Филипп замолчал.

– Интересно получается, они что, именно тебе бумаги передавали? – отметил Сёчин.

– Получается так. Филипп Андреевич, а у вас нет ещё написанного? Я имею в виду по этому рассказу. Может дома черновики?

– Нет, больше я пока ничего не успел сделать. Только собирался. Может здесь вот пока отлёживаюсь, и займусь. Немного напишу.

– Вот что ещё хотелось уточнить – в вашем рассказе Аристарх называет свою траву словом «Греналин».

– Да, есть такое.

– А почему именно так?

– Филипп, да откуда я знаю? Говорю же – придумалось само собой, и всё! Когда пишешь, очень многое просто появляется в уме, а я это переношу на бумагу. А откуда оно приходит, понятия не имею. А что?

– Да вспомнил, как в парке Алоизий давал мне из бутылька понюхать, такая желтоватая жидкость. У меня вроде голова закружилась, вот он из портфеля достал и предложил. Сказал, что это – греналин, веками проверенное средство, а рецепт ещё шумеры придумали.

Сёчин приподнялся на кровати:

– Что, серьёзно? Так и сказал?

– Да. Именно так и заявил.

– И что – прошла боль?

– Знаете, она вроде и не болела. Мне вроде помнится, что я уже поднялся, и хотел уходить.

– Почему?

– Да он дико раздражал своей болтовнёй. Самый настоящий словесный понос. Я собирался уйти. Вот тут, значит, голова и закружилась.

– И Алоизий в этот момент предложил жидкости этой понюхать?

– Ну да, как-то вот так и было.

– И ты после этого уходить передумал?

– Ну, так и вышло. Решил его дослушать. Он в конце разговора про вашу рукопись и сообщил.

– Интересно. А что ты почувствовал, когда из бутылёчка этого нюхнул?

– Ну, как-то веселее сделалось, всё красками вокруг заиграло. Значит, я тогда и уходить передумал? Что, думаете у него там наркотик был?

– Запах какой у этой жидкости?

– Я бы сказал – цветочный, свежий. Да ну, нет не думаю, что он меня травить задумал. Кому я нужен? Человек пожилой, это его лекарство, скорее всего. Просто совпало. И он меня никуда не приглашал, я после этого разговора сразу на маршрутку и пошёл.

Сёчин махнул рукой:

– Да, наверное, так и есть. Я просто так спросил. А название видно совпало. Ну, или ты неверно услышал.

– Конечно же! Я поначалу тоже так подумал. Но потом вспомнил, что в этих текстах от агента тоже встречалось такое слово. Вот посмотрите сами.

Филипп выбрал из разложенных на кровати бумаг один лист, и протянул его:

– Вот, смотрите.

Сёчин принялся читать: «…Греналин – это Калинов мост перехода, и охраняет тот мост Дракон…», – пробежал глазами дальше, – «…прямой дороги туда нет. Нужно отыскать поляну синего Греналин…», – положив текст, вопросительно посмотрел на копаря:

– И что думаешь об этом?

– Филипп Андреевич, это у меня к вам такой вопрос, что вы мне скажете – у вас ведь в рассказе встречается про эту траву, и достаточно много.

– Даже не знаю. Я всё из головы взял, текстов никаких не читал. Честное слово, просто сочинил. Хотя соглашусь – многое крутится вокруг этой синей поросли.

– Интересно получается.

– Филипп, послушай, а куда ты так торопишься?

– Да у меня ещё неделя отпуска есть. Если бы маршрут знать более, или менее неплохо, мог бы в разведпоход пойти. Поэтому и пришёл. Надеялся, что у вас найду что-то по этой теме. Да и Алоизий очень убедительно уверял. Говорил про вашу рукопись, – Там в ней всё тебе нужное есть. Кстати, Филипп Андреевич, а вы его давно знаете?

– Один раз встречались. Недавно. Прямо перед тем, как я с лестницы упал. Точнее не упал, а Лёва меня толкнул. Хотя, может и от смерти этим спас.

– А это что за история?

– Рассказать?

– Конечно, давайте.

– Хорошо, слушай. Только не перебивай, а то я от лекарств ещё соображаю плохо.

И Сёчин рассказал своему посетителю события того дня – о первом прочтении нового рассказа Мейзелю, о беседе с рабочими в коридоре, об установке новых декораций, и визите Алоизия.

– И знаешь, он ведь выпрашивал у меня рукопись этого рассказа. Хотел, чтобы я заключил договор о его издании. Сулил золотые горы. Столько слов наговорил, что запутал в конце концов!

– Так договор не стали подписывать?

– Нет, конечно. И, честно говоря – он как-то насторожил, напугал меня. Своим портфелем странным, что-ли, и, знаешь – воспоминаниями о прошлом. У меня даже мысль мелькнула, что прямиком оттуда явился. Какой-то не наш он был человек. Не современный. И приходил Алоизий не один.

– А с кем ещё?

– Я уже после его ухода в окно видел, как он со своим боссом встретился, в парке. Высокий человек, в шляпе, выправка – военная, сразу видно. Алоизий буквально «подполз» к нему с докладом. А высокий его отчитывал, это по жестам было видно. Я так и не понял, зачем им мой рассказ был нужен, вообще непонятно. Он ведь предлагал мне права на рассказ издательству передать. И на будущее тоже. Ну, то есть – что в дальнейшем напишу.

– Филипп Андреевич, так может, в этом всё дело и есть? Может вы самое главное ещё не написали?

– Змей не задушил, значит допишу.

– Какой ещё змей?

– Ну вот, Филипп, я ведь самого главного не объяснил – из-за чего я здесь очутился! Только не перебивай, ещё раз прошу.

Филипп молитвенно прижал руки к груди:

– Простите, увлёкся. Молчу.

И Сёчин рассказал ему историю того дня до самого конца – как он упал во время спектакля с лестницы после толчка Лёвы, закончив свой рассказ фразой:

– Пара сломанных рёбер да рука-нога, конечно, лучше, чем возможно, все кости в кусочки. Вот такая история.

– Это в каком смысле «все косточки», что вы имеете в виду? – переспросил Филипп

– Ну как «что»? Змея-то говорят, огромная была. Если бы она на меня свалилась, то сразу же обвила всего целиком. И сдавила бы до хруста. Они ведь так и убивают. И откуда она только взялась?

Филипп замолчал, отведя взгляд в сторону. Сёчин снова начал рассматривать карту с выделенной на ней точкой. Не дождавшись реакции от слушателя, сам прервал молчание:

– Ну ты чего умолк, археолог?

Тот поднял на него глаза:

– Да знаете, совпадение такое нелепое.

– Что за совпадение?

– Сегодня утром ко мне из милиции следователь приходил. Сообщил об смерти знакомого. Точнее об убийстве.

– А что случилось?

– Мы с ним вчера вечером встречались. Разошлись уже как стемнело. Он домой пошёл. По дороге на него кто-то напал, и как следак сказал: «Все кости в кусочки переломаны, а внешних повреждений нет». Вот я и задумался.

– Какой кошмар! Хороший знакомый?

– Просто знакомый копарь. Кличка – Глист. Нормальный парень. Он этого спецагента с текстами и привёл. Точнее, тот сам к нему привязался. Лёха уже после меня нашёл. Но вот вы про змею рассказали, и мне это странным показалось, очень. Может эта змея на него и напала? Ну вот откуда она у нас взялась?

– Зинаида рассказала, как прокурор им в театре сообщил – убежала из областного зоопарка, каким-то образом умудрилась покинуть террариум. Ты чаю будешь?

Филипп осмотрелся – ни чайника, ни чашек в палате не было:

– Вам тут что вкалывают, морфин?

– Да ладно, не прикалывайся, я медсестру позову. Поди на чашку кипятка найдут!

– Нет, спасибо, не беспокойтесь. Филипп Андреевич, так что делать будем?

– Ты о чём?

– Ну, смотрите, все ждут продолжения вашей рукописи – я, Алоизий, ваш руководитель, которого рабочие ещё Мозолью зовут, как вы сказали, ну и принцесса Корделия! Может, начнёте сочинять? Завтра вас перевезут в обычную палату, чего там ещё делать?

Сёчин усмехнулся:

– Как у тебя просто всё! Тут такие события вокруг происходят, а ты про рукопись! С Алоизием вообще непонятно, кто это такой. Очень мутный тип. Даже не знаю, что и думать об этих последних событиях – нездоровый интерес к рукописи, парочка гостей, змея, да ещё вот приятель твой погибший. Клубок неясностей, короче. Но ты, Филипп, прав – всё-таки займусь вплотную рассказом. Тем более, что пищи для подогрева фантазии прибавилось за эти дни. А ты пока знаешь, что – попробуй поинтересоваться, откуда в зауральском городе Крещёвске взялась гигантская рептилия, да ещё и такая агрессивная. Хорошо? Может, что-то прояснится? И, не забывай – как меня завтра отсюда переведут, посещать будет проще. Так что, если что-то узнаешь, приходи без камуфляжа, поболтаем.