— Куда вы ведете меня? — спросил Терций.

— Как и обещал. Туда, где, наверное, держат художника. Он зачем-то решил тайно покинуть квартал и даже сумел это сделать, но это была его ошибка. — Эльф встал между нависшими зданиями. — Вот тут на него напали, перерезали его охрану. Какие-то люди в доспехах и плащах, без гербов и знамен. Я немного проследил за ними, но потом выпустил из виду, да и нужно было возвращаться. — Эльф усмехнулся. — Здесь неподалеку есть заброшенный дом с дурной славой. Думаю, его держат там.

Старый дом с прохудившейся крышей и покосившимися стенами был тих, темен и мрачен. Ни огонька в окнах, только холодный ветер, играющий дверями и ставнями из тех, что еще остались.

— Говорят, раньше этот дом принадлежал колдуну, который любил пытать жертв в своем подвале, — тихо шептал Рильдинтра, пока они двигались по двору. — Сейчас говорят, он населен призраками. Любой, кто ступит под его крышу, будет проклят. — Эльф решительно перешагнул порог, аккуратно прощупывая доски под ногами кончиками ступней, словно танцуя на тонкой паутинке. Ни одна дощечка не скрипнула под ним. Затем эльф обернулся. — Вы идете или останетесь во власти суеверий?

Терций встрепенулся. Только сейчас он понял, что смотрит на зловещий дом, не двигаясь за эльфом. На земле вокруг постройки, словно на посыпанной солью, ничего не росло, кроме пары чахлых колючи кустов. Кто знает, может место и правда пропитано вредоносной магией. Терций взял себя в руки и шагнул следом, положив руку на рукоять даги.

Рильдинтра замер, скинул капюшон и прислушался к зловещей тишине. Затем шепнул:

— Кажется, никого нет. Думаю, если его и держат в этом доме, то где-то в легендарном подвале. Нужно найти лестницу.

Терций кивнул и двинулся следом за эльфом, дергаясь каждый раз, когда под его ногой со скрипом прогибалась очередная доска. Он был куда тяжелей своих спутников.

Крак!

— Ох!

Пол просел под ним так быстро, что руки ни за что не успели зацепиться. Терций рухнул в темноту, сильно о что-то ударился и провалился в небытие.

Он не сразу пришел в сознание. В голове все плыло и звенело. Ужасно болели ребра. Первое, что Терций осознал, было звуком. Звуки складывались в слова.

— Господин Веласко!

Это Амико звал его откуда-то сверху. Терций со стоном повернулся на голос, глаза полоснуло, как ножом — Рильдинтра использовал какой-то светоносный артефакт.

— Вы нас видите? — участливо спросил эльф, свесившись в дыру.

— Да, — ответил Терций. — Осторожней, иначе тоже упадете.

— Вы можете встать?

— Постараюсь.

Терций приподнялся на локтях и вынырнул из-под обломков, припорошивших его тело.

Второе, что осознал Терций, это запах мертвечины. От него к горлу подкатила тошнота. Сладковатую вонь перебивал скипидар.

— Оставайтесь на месте, мы сейчас спустимся к вам, — сказал Амико, и огонек света уплыл куда-то, погрузив Терция в темноту.

Он сел, потирая ушибленную голову и ребра. Под его пальцами чувствовался холодный влажный камень. В тишине раздавались звонкие удары капель о твердую поверхность. Вскоре глаза привыкли к темноте, и Терций осознал, что находится в огромном подземном помещении, заваленном обломками досок. Прищурившись, Терций разглядел у противоположной стены какой-то смутный силуэт и замер от страха. Фигура не двигалась. Сидела, прислонившись к стене, и никак прореагировал на пришельца.

— Яззар? — тихо позвал Терций.

Нет ответа.

Сзади послышался шорох. Искра света превратила темноту в белый день.

— Господин Веласко? — позвали со спины.

— О, солнце! — ахнул Рильдинтра.

— Заступник, — выдохнул Терций.

Силуэт у стены был Яззаром. Связанный эльф смотрел мутными невидящими глазами в потолок своей темницы. Камень вокруг него потемнел от застарелой крови. Терций поспешно отвернулся от трупа, подавив приступ тошноты. Они очень сильно опоздали.

— Смотрите, — сказал Амико, показывая на стены.

Луч артефакта Рильдинтры вырвал из темноты многочисленные грубо нарисованные полотна. Из цветов лишь черный, белый и серый. Несмотря на схематичность, Терций узнал, что на них изображено. Храм Ткача в Лилеоне и его разговор с Белым. Пожар в доме Сауреса. Его высокая трехрукая фигура выносит людей из огня. Многие картины повторяли эти сюжеты в разных вариациях, на некоторых Терций был изображен с совершенно незнакомыми ему людьми и даже с какой-то темной эльфийкой. Жутко.

Рильдинтра нарушил молчание, спросив:

— Зачем они заставили художника рисовать такие странные картины?

Терций уже догладывался зачем. Кто бы это ни был, он заставлял Яззара рисовать для него все, что тот видел в Стране Идей по поводу Терция. Невидимая слежка. Предсказание следующего шага. Терций выхватил артефакт из рук Рильдинтры, пробежался вдоль стен, осветив все картины. Среди них не было его похода на бал. Значит, Яззар уже был мертв. Почему похититель убил такого ценного заложника, наверное, так и останется тайной, но косвенные признаки указывали на борьбу. Возможно, Яззар нашел возможность бежать, но похититель не позволил и в процессе случайно убил свою хрупкую жертву.

***

Яззара из Васбасте похоронили следующим утром. Терций и Амико присутствовали на церемонии. Эльвала сама пригласила их. По старому обычаю темных эльфов, вернувших тело в семью приравнивали к спасителям души, поскольку без должного погребения мертвец не сможет упокоиться в лоне Матери Ночи. Теперь у них обоих была возможность просить чего-то у матриарха, и она не посмеет им отказать. Сугубо в теории. Терций еще никогда не удостаивался такой чести.

Церемония прошла в часовне Матери Ночи. Отраженные зеркалами лучи светильников проходили сквозь фиолетовые призмы, наполняя зал холодным бархатом ирисов и фиалок. Большая серебряная статуя Матери Ночи равнодушно взирала на всех собравшихся. У нее было красивое спокойное лицо и длинные волосы, прикрывающие обнаженную грудь. Ее человеческие руки протягивали всем молящимся длинную самотканую ленту. Неизвестный скульптор выполнил ее из дымчатого стекла, украшенного черными завитками букв. Четыре другие руки были острыми паучьими лапами. Одной она пронзала символическое солнце, другой — сердце, третьей держала корону, последней — саму себя в области лона, ибо Матерь Ночи рождает тьму, зачиная от самой себя.

Не было ни гроба, ни урны с прахом. Тело Яззара из Васбасте было превращено в субстрат для питания грибов, и те уже проклюнулись сквозь жирную черную труху. Шесть жриц, шесть дланей богини, справляли церемонию. Две пели, две играли на арфах, две другие молились и окропляли своей кровью последнее пристанище художника. Терций тоже склонил голову и зашептал слова отходной: «Матерью порожденный возвращается в ее лоно. Он взойдет снова и пожнет месть. Бойтесь его мести». Жуткие слова, но сейчас Терцию они казались так кстати. Кто бы это ни сделал, он достоин мести за такую жестокость.

Терций сумел убедить Эльвалу, что нашел Яззара в заброшенном доме в ходе своего расследования. Его привели туда слухи о странных звуках и свечении из подвала. Матриарх удовлетворился этим объяснением. Иззе же было все не так-то просто объяснить. Как только он понял, что Терций уходил в город без него, то пришел в ярость. Веласко поразился этой вспышке в кошачьих глазах, прорвавшейся сквозь обычное спокойствие. Спустя мгновение маска вернулась на место, но теперь она была холоднее льда.

— Об этом мы поговорим позже, — обронил Иззе и с тех пор хранил скорбное молчание. Даже не рассказал о результатах своей ночной вылазки. Терций пока не настаивал. Все после церемонии.

Терций умолчал и о картинах. Всю галерею смерти они с Рильдинтрой и Амикой стащили в его дом, и на это ушла почти вся ночь. Что делать с ними дальше, он все еще не решил.

После церемонии прощания Эльвала пригласила его на траурную трапезу, и Терций не посмел отказаться. Что уж там, она пригласила даже Иззе. Случившееся, видимо, побудило госпожу посла сплотить всю семью.