивается от раковины, чтобы встать высоко и уверенно. Он что, пытается меня запугать?

«Конечно, занимаемся», - говорит он с намеком на угрозу. «Я не сдаюсь, и ты тоже, Стелла Мэй». Мое тело мгновенно реагирует, как бумага в огне, на мое полное имя, произнесенное его низким голосом с наглым привкусом.

Вместо того чтобы гореть ярче, я превращаюсь в пепел. «Не называй меня так».

Его выражение лица - смесь обиды и растерянности. «Разве так тебя не называет друг?»

Разочарование вспыхивает, но я сдерживаю его и меняю тему. «Только что звонил Кларк. Он вел себя очень странно, по сути, сказал, что ему больше нет дела до поиска убийцы своего брата. И что остров снимают с режима изоляции».

«Это должно было случиться рано или поздно». Он пожимает плечами и делает еще один глоток. «Если убийца сможет уйти завтра утром, значит, игра закончится сегодня. Лучше поймать кита». Он подбирает рассыпанные ранее на столе карточки и одну за другой опускает их на ладонь. «Тебе нужно многое наверстать, и я уверен, что сейчас ты хочешь выиграть больше, чем когда-либо».

За высокомерием в его словах чувствуется жесткая грань. Я вспоминаю наш разговор в начале всего этого.

И что я получу, когда выиграю?

Я оставлю эту глупую влюбленность. Это все, чем мы когда-либо будем.

Встав, я беру с прилавка свой клатч и засовываю в него телефон. Перед тем как выйти, я чувствую лишь холод, когда говорю: «Я не проигрываю».

Сегодня я не испытываю того же волнения, когда захожу в «Либидин». Зловещая энергия, которая обычно опьяняет, кажется нездоровой. Словно комната заполнена людьми, принимающими плохие решения, а не освобождающими выбор.

Не знаю, если это желание победить, злоба или просто упрямство заставляют меня искать Лулу, как только я прихожу.

«Хочешь вернуть свои сто баксов?» - шутливо спрашивает она.