— Разговариваю сам с собой, не обращайте внимание…

Пришла пора вскрываться. Один снова спасовал. Герой поборол Дракона, а потом вступил Эмилио со своей Девой. А следом пошла Дева Амико.

— Любишь Дев, мальчик? — спросил Эмилио.

— Конечно! — беспечно ответил Амико. — Кто их не любит? Наверное, это святая Ноэми помогает мне.

— Мне благоволит святой Мельхиор, — ответил капитан, распределяя выигрыш между ними. — Жене придется покориться воле мужа.

— Пора прощупывать почву, — шепнул Терций.

— Золото — это, конечно, хорошо, но я больше люблю артефакты, — вздохнул Амико. — Собираю разные редкости по всему миру. Вот, например. — Он вытащил искрящийся перстень. — Защищает от молний, а этот — от огня. — Он показал серебряный браслет, искрящийся красными камешками. — А у вас есть редкости?

Эмилио с жадностью посмотрел на оба предмета. Амико взял перстень, надел на палец, и камень вспыхнул белой искрой. Бандиты чуть не захлебнулись слюной.

— У меня нет волшебных штучек, — сказал он, — но есть несколько редких вещей. Подождите.

Он положил карты, встал из-за стола и ушел. Терций нервно сцепил руки за спиной. Шанс, что Эмилио принесет свитки, невелик. Как и шанс, что они смогут выйти отсюда целыми и невредимыми.

Когда капитан вернулся, Терций с такой силой впился в плечо Амико, что тот вскрикнул от боли. В руках капитана был тонкий золотой цилиндр. Точно свиток. Но только один. Эмилио положил его на стол.

— Что скажете? — спросил он. — Сгодится?

Амико взял футляр в руки, придирчиво его осмотрел и потряс.

— Вполне, — сказал он. — Принимаю ставку. Перстень. — И он положил кольцо на стол, а потом шепнул Терцию: — Внутри что-то есть, я слышал. Придется знатно попотеть.

Теперь игра велась между Пласой и Амико, остальные только возбужденно наблюдали и комментировали. Мальчик выглядел все таким же уверенным в себе и расслабленным, но Терций чувствовал: что-то не так. Амико тихо шепнуло ему:

— Иззе пропал. Играю вслепую, но не беда. Есть смысл проиграть пару партий, чтобы ослабить бдительность Пласы.

Первую партию мальчишка быстро продул, и штормовой перстень перекочевал на палец одноглазого. Тот медленно надел его, покрасовался перед своими головорезами:

— Шелковая стрела Мельхиора все еще благоволит мне!

— Надеюсь, удача улыбнется и мне, — вздохнул Амико. — Мне все еще есть, что ставить. — Он кинул на стол браслет с красными камнями.

Ближе к концу этой партии Терций услышал тихий шепот прямо в ухо:

— Я опустошил тайник этого бродяги. Три свитка. Забираем этот и сматываемся.

Карты легли на стол. Эмилио Пласа расслабленно улыбнулся, прибирая к себе и кольцо, и браслет.

— Мне нынче совсем не везет, господин Пласа. Вы оказались правы. Жена покорилась мужу. Но может вы позволите мне отыграться?

— Если вам есть, что поставить.

Амико печально вздохнул, вынимая из кошеля крупный амулет с пауком. С потолочной балки раздался возмущенный писк, но тут же растворился в трактирном шуме.

— Я не хотел ставить его… Уж очень дорогой. Видите ли, он способен отвести смерть. Всего один раз, но согласитесь, жизнь стоит того.

Эмилио Пласа медленно подался вперед, не сводя с амулета алчного взгляда.

— Что вы хотите за него?

— Мои кольцо, браслет… и этот цилиндр.

— Да, жизнь дорого стоит… Хорошо, принимаю ставку. Я хочу все.

— Ты уверен? — шепнул Терций Амико.

— Ох… Конечно же нет… — нервно улыбнулся гомункул, — но разве у нас есть другие варианты?

Карты снова залетали над столом. Амико бегло глянул на свои и тихо чертыхнулся:

— Зараза! С этим не собрать фигуры.

Терций подал знак Чарне. Тут же с потолка подул ветер, чтобы снова смахнуть карты на пол, но Эмилио Пласа молниеносно прижал колоду к столу увесистым мешочком с золотом.

— Видно крыша совсем прохудилась, — фыркнул он. — Ну ничего, сегодня будет на что ее залатать.

Ладони Терция вспотели.

— Ладно, план «Б», — шепнул Иззе.

Через пару секунд раздался громкий треск, и кресло Эмилио полетело на пол вместе с ничего не подозревающим владельцем. Из рукава Пласы посыпались карты.

— Он мухлюет! — заорал Амико. — Он всех водил за нос!

Поднялась суматоха. Завязалась драка. Смотревшие за состязанием головорезы кинулись хватать ценности со стола, но Терций хорошенько подвинул их в сторону. Блеснули ножи. Со стороны Эмилио раздался хрип, и капитан поднялся на ноги с окровавленным кинжалом в руках.

— Эй, это ничего не решает. Особенно, если нет свидетелей, да?

Вдруг один из ножей начал птичкой летать по воздуху. Головорезы прыснули от него во все стороны.

— Магия! Магия! — зашептались в трактире.

Нож завис над столом, указывая лезвием на Эмилио.

— Как видите наши свидетели — высшие силы, — сказал Терций, скрестив руки на груди. — Мы возьмем только то, что принадлежит нам… И этот свиток.

— Фокусами меня не запугать. — Эмилио сделал несколько знаков, и те головорезы, что посмелей, обступили стол с кинжалами наготове. — Что один, пусть и летающий, нож сделает против дюжины?

Очередной порыв ветра с потолка прокатился по всему залу, гася жалкие источники света. «Королевский лев» погрузился в темноту, а затем раздались крики. Битва в полной темноте. Кто-то сбил Терция с ног, но Амико быстро поднял его с пола и шепнул:

— Нужно сматываться, пока случайно не зарезали.

Они прокрались к выходу, спотыкаясь о столы и перевернутые стулья, вывались на грязную ночную улицу. За спиной слышался шум потасовки. Потом все стихло. Через несколько секунд вышел Иззе, деловито прилаживая к лицу забрызганную кровью маску. Несколькими изящными движениями он стер багровые разводы с изумруда и лезвия ножа, а затем протянул обомлевшему Терцию все четыре свитка.

— Полагаю, мы должны немедленно покинуть город, — сказал он.

— Никуда вы… не уйдете!

Терций, Иззе и Амико обернулись и увидели еле стоящего на ногах Эмилио Пласу. Одна рука висела вдоль тела, другая целилась в Терций из небольшого арбалета.

— Кладите ценности на землю, жалкие крысы, и сами — на колени!

— Бежал бы ты… — меланхолично сказал Иззе.

— Что?! Да я…

Тут Эмилио дернулся, арбалет задрался в небо и выпустил стрелу. Затем тело капитана упало лицом в грязь. Из спины торчал его хваленый кинжал с золотым львом. Брезгливо поморщившись, Чарна протерла руки платком и переступила через труп. Из почерневших окон потянуло дымом.

— Я предупреждал, — вздохнул Иззе, сунув в рот очередную соломинку.

***

Они снялись с якоря еще до рассвета. Едва ступив на борт, Терций в очередной раз принялся рассматривать свитки. Изящные золотые футляры различались своими символами, но определенно относились к одной эпохе. Терций аккуратно вскрыл один и вынул свиток. Он опасался, что тот окажется хрупким, но тот выглядел лучше, чем многие рукописи гораздо более ранних эпох. Джаалдарские письмена струились по бумаге.

— Нужен переводчик с джаалского, — вздохнул он. — Знать бы что здесь за секрет, из-за которого умерло столько народу.

— Небось какое-нибудь бессмертие, — фыркнул Иззе. — В общем, что-то вычурное и банальное.

— Мне кажется, здесь что-то гораздо хитрей. Может и правда, способ развеять Блуждающую Тьму?

— Спруга вам на язык….

Вздохнув, Терций отложил свитки обратно в кошель, чтобы они не отсырели.

Через пару дней, прорвавшись через парочку-другую штормов, они причалили в Карамаргосе. Стояла промозглая погода, и Терцию не терпелось согреться у камина своего дома и съесть пару мисок свежей онтейской похлебки. Однако его ждал неприятный сюрприз. Вместо дома его ждало успевшее остыть пепелище. Все прогорело до основания, остался лишь каменный остов камина в гостиной.

— Я любил этот дом.

— Мне жаль, — тихо сказал Иззе.

Амико бродил по обломкам, с беспокойством оглядываясь по сторонам.

— А где Лирда и Сильвия? — спросил он.

Терций представил, что пожар застал их врасплох, ночью, и те сгорели заживо. По телу пробежали мурашки. Какая страшная смерть! За что?