Экипаж нырнул в сутолоку вечернего города. На одной из улиц в плотно занавешенные окна полетели навоз, гнилые овощи и крики толпы. Город кипел. Суп из ненависти, страха и отвращения.
— Город все меньше любит нас, — констатировал темный эльф. — Пока не осмеливаются взять квартал Вечной Ночи штурмом. Ни к чему эта лишняя кровь.
Ага. Изящество, смирение и ложь.
Наглухо запертые ворота в квартал Вечной Ночи отворились по велению эльфа в маске. За восемь лет он ничуть не изменился. Все так же ни одного огонька или фонаря в доме, хотя дым исправно курился из каждой трубы. Обитателям Вечной Ночи не нужен свет. Вместо деревьев и клумб — развесистые светящиеся грибы, чудом выживающие под палящим солнцем Карамаргосы. Когда-то Веласко гулял здесь и даже ужинал в домах знатных купцов, но никогда не бывал в резиденции госпожи посла. Эльвала из дома Валасте была в крайне напряженных отношениях с Беларссин Вейстури, при дворе которой Терций провел так много лет.
Экипаж остановился у огромного темнокаменного особняка. Провожатый вышел первым и распахнул дверь перед гостем, сложившись в изящном поклоне. Не эльф, а бесшумная тень. Из особняка вышла одетая по-мужски женщина-дроу. Статная, зеленоглазая, в доспехах, а с ней несколько вооруженных женщин. Поклон, больше похожий на кивок головы — эльфийки Вечной Ночи не привыкли кланяться мужчинам.
— Госпожа ждет, — сказала незнакомка.
Его провели в роскошный, утопающий во мраке особняк. Специально для Терция слуги зажгли многочисленные свечи, и вот дом начал наполняться светом и цветами. Мрачный, но типичный для дроу интерьер в многочисленных оттенках черного, серого и серебряного. Кованые паутины, статуи из чистейшего серебра, изображающие красивых юношей: обнаженных, играющих, сражающихся на дуэлях и погибающих в схватках. Пожалуй, было много необычной для дроу глубокой зелени: в портьерах и гобеленах, витражах и бархате обивки.
Его привели в уютный кабинет для приемов, а затем вышла и сама госпожа Эльвала. Терций много слышал об этой властной женщине, но никогда не видел ее. Кожа у нее была особенного серебристого цвета, не такая темная, как у ее слуг, и мерцала легким жемчужным сиянием. Длинные белые волосы, собранные в сложную высокую прическу, отливали зеленым, как и яркие кошачьи глаза, обведенные черными тенями. Украшение — серебро и ядовито поблескивающие изумруды. Черно-серебряное платье, обнажающее плечи и декольте, словно смеялось над женской модой Карамаргосы, где принято было сплющивать грудь жесткой кирасой лифа, а не выставлять на всеобщее обозрение во всей полноте. Изящную шею Эльвалы обвивали серебряные цепи и нити черного жемчуга, а на руках госпожи сидел маленький спруг. Круглое шестиногое создание чем-то напоминало паука, но имело кожистый хоботок и длинный гибкий хвост, которым оно обвило руку хозяйки. Госпожа царственно протянула увитую перстнями ладонь, Терций склонился и поцеловал воздух над мерцающей кожей.
— Встаньте, господин Веласко. — Эльвала повелительно взмахнула рукой. Голос у нее был приятный, грудной, и только он выдавал, что дама уже в возрасте. — Благодарю, что вы откликнулись на мой призыв. Я надеялась, что двадцать пять лет в Кваране не прошли для вас даром. Я не ошиблась. Садитесь. — Она указала на кресло, а затем властно махнула рукой. — Вина и закусок сюда, живо!
— Благодарю, но вынужден отказаться.
— Не бойтесь отравления. Вы и сами прекрасно знаете, в каком я сейчас положении. Если нынче ночью вас найдут мертвым, мне уже никак не решить возникшей проблемы. Вы нужны мне живым, с хорошо думающей головой на плечах.
Слуги внесли подносы. Госпожа щелкнула пальцами. Из-за двери выбежал… эльф. Обычный эльф, с длинными серебристыми волосами. Терций удивленно посмотрел на слугу, который тут же приступил к проверке пищи на яды. Он водил над подносами массивным амулетом, а затем невозмутимо начал пробовать понемногу от каждого блюда.
— Вы удивлены? Рильдинтра один из последних, родившихся в неволе. Не правда ли, хорошая порода? — Эльвала погладила эльфа по голове, словно своего питомца, и спруг на ее руке ревниво заворчал. Сам Рильдинтра остался совершенно безучастным к ласке госпожи. — Люблю держать при себе напоминание о величии моего народа. Жаль только, что быстро гибнут от яда.
Рабство. Когда-то и в Онте торговали людьми, но потом придумали гомункулов, и ценность жизни истинного человека резко возросла. Дроу же пользовались рабами повсеместно, отмахиваясь от гомункулов, как от ненужной безделицы. Когда королевство впервые вышло на контакт с Вечной Ночью, темные эльфы уже давно поработили своих дневных собратов и окутали целый континент магической темнотой. Зачем нужны искусственные люди, когда в твоем услужении целый народ?
— Яда нет, госпожа. — Рильдинтра отвесил почтительный поклон и был отослан одним движением руки.
Мясо откормленных ящериц, грибы разных сортов и расцветок, терпкое цветочное вино. Сладковатые, землистые ароматы, отдающие плесенью и легкой горчинкой. К ним сложно привыкнуть, но привыкнув, трудно есть жирные, переслащенные и переперченные блюда людей. Но Эльвала, очевидно, пригласила его не отужинать.
— Госпожа, зачем я здесь? Церковь привлекла меня к этому делу в качестве специалиста, я никак не смогу повлиять на его ход. Я утратил вес при дворе.
— Вы же понимаете, что это провокация. — Эльвала погладила своего питомца. — И я хочу, чтобы вы это доказали. Я хочу нанять вас провести расследование этого случая.
— Но меня уже наняла церковь.
— Чтобы поделиться экспертным мнением по поводу ритуала. — Эльвала обворожительно улыбнулась. — Я же хочу нанять вас провести расследование и найти виновного, кем бы он ни был.
— Я всего лишь ученый.
— Зато умны и не имеете предрассудков по отношению к нашему народу. Прошу вас, не отказывайтесь. Я буду очень щедра.
Карманы Терция давно опустели, а цены в Онте были высоки, куда выше, чем на загаженном птицами камне. Однако церковь обещала ему помилование. Одна замысловатая закорючка главного жреца, оттиск печати, и он снова будет преподавать и получать приличное жалованье. Он должен отказать этой женщине, чтобы спокойно жить дальше…
— Кстати, госпожа Вейстури передала вам послание.
Терций встрепенулся, удивленно посмотрел на Эльвалу. Та улыбалась холодно и хитро.
— Это исключено. — Голос Терция охрип от волнения. — Мы не поддерживаем с ней связи.
— Хм, возможно, она решила иначе? В любом случае, она прислала вам подарок. Не хотите ли взглянуть?
Один из слуг внес маленькую шкатулку. Эльвала открыла ее изящным ключиком и осторожно вытащила массивный серебряный медальон.
— Откройте его.
Терций раскрыл медальон. Внутри его находился маленький портрет госпожи Беларссин. Рубиновые глаза на властном лице, традиционное платье матери дома, и тени за ее спиной отчетливо складывались в высокую трехрукую фигуру. Терций тут же захлопнул амулет. Это была тайна, их сокровенная тайна, однако любые тайны могут стать явными. Не важно как, но Эльвала узнала их маленький секрет. Если это всплывет, Терций может распрощаться с Карамаргосой навсегда.
— Не смотрите на меня, как на врага. — Женщина снова ласково погладила чудовище на своих руках. — Я всего лишь хочу сохранить свое положение. Наши народы должны объединиться, и я давно работаю над этим, и если я не преуспею, кровь моего дома напоит Матерь Ночи. Уж поверьте, я утяну за собой всех, кто мало-мальски причастен к моему падению. Вам это понятно?
Терций покорно склонил голову:
— Яснее некуда, госпожа.
— Хорошо. Раз уж с этим вопросом разобрались, я хотела бы показать вам еще кое-что.
Через некоторое время Терций уже стоял в пропахшем краской и скипидаром зале. Темный эльф у мольберта подслеповато прищурился, когда в его мастерскую занесли свет. На красивом лице мелькнуло возмущение и тут же утонуло в океане смирения. Синяя мантия под цвет сияющих синих глаз. Художник склонился в поклоне:
— Госпожа?
