— Короче, склеп обыкновенный, одна штука? — просидел я, и Ветка кивнула в ответ.

— А я не уверен, что нам удастся включить систему эвакуатора, — произнёс сержант.

И в этот момент к обзорному иллюминатору приблизилось замёрзшее тело, облачённое во что-то прозрачное и облегающее.

Несмотря на влияние космического вакуума, труп не раздуло, поэтому угадывались очертания весьма привлекательных женских форм. Круглый шлем был разбит, а распущенные волосы окружали голову светлым ореолом. Из-под прикрывающей лицо дыхательной маски на нас смотрели оставшиеся целыми, широко раскрытые глаза.

— Она в скафандре, — констатировал я. — Похожие образцы имперцы часто используют, как индивидуальное средство спасения при разгерметизации космических объектов.

— И она точно человек с Земли, — добавил сержант и указал на участок прозрачного материала, прикрывающего запястье.

Посмотрев туда, я увидел криптометку с цифровым кодом, начинающимся с серии 333.

— Такие номерные серии на Пандору никогда не высаживались, — отвечаю новгородцу.

— Неужели, кто-то смог выбраться из капсул и попытался предотвратить неминуемую катастрофу?

— Мы скоро всё выясним, — сказал я и начал искать наиболее подходящее место для высадки.

Стыковка с эвакуатором была нецелесообразной. Поэтому мы решили воспользоваться методом, использованным во время захвата имперской станции. Правда, сейчас разбивать иллюминатор не пришлось. Ветка нашла палубу, где несколько шлюзовых камер были распахнуты настежь. В итоге я выбрал наиболее подходящее окно, после чего челнок подлетел вплотную к корпусу, и завис на несколько секунд.

Перебравшись внутрь небольшого отсека, я сразу заметил сотни надписей на стенках, по большей части сделанные кровью. Это были послания тех, кого система отбраковки собиралась выбросить в космос.

Кто-то всех проклинал, оставив ругательства и скабрёзные символы. Другие просили помощи, молили о спасении или прощались с близкими. Третьи оставили здесь свои имена и перечислили тех, кого потеряли. Повсюду виднелись названия мест, где обречённые люди жили на Земле, и всевозможные аббревиатуры.

Увидев это, сержант завис, так что пришлось его тормошить. Затем я проверил, есть ли давление за закрытым люком, и, не обнаружив его, вырезал дыру фазером. Оказавшись внутри довольно-таки объёмной палубы, мы включили внешнее освещение скафандров и невольно замерли на месте.

Каждый из родившихся на Пандоре слышал от стариков, носивших криптометки и номера на запястьях, страшные рассказы об ужасах отбраковки. И сейчас мы оказались на одной из палуб, где проходила её самая неприятная фаза.

Из стен тянулись прозрачные рукава закрытых транспортёров, которые заканчивали свой путь под кубами стационарных биосканеров. После этого основная часть элеваторов уходила наверх. Остальные собирали бракованный материал и направляли его к шлюзовым камерам. И на этом последнем пути людей сопровождали безжалостные манипуляторы, не позволявшие выбраться из потока.

Странно, но всё походило на только что выключенную машину смерти. А сотни человеческих фигур, так и оставшихся в секциях транспортёров, придавали этому месту поистине пугающие штрихи.

— Что там у вас? — вопрос Ветки вырвал меня из режима созерцания.

— Тут как снаружи. Повсюду одна смерть, — ответил я и принялся облетать палубу отбраковки по кругу.

Кроме трупов, обнаружилось множество предметов, явно взятых людьми с Земли. Рядом пролетали связки ключей, мелкий инструмент, раскладные ножи, пачки денежных купюр и всевозможные ювелирные изделия. Я видел детские игрушки, часы и всякую мелочь, чьё предназначенье от меня ускользало. Сержант поймал странный кубик с разноцветными гранями и показал его мне.

— Кажется, я слышал об этой головоломке, — сообщил Павлов и крутанул грани, поменяв их местоположение.

При этом парень старался не смотреть на превратившегося в мумию ребёнка, мимо которого сейчас пролетал.

Добравшись до ближайшего терминала, я попытался с ним взаимодействовать при помощи импланта. Но не обнаружил даже намёка на присутствие энергии. Попробовав подключиться к другим панелям управления, я убедился, что вся электроника мертва.

Во время облёта меня заинтересовали следы, оставленные кинетическим оружием. А ещё я обнаружил труп в прозрачном скафандре. Это был мужчина со связанными за спиной руками и отрубленной виброклинком головой.

— Его казнили, как и вон ту группу людей, — произнёс подлетевший новгородец и указал в сторону единственной, открытой с внутренней стороны, шлюзовой камеры.

Осмотрев трупы в шлюзе, я убедился, что он прав. Кто-то безжалостно убил девять взрослых и шестерых детей разного возраста. Судя по всему, это произошло после того, как имперцы законсервировали корабль.

— Смотри, на запястье у каждого три двойки. Прямо, как и у той мертвячки в скафандре, что летает снаружи корабля, — подметил новгородец.

— Какая-то чертовщина — проговорил я и принялся искать новые улики.

Немного порыскав по палубе, пришло понимание, как располагались стрелки. Бросались в глаза кучи отстрелянных капсульных колец, используемых в кинетическом оружии для первичного разгона снаряда. Ну а самое главное, в ходе осмотра обнаружилась цепочка кровавых следов. Их оставили, когда на палубах эвакуатора работало притяжение и имелось давление. Протектор совпадал со следом прозрачных скафандров и вёл в сторону от расстрельного шлюза.

Пролетев по следам, мы добрались до закрытой переборки, ведущей в нутро корабля. Судя по показаниям датчиков, атмосферного давления за преградой не имелось. Несмотря на это, мы не стали резать переборку фазером.

Открыв незаметную боковую панель, я обхватил рычаг и принялся качать его вверх-вниз. Вакуум и минусовая температура не повлияли на специальную жидкость, закаченную в гидравлическую систему. Поэтому через минуту переборка медленно поползла в сторону.

Когда она открылась до середины, мы протиснулись в длинный коридор. Здесь всё было покрыто кристалликами льда. Значит, давление отсюда уходило постепенно и окончательно упало после наступления минусовой температуры.

Кровавые следы шли вдоль технического коридора. В самом конце обнаружились многочисленные следы перестрелки. Здесь висели очередные два трупа в скафандрах, вооружённые электромагнитными автоматами. А за ними виднелась взорванная переборка.

Направив луч фонаря внутрь следующего помещения, я увидел, как свет побежал по казавшимся бесконечными, многоярусным рядам криогенных капсул. Мигом забыв о расследовании, я рванул вперёд и подлетел к ближайшей конструкции.

Сверху имелся большой прозрачный треугольник, так что я сразу увидел внутри слегка подсохшего мумифицированного человека. Судя по длинным обесцвеченным волосам, это была молодая женщина.

Облетев ещё три десятка рядов капсул, мы везде обнаружили похожую картину. А вот присутствие энергии в системах не наблюдалось. Всё было отключено, и даже индивидуальные монохромные экраны, ранее отображавшие информацию о каждом эвакуированном человеке, давно потухли.

— Уровень номер шестьдесят восемь. Похоже, вокруг одни мумии, — констатировал Павлов.

Он занимался тем же самым и транслировал картинку с визора своего шлема Ветке.

— Давай так: ты продолжишь поиск здесь. Проверяй выборочно, одну капсулу, через каждые десять рядов. А я полечу в самый конец, — оттолкнувшись от капсул, я рванул куда подальше.

Судя по эмоциям, которые транслировало сознание сержанта, ему особо не понравилась перспектива остаться одному в склепе, наполненном десятками тысяч мертвецов. Но нам предстоит проверить колоссальный объём помещений, поэтому сейчас не до чувств Павлова.

Добравшись до конца уровня, я выключил свет и активировал своё улучшенное зрение на максимум. Затем принялся осматривать ряды капсул с мумиями, просвечивая их практически насквозь. И только через пятнадцать минут стало понятно, что это совершенно бесполезное занятие.