Впрочем, даже в такой ситуации удавалось проводить время с огромной пользой. Анализ всего случившегося за минувшие дни был составлен более чем подробный. К тому же за последние сутки не получилось нормально побеседовать с Руной.

Спата медленно приходила в себя, хоть и какими-то муравьиными шагами. К тому же сама девица не сидела на месте, а исполняла ранее обещанное. Пыталась разобраться с ограничениями и разгадать их предназначение, а дело это являлось отнюдь не простым и отнимало уйму сил с концентрацией. Частично по этой причине Альяна молчала.

Да и за короткие полдня я каким-то чудом научился попадать в собственный внутренний мир. Под сводами тюремной камеры хоть и повисла гробовая тишина, но в подсознании гремели ожесточенные разговоры.

В общем и целом, даже в подобной ситуации имелось с кем поговорить. Скучать не приходилось.

В тёмном пространстве внутреннего мира то и дело приходилось наблюдать за тем, как Руна открывает и закрывает устало глаза. Попутно с этим не оставалось ничего больше, как прохаживаться по пространству и тщательнее присматриваться к массивным кандалам и тихо вибрирующим разноцветным столбам.

Оковы словно непроницаемая паутина оплели всё, до чего получалось дотянутся. Лишь на одной колоне не хватало половины цепей. Именно перед ней и восседала Альяна в позе лотоса.

— Невероятно, — раздался из-за спины заметно истощенный голос спаты. — Не знаю, кто на тебя наложил столько запретов, но те, кто это сделал обладали запредельной силой. Они действительно либо хотели убить тебя, либо спасти. Тем не менее,мне почти удалось разгадать суть первой печати. Я хоть и утратила частично память, но считала, что повидала многое. А тут даже я нахожусь в неком замешательстве.

От услышанного в груди что-то задрожало и сам того не понимая, я рывком переместился к девушке и присел прямо напротив неё.

— Что удалось узнать? — с жадностью вопросил я.

— Немного, — выдавив из себя улыбку, устало пробормотала девица. — Но могу с уверенностью заявить, что каждая из этих восемнадцати колон — это неотделимая часть тебя. Они скрывают что-то. Плохое или же хорошее, я еще не знаю, но вот она… — указала тонким пальчиком девушка на иссиня-черную тихо вибрирующую колонну, на которой не хватало половины кандалов, — …является одной из основополагающих.

Восемнадцать колонн. Колоссальная уйма печатей. И один я. Бес пойми кто.

— Кто мог это сделать? — кивнул я головой на столбы.

— Представить себе не могу, кто на такое способен, — пожала плечами Руна, а после задумчиво поджала губы. — Однако он или же она могущественны. Тут было потрачено катастрофическое количество сил. Причем «это» далеко необычная магия. Тем не менее, подобного количества ограничений я никогда не видела. Такого счастья никому не пожелаешь. Как и говорила раннее, это сделал либо твой самый злейший враг, который хотел заставить тебя страдать, либо тот, кто хотел тебя сберечь.

Заклятый враг и самый рьяный защитник, получается. Врагов у меня хоть отбавляй, но ни одного я не мог назвать заклятым, а моими единственными друзьями был Бетал и… Альяна. Больше никого и никогда.

— На что ты сейчас способна? — тихо спросил я, пытаясь отвлечься от мрачных мыслей.

— Совсем немного, — уныло буркнула Руна. — В своём нынешнем состоянии я могу рассекать некоторые защитные барьеры и частично магию, как тогда в форпосте. По большому счету моя теперешняя сила кроется в самой стали Древних, из которой я сотворена. Так что я хоть и повреждена, но нерушима. Эх… А вот раньше, — с долей обиды тяжело выдохнула та. — Когда моя мощь являлась непостижимой, мне кажется я была сильнейшей из сестёр. Однако сейчас об этом вспоминать бессмысленно.

— Нам пока хватит и того, что имеем, — успокоил я её с кривой ухмылкой на физиономии. — Будет тебе пища, ядра, магия, кристаллы. Всё будет, но немного позже. Обещаю. Ты вернешь былую власть, а я разберусь с этим бедламом, — махнул я рукой в сторону колонн.

— Поскорее бы, — с тёплой улыбкой заключила Альяна.

Что ж, в одном Руна была права. Внутренний мир — это единственное место, где я свободен от своих эмоций и проклятой крови. Странно это. В состоянии неистовства я сюда попасть не могу, а когда всё относительно под контролем то запросто. Насмешка судьбы какая-то. Будь всё иначе мне стало бы гораздо проще. Можно было бы сбегать сюда в моменты припадков и скрываться от всех.

— Поведаешь о своей подруге? — обняв себя за колени, спросила внезапно Руна. — Альяне. Мне интересно…

От подобного вопроса кривая улыбка невольно померкла. Теперь пришла моя очередь протяжно выдыхать. Если честно, то хотелось прямо обо всём рассказать, но на задворках сознания начали раздаваться странные скрежещущие звуки.

— В следующий раз, малышка, — весело подмигнул я ей, поднимаясь на ноги. — Похоже, ко мне кто-то пожаловал.

Веки резко распахнулись, и я мигом принял сидячее положение на своей койке. Причем сделал это как нельзя вовремя. Слух вновь уловил лязг дверей и скрежет ключей в замке, а миг спустя в камеру прошествовал донельзя довольный Хаззак, который с интересом стал оглядывать тюремную клетку.

— Угнетающе, — прищелкнул тот языком.

Я нехотя намеревался подняться на ноги, но Дэймон беззаботно махнул рукой.

— Можешь не вставать, — хмыкнул снисходительно он, с удобством присаживаясь прямо напротив меня. — Такое неуважение как-нибудь переживу.

— Приветствую вас, лорд Хаззак, — расслабленно отозвался я, встречаясь с ним взглядом.

— Не перестаёшь ты меня удивлять, парень, — деловито изрёк совершенный, скрещивая руки на груди. — Каждый день с твоим участием происходит что-то нелепое или странное. Мне кажется, что за последние трое суток ты сейчас один из тех людей, с кем я вижусь чаще всего.

Казни сущее, Ярвир! Нашел чуем удивить. А то сам не вижу.

Правда, пришлось вновь засунуть свой скверный нрав куда подальше.

— Прошу прощения, если это каким-то образом вам навредило.

Впрочем, на моё заявление тот довольно закряхтел.

— Это всё пустое… Боюсь, то, что сможет мне навредить я в итоге не переживу.

На вид Дэймону было лет тридцать пять-сорок, но из-за безобразного шрама аристократ становился словно старше. Вот только сомневаюсь, что ему всего-навсего четвертый десяток. Совершенному больше. Гораздо больше.

— Не буду спрашивать по какой именно причине ты чуть не забил до смерти того недалёкого идиота, который гордо носит титул благородного, — продолжил говорить глава, — так как всё прекрасно понимаю. Маннисса и служба безопасности разобралась в данном инциденте и навели справки. Возможно, я сам бы так поступил. Однако проблема сейчас в ином. Вопрос не в том, почему ты его чуть не убил, вопрос состоит в том, что сейчас делать.

— Дайте угадаю, — выдохнул протяжно я, потирая устало глаза. — За ним кто-то стоит, не так ли? Кто-то весомый. Как бы то ни было, я читал устав офицеров Ксанта. Они прекрасно понимают, что я находился в своём праве так поступить. Тем не менее, сейчас кое-кто желает сгладить углы. Всюду есть лазейки.

— Радует то, что ты думаешь, прежде чем действуешь, — похвалил меня Дэймон. — Но в остальном всё так. В моих глазах те недальновидные разумные не стоят и выеденного яйца. Не разобравшись в ситуации, они стали что-то требовать. Достаточно одного приказа, чтобы прекратить весь балаган, но это… чревато.

— Он чей-то сынок? Внук? Брат? Сват? — спросил в лоб я. — Может сексуальный партнёр?

Стоило прозвучать крайним словам, как брови Хаззака слегка дёрнулись вверх, и тот тихо рассмеялся себе под нос.

— Тот, кого ты изувечил выходец из семьи Брахас, — ухмыльнулся удовлетворённо лорд. — Его отец, Ираш Брахас, один из десяти генералов доминирующего дома Креамх. Он на хорошем счету у Лиамы. Теперь Ираш негодует по тому поводу, что его единственное чадо угодило в лазарет. Когда такое было, чтобы простолюдин мордовал благородного?