Наконец, боль перестала корежить сознание. Дыхание почти восстановилось, лишь сердце билось неровно. И недавно пережитая болезненная трансформация не была причиной этого. Полностью прояснившееся сознание заставило тело подняться с земли и двинуться по едва заметному даже не следу, направлению, в ту сторону, куда ушла белая. Найти. Не потерять больше. Ждать возможности обратного оборота, чтобы быть с истинной. Странная ситуация, но иначе он уже не сможет. Как не может вспомнить обстоятельства, загнавшие его в этот лес. Ничего, кроме руки, протягивающей в его сторону камень в грубой оправе, и вспышки, на миг ослепившей его-человека и вселившей дикий страх, который гнал прочь его-зверя. Кто он? Где его стая? Как барьер пропустил его сюда? Откуда он помнит про барьер, если не помнит даже собственного имени?

Все эти вопросы плодились в его голове, пока он мерил шагами тропу, по которой убежала волчица. Он различал сломанные ее лапами веточки и травинки, улавливал слабый запах их соития, все еще не растворившийся в прочих запахах леса. Спешил, как только мог. Но человек медленнее зверя. Вдруг пропал запах. Не совсем. Скорее изменился. Остался только тот, который принадлежал ему, тому черному волку, которым он был все это время. К этому привычному примешался запах человека. А тоненькая цепочка следов сменилась широкой тропой, пробитой в траве катившимся телом. В этот запах вмешались нотки запаха свежей крови. Падение не прошло для человека безнаказанно. Волчица сбила на полном ходу и протащила по земле человека? Тогда куда делся ее запах? И почему других следов человека он не заметил? На последний вопрос ответить было проще всего. Он их и не искал, увлеченный погоней за своей парой. Как и не задумывался, что теперь для нее он, возможно, такая же дичь, как тот бедолага, которому не повезло оказаться на ее пути несколько часов или минут назад.

Меня уже потихоньку начало трясти от нарастающего напряжения. Зверь все еще не двигался. Но уже явно меня заметил. Бежать не имело смысла с самого начала, а теперь взгляд волка окончательно пригвоздил меня к месту.  Эти глаза смотрели изучающе, словно сканировали. Примеряет, с чего будет начинать грызть? Так ему с его размером маленькая я на два укуса. Странное равнодушие пришло на смену начинающейся панике. В бескрайнем лесу. Один на один с сильным хищником. Самцом. Только что считала себя куском мяса на вертеле. Или это моя фобия убила страх жертвы? Я смотрела в, словно светящиеся золотом, глаза и расслаблялась, как на сеансе гипноза. А может, здешние звери едят свою добычу только в состоянии анестезии?

Ноги меня держать перестали? С чего это я вдруг на четвереньки опустилась? И зверь не такой уж и страшный! Скорее привлекательный. Аура его давит, но не настолько, чтобы запретить о нем мечтать. Альфа! Сильный! Да. От такого щенки хорошие будут, здоровые… О чем это я? Какие щенки? И у кого щенки?

Но чужая воля оттеснила мое сознание в дальний уголок. Мое человеческое «я» вдруг перестало командовать телом. Я — волчица! Я знаю себе цену! Я имею право выбирать. Я выбрала. Его. Вот этого черного. Я  хочу принадлежать этому волку. Здесь и сейчас.  Хочу выносить и воспитать его потомство. Хочу и буду. Прогонит? Вернусь и добьюсь своего! Я — волчица. Право выбора за мной.

Дальше я смотрела на происходящее со стороны. Словно я — птичка, сидящая на нижней ветке соседнего дерева.

Белая волчица, припадая к земле, осторожно приблизилась к, даже на фоне гигантских деревьев, огромному черному зверю. Цвет ее меха был таким же, как и цвет моих волос. Мех лоснился и переливался при каждом движении. Ее размер уступал размеру волка, но не так уж и критично. Со стороны они смотрелись гармонично, словно были созданы друг для друга. Легла перед черной мордой, извиваясь в полной покорности и призывая самца. Тот принюхивался, не прогонял, но и не спешил заявлять на нее права, словно борясь с собой. А она призывно заигрывала, повизгивая от нетерпения. То привставала, то опускалась и стелилась ковриком перед его ногами.  И убедила черного.

От понимания, что только что произошло, мозг вправило на место. И я ощутила то, что секунду назад чувствовала белая. Восторг, удовлетворение, негу? Щипало место укуса на загривке, но это был правильный укус! Я… А! Черт! Белая радовалась, что волк признал в ней пару! А я? Я это она? Я… Я — оборотень? Я — волк? И вот то, что сейчас было, это тоже было… происходит со мной?

Я извернулась. Щелкнула… клыками? возле самого носа черного. Потом извернулась еще раз, цапнула его, ощутив во рту противную шерстистость. Ощутила там, сзади, расслабление  мышц и освобождение от сцепки. Рванулась вперед и, почувствовав свободу, бросилась прочь.

Лапы несли меня сами. Деревья мелькали, словно я не бежала, а сидела в салоне бешено мчащейся по трассе машины Формулы один. Подвернувшаяся на кочке передняя конечность вдруг стала помехой, и я кубарем покатилась в очередные заросли папоротника. Сдирая в кровь локти и колени. Цепляясь за острые сучки и торчащие из земли корни. Платье порвалось и висело на мне клочьями. Рука ныла. Хорошо, если это просто растяжение. Шея в месте укуса саднила.

 Мое падение закончилось в какой-то ямке в полуметре от ствола огромного дерева. Попади это дерево на несколько метров раньше, парой переломов я бы не отделалась. Попытка подняться на ноги успехом не увенчалась — навалившаяся слабость была сильнее желания уйти как можно дальше. Бессильно опустилась на землю, сжавшись в комок и, дрожащими руками, прикрывшись обрывками одежды.

Меня не съели. Но я… Я добровольно сейчас отдалась зверю. Нет. Не так. Соблазнила зверя. Боги! Что я несу?! Да! Именно так! Более того! Получила от этого удовольствие?! Пусть не я — волчица… Но ведь она — это я? Я, которая не боялась садиться в транспорт в час пик, но впадала в неконтролируемую панику, оказавшись один на один с представителем другого пола, даже если это был десятилетний подросток. Даже, когда это происходило на центральной аллее парка, а не в помещении. Я, которая от прикосновения, даже случайного, кожа к коже в ситуации один на один, даже если человек пытается привести меня в чувство, получала ожог первой степени и чувствовала сильнейшую боль, словно в этом месте кожу прижигали каленым железом. Эта я в момент соития в теле зверя была счастлива.

Я плакала. Сначала от боли в руке. Потом от стыда. Потом от жалости к себе. Потом от бессилия что-либо изменить. Я для этого огромного волка всего лишь дичь. А он охотник. И он все равно настигнет меня рано или поздно. И если сейчас моя магия пусть и таким уничижительным способом спасла меня от вероятности стать обедом, то с ее непредсказуемостью трудно загадывать дальше. Что проявила себя так именно моя сущность, которую демон показал мне в зеркале, я уже поняла. Как поверить в то, что все это происходит именно со мной, и принять как само собой разумеющееся? Пусть это будет только сон. Весь мой сегодняшний день — только сон.

Сон. К которому можно относиться по-разному. Можно, как к кошмару. Столько пережитого страха хватило бы на всю оставшуюся жизнь. Дважды. Нет, трижды я была на волосок от гибели. Избежала вероятности быть изнасилованной в постели наместника, а быть может, и более страшной участи еще там, на мосту. А можно бы и оставить в памяти только чувства волчицы к черному. Раз уж мне-человеку суждено получить от физической близости только боль, хоть так почувствовала себя женщиной. А что если наплевать на выполнение чужого желания? Все равно возвращение домой не принесет ничего, кроме вечного одиночества. Застрять бы вот в этом образе волчицы и быть счастливой рядом с черным. Говорят, волки моногамны.

Треклятый демон не учел подобного хода событий? Или его взгляд уже тогда обещал мне именно такой поворот?

Наверное, я так бы и уснула, свернувшись калачиком на мягком, но от того не менее холодном ковре из мха, если бы не осторожные шаги рядом. И это не были шаги зверя. Это была пусть и осторожная, но поступь уверенного в себе мужчины.