– Согласен, очень похоже.

– А как у тебя дела?

– Да всё двигается. Я обзвонил знакомых копарей, многих ведь Крещёвских знаю – Чехова побеспокоил, Вову-Пиздуна, Дауна, Примату Второму, вот имена, к сожалению, не запомнил, а в телефон по кличкам забил. Копари не знают, где этого агента отыскать можно, но он им знаком. Говорят – постоянно рядом крутится. Остались ещё Сопля с Синеруким. Телефон пока не берут – занято. Как что-то конкретное будет, я вам сразу же сообщу.

– Буду ждать, Серёжа, звони.

– Всего доброго, Филипп Андреевич, сейчас время свободное образовалось, почитаю ваш рассказ.

– Хорошо. Прочтёшь, своё мнение потом сообщи! Всё, пока.

Едва Сергей поговорил с Сёчиным, как на телефоне высветился входящий вызов – звонил абонент, поименованный в справочнике, как «Сопля». Отжав кнопку, ответил:

– Здравствуйте, это Сергей Сорокин беспокоит.

Через паузу Сопля ответил:

– Мне это ничего не говорит. Что вам нужно?

– Вы извините меня, я имени не знаю, а Филипп на всякий случай телефоны мне дал копарей знакомых, и вы у меня записаны под прозвищем. Меня Сергей зовут, вы своё имя не сообщите, а то разговаривать по прозвищу не очень удобно.

Сопля оживился:

– Филипп? Ну это другое дело. Ничего больше по его поискам не известно? Я тут отъезжал на время, и не в курсе.

– Нет, так и никаких следов не нашли. Я по другому вопросу.

– Говорите.

– Мне нужно найти человека, с которым Филипп последнее время тесно общался.

– Глисту ищете, что-ли? Так его змей театральный задавил. Нету теперь аскариды нашей, дал дуба.

– Нет, не его. А почему вы решили, что на него змей напал?

– Ну а кто ещё скелет в труху может раскатать? Весь Крещёвск так и говорит. Змея-то в театре так и не поймали – так что больше некому. А кого ищите-то?

– Моложавый мужчина, очень худой, сутулый, глаза с синими кругами, но он не наркоман. Называет себя тайным агентом. Одет грязненько.

– А-а, понял кто. Это – Гнутый кольт. Видел его вчера, в Точке.

– Как говорите, Гнутый кольт?

– Ага.

– А почему так?

– Не знаю, может потому, что сутулый сильно. Ну и агент секретный, а у них у всех пистолеты с гнутым стволом, чтоб из-за угла стрелять, – тут Сопля хрипло засмеялся, – вы попробуйте вечером, часикам к семи в Точку подойти. Он туда частенько заглядывает.

– Понятно. Спасибо за подсказку.

– Да пожалуйста, звони, если что.

Окончив разговор, Сергей глянул на часы – до обозначенного времени было ещё часа полтора, и он решил не ехать домой, а дождаться: «Доеду до Точки, там и подожду, а пока почитаю, что там Филипп Андреевич сочинил». Так и сделал. Остановившись на парковке, достал из бардачка блокнот с рисунком голубя на обложке, и принялся за чтение:

«Село стояло на двух, близко расположенных друг к другу холмах, и все дома были построены на их плоском верху…», – а дочитав до того места, где Аристарх сообщает ученику название синей травы, – «…Зовут её – Греналин. Можно – Синюшка. Тоже подойдёт», – Сергей удивлённо воскликнул, – Ух ты, а как это он угадал? Интересно, – и снова углубился в текст:

«…Не понимая, что хочет учитель сделать с собакой, ученик послушно взялся за посох, и они потащили обездвиженное тело по тропинке, спускаясь вниз к ивовым зарослям.

Оказавшись внизу, Аристарх указал рукой направление:

– Тащим по краю ивняка, там покажу полянку.

Так они несли свой обвисший на посохе груз ещё примерно сотню шагов, когда учитель мотнул головой в сторону:

– Здесь. Несём туда. И запомни – нельзя выбирать место, где может водой залить. А сюда Злобка весной не доходит, пойма с другой стороны.

Мальчик с недоумением спросил:

– А при чём тут вода? Я не понимаю. Мы что будем делать?

– Сейчас всё объясню, подожди

Когда они протащили пса ещё немного вглубь рощи, учитель кивнул:

– Всё, дошли. Вот на этой полянке и займёмся.

Мальчик огляделся – это было более или менее, свободное от деревьев место, тут их было меньше всего. На краю этой маленькой лужайки заметил воткнутую в землю лопату. Посмотрел на учителя. Поймав его взгляд, тот кивнул:

– Копай яму. И быстрее, время не ждёт. Копай на глубину черенка.

– А для чего?

– Бери лопату, и не рассуждай лишнего. И вообще, с сегодняшнего дня ты домой не уходишь. С отцом твоим я ночью поговорил на эту тему. Он не против – поживёшь до осени у меня. Начинай копать, поживее!

Мальчик испуганно посмотрел на Аристарха:

– Ночью? Ты был у отца ночью?

Учитель в это время, вытащив из кармана складной нож, срезал с ближнего к нему дерева длинный сук. Повернувшись в сторону ученика, ответил, состругивая с гибкой палки веточки с листьями:

– Тебя отдали мне в учение, что ты удивляешься? Но ты постоянно задаёшь ненужные вопросы. Думаю, пора объяснить всё по-честному.

С последними словами Аристарх размахнулся очищенным от ветвей прутом, и с силой хлестнул им мальчика по ногам. Совершенно не ожидавший такого от учителя, тот даже не успел крикнуть от жгучей боли, а только наклонился, прижав ладони к месту удара, и еле слышно заскулил. Аристарх же продолжил наносить удары гибким прутом уже по плечам и спине, продолжая объяснения:

– Сколько можно объяснять одно и то же? Я сказал тебе копать, значит нужно копать! Скоро светило пойдёт к закату, а ты ещё и не начинал! Закрой свой поганый рот, и приступай!

Рыдая во весь голос, мальчик бегом бросился к лопате, и начал судорожно расковыривать почву в центре поляны. Постепенно он притих, уже более сосредоточенно выполняя поручение. На своего надсмотрщика он поглядывал время от времени исподлобья, стараясь не пересекаться с ним глазами. Когда глубина продолговатой ямы сделалась примерно ему по плечи, он с вопросом посмотрел на учителя:

– Так достаточно?

– Да, хватит, вылезай, – ответил Аристарх, и протянул ему руку.

– Что теперь?

– А теперь самый ответственный момент – скидывай пса в яму, и быстро-быстро засыпай.

– Учитель, он ведь живой! Зачем?

– А ты думаешь, я не знаю? В этом и смысл! Приступай, не тяни!

Сознание мальчика наполнилось ужасом перед предстоящей ему работой, выполнять которую он даже не представлял как. Всё его существо противилось, и он пытался найти последние аргументы для отступления:

– Учитель, но я ведь победил его тогда, в переулке, ударил его посохом, и он с тех пор боялся меня, всегда убегал подальше, так наказывать ни к чему.

– Если ты этого не сделаешь, ублюдок сопливый, я тебя самого закопаю вместе с ним! Делай быстрее, светило скоро уже уйдёт! – прорычал в ответ Аристарх, и замахнулся прутом:

– Давай, скидывай его в яму, да поживее!

Дёргаными, суетливыми от страха движениями, ученик схватил пса за хвост, и начал стаскивать его к краю раскопа. Тем временем тот заворчал, и принялся сучить лапами, вращая белками по сторонам, насколько это позволяло его состояние – пасть оставалась спутанной от носа до глаз. Наконец жертва рухнула на дно ямы, и учитель принялся давать новые указания:

– Быстрее хватай лопату, мухоблуд щипаный, сваливай землю с бугра! Быстрее, быстрее, он может начать выпрыгивать, тебе же хуже будет!

Мальчик уже и без его угроз начал лопатой скидывать суглинок в яму, торопливо помогая босыми ногами. Но обречённый пёс не желал так просто расставаться с жизнью – он уже пришёл в себя, и принялся оправдывать опасения Аристарха, начав попытки выпрыгнуть из раскопа.

Учитель снова принялся поноси́ть своего помощника проклятиями:

– Если ты не хочешь оказаться рядом с ним, перебивай ему лапы! Живее, убежит – сам туда ляжешь!

Содрогаясь от страха, и растеряв уже последние крохи самообладания, мальчик схватился руками за черенок как за толкушку, и начал рубить железным полотном по дёргающемуся на дне ямы обезумевшему существу. Судя по истошному скулежу пса, раздавшемуся после его ударов, ученику удалось добиться своей цели – прыжки животного прекратились. Не глядя вниз, он принялся лихорадочно кидать землю руками, забросив от страха заступ далеко в сторону. Через некоторое время яма заполнилась до верха, и Аристарх, пристально наблюдавший эту сцену, указал: