Замолчав, Антон заплакал, размазывая слёзы по щекам. Затем, взяв салфетку, шумно высморкался, и торопливо, неровным голосом продолжил:

– А потом в палате появился Сатана – собственной персоной! Это я с некоторых пор Нилова так называю – мой бывший шеф. Людоед грёбаный! Он осмотрел меня, и врачу посоветовал больше не давать «этому пациенту» таблетки, а колоть в вену галоперидол. Вот как они после этого стали меня колоть, я больше Койнина и не встречал. Хожу, постоянно оглядываюсь, в разные углы заглядываю – нигде моего кроличка нету! Больше не приходил, и на поле не звал. Может некогда ему – там дел, видать полно. Не до меня. А хорошо бы мне в Деревню-то попасть, ох, и хорошо бы было… Заходил тут недавно в зоомагазин, смотрел на кроликов маленьких – думал взять беленького, да и поселить у себя. Посмотрел – нет, не он это, не Койнин. Расстроился только, ушёл потом.

Закончив, тяжело вздохнул и замолк. Сорокин тоже молчал. Подошла улыбающаяся официантка:

– Ваш чай. Может ещё что-нибудь?

Антон кивнул:

– Принесите какое-нибудь пирожное. Только чтобы сладкое было. Можете?

– Ну, конечно. «Наполеон» устроит?

– Да, вполне.

Когда девушка отошла, Сонберг снова заговорил:

– Я нормальный, всё соображаю, вот только «заносит» иногда. Ну, то есть бывают кризисные дни. Бегать начинаю, без одежды. Они меня уже раз пять в психушку определяли. Вы только не смейтесь. Я им, в Конторе, пытался объяснять, в чём проблема, но они же не слушают. У них своя программа – «Изучение паранормальных явлений». Они изучают, а я страдаю. С нервами у меня совсем плохо.

Сергей смотрел на сидящего перед ним человека, покачивая головой – жалость и недоверие боролись в его сознании с переменным успехом: «Понятно, что человек этот сломлен, ну а вдруг сочиняет всё? Слишком уж невероятные истории рассказывает. А если на сочувствие давит? Хороший опер владеет всякими методами воздействия. Ладно, послушаю ещё». Приняв решение, Сорокин продолжил разговор:

– Антон, а в чём дело? Ну изучат, разработают методику, полечат, тебе и станет лучше. Может и не стоит так переживать?

Собеседник, утирая слёзы, поднял взгляд:

– Да не надо меня лечить, я не болен, мне только помощь нужна, и всё! Не хочу тут жить, тут одни сволочи, и предатели обитают! Колют меня без конца! Мне есть куда уйти – там друзья живут. Я точно знаю – они давно ждут, но переход туда эти суки сломали!

– Ты о чём? Куда идти то? Хочешь, так собирайся, да иди.

– Да вы не понимаете! Это же не просто, взял, да и пошёл. Тут настройка нужна. Это не в соседний город добраться. Мне в Деревню надо.

Сергей пожал плечами:

– Что-то я не пойму, Антон, ну хочешь, уйди в деревню, живи там. Кто тебе не даёт?

Плачущий собеседник покачал головой:

– Да говорю же, вы ничего не понимаете – в Деревню просто так не попадёшь, она в особенном месте. И Деревня сама – особенная. Койнин мне всё рассказал.

– Да кто такой Койнин? Никак не могу понять!

– Это мой друг, он там живёт, – Антон шмыгнул носом, – Ещё там Вася-Солдафон, Зина – его жена, Аскер опять же. Да там много кто обитает. Они успели, перешли, а я тут завис.

Сорокин сделал вид, что слышит об этом впервые:

– Слушай, ты про кого мне рассказываешь? Это те самые крещёвские копари, которые в розыске? Весь рассказ у тебя путаный. И про какую деревню ты мне весь вечер рассказываешь? Давай подробнее. И чаю попей, успокойся.

Антон прокашлялся, отпил из чашки, и заметно спокойнее начал рассказывать:

– Ладно, попробую. В общем, Деревня – это такое место в параллельном пространстве, не в нашей реальности. Там люди живут. Те, которые тут жить не хотят, и перешли туда. И они в своих желаниях оказались не одиноки. Один городской копарь, у которого был ключ к переходу, оповестил в городе всех желающих присоединиться. Поначалу те, кто собрались, не могли точку входа найти, думаю, потому что слишком уж много их оказалось. И тут вдруг, просто ниоткуда, появились Аскер с Жирным, они раньше перешли, и ещё дружок мой Койнин со своими людьми. Вот кто они такие, я не знаю толком. Предполагаю так – это сущности из иного мира. Вот они и организовали переход. Открылся широкий спиральный коридор, и все стали двигаться. Внешне всё напоминало гигантскую улитку. Это был ужасный день, собралась целая толпа людей, которые хотели уйти, но кто же подданных своих просто так отпустит? Люди из Системы сперва ждали, хотели выяснить, как этот процесс происходит. И когда стало понятно, что все, кто построился в эту колонну, вот-вот исчезнут, Нилов дал команду на уничтожение. Но он не предполагал, что коридор этот защищает тех, кто в него уже зашёл. Взрывы, которые они затеяли, подняли в воздух много пыли, и толком ничего не было видно, но судя по тому, что трупов после ни одного не нашли – ушедшие остались целы! И тогда стало понятно, что многолетние труды попали псу под хвост – вход-то так и не обнаружили! Эти уроды хоть что могут объявлять – розыски, поиски, да хоть охоту пусть объявляют. Теперь вот сами локти кусают, а никто уже перейти не сможет – холмы-то сровняли, теперь там Чёртовы поля!

Во время своего рассказа Антон успел уничтожить своё пирожное, и теперь с интересом поглядывал на блюдце Сергея. Подняв взор на него, осторожно спросил:

– А ты пироженку не хочешь?

Сорокин улыбнулся:

– Антон, я их не люблю, бери, кушай.

– Ну ладно, тогда слушай дальше:

Я, может быть, через какое-то время после всех этих событий тоже бы совершил переход – Койнин мне всё объяснил, как настроиться, как двигаться, что думать, но эти гады взялись вкалывать в меня всякую дрянь, и я соображаю плохо. А ведь раньше я у них работал. И очень много для этого монстра Нилова сделал. Мне нравилось разбираться с непонятными, неизвестными никому явлениями. В итоге именно я нашёл место, где возможен переход в ту самую Деревню, определил метод, при помощи которого можно было его осуществить. Оставалось спокойно наблюдать, как происходит этот процесс, но они решили всех убить. Но хоть бы попытались добраться до истины, тупицы! Они же после всей этой жути взяли, и сровняли холмы бульдозерами, и засадили всё поле асфоделом. Представляешь? Асфоделом! Это ещё и придумать нужно! Сотворили царство Аида, ублюдки. Ещё бы канал прорыли, и Стиксом назвали!

Сергей остановил поток красноречия Антона жестом:

– Хорошо, я тебя понял, это всё очень интересно, но всё-таки, Антон, ты можешь объяснить, что с Филиппом моим произошло? Как так всё получилось? Система имеет хоть какое-нибудь отношение к этому?

Сонберг возмущённо посмотрел на него, и даже отодвинул от себя блюдце с недоеденным «наполеоном»:

– Ты спрашиваешь, как так получилось? Хочешь меня обвинить, что это я тексты подсунул? Да ты на меня погляди – похож на злодея?

Глянув ему в лицо, Сергей подумал: «Да уж, это верно – не злодей, а скорее щенок побитый», – и ответил:

– Да никто тебя злодеем и не считает. Я тебе уже говорил, Филипп – это мой давний друг. Когда он в эскпедицию эту засобирался, то меня звал с собой, а я – ну никак не мог! Теперь вот каюсь. И не обвинить тебя хочу, а вопрос задать – хоть что-нибудь известно о нём? Ну, может, твои кураторы его как-то контролировали, и знают, где он сейчас находится? А может и задержали, чтобы опросить подробно. Может такое быть?

Собеседник покачал головой:

– Не знаю я ничего такого! Ты что, думаешь, я – важная фигура? Я – никто, и звать никак. Но думаю, что старинные тексты – настоящие. Где их Нилов обнаружил, я не знаю, честно. Мне он ничего толком не сказал – так, ерунду одну прогнал, про какие-то раскопки, экспедицию, я и не поверил ему, конечно. Он же врёт как настоящий профессионал! Да у них вся работа в этом состоит – тень на плетень наводить, да разные слухи перепроверять. Хотя, по моей работе я спорить не буду, они оказались правы – иные пространства существуют на самом деле, и любой человек может уйти туда, это я уже сам видел, собственными глазами. Поиски перехода в Деревню тоже с изучения слухов начались. И всё оказалось верным – был такой путь! Теперь вот уже нет. Наверное, склон холма тоже имел значение, когда точку ищешь. Недотумкали они, когда место разровняли. Все возможности потеряны.