Мой румянец становится еще глубже, и я рада, что мы на улице, потому что я могу свалить все на холод, если Тео заметит. Он плохой человек, пытаюсь напомнить я себе. Насколько я знаю, во всяком случае. То, что он был добр ко мне...
Но это не просто так. Он был не просто добр. Он был осторожен со мной, быстро убеждался, что я действительно хочу того, что мы делали вместе, и даже зашел так далеко, что сказал, что прекратит, если я попрошу его об этом. Я не знаю, почему я спросила его об этом, почему я вообще задумывалась об этом, я не ожидала, что он скажет да. Я ожидала, что он скажет, что не может остановиться, что он не сможет, что я его жена и что он будет трахать меня, когда и где захочет.
Но, похоже, это не то, что заводит Тео. А вот что...
Меня пробирает дрожь, и я рада, что могу списать это на холод. По словам Николая, он частично виновен в смерти моей матери, напоминаю я себе. Возможно, он даже был ее любовником. Это должно заставить меня не желать иметь с ним ничего общего, я знаю, но с каждым мгновением, проведенным с ним, я нахожу это все менее правдоподобным. Что же это получается? Спрашиваю я себя, пока Тео ведет меня обратно в дом, и у меня сжимается горло. Разве я не должна верить своей семье: матери, брату, а не кому-то еще, особенно мужчине, которого я едва знаю? Но ничто в нем не заставляет меня думать, что он имеет к этому отношение. Он не ведет себя как человек, который стал бы участвовать в разрушении жизни женщины, и, похоже, он слишком уважает идею брака, чтобы обеспечить рогами другого мужчину и участвовать в интрижке. Эти два человека, тот, которого мне описали, и тот, с которым я провела несколько дней, совсем не похожи друг на друга.
Даже если он не имеет к этому никакого отношения, он жадный, властный человек, пытающийся разрушить мою семью. Но мне трудно понять и это. У него были планы посягнуть на территорию моей семьи, это правда. Если бы я не согласилась выйти за него замуж, не знаю, что бы произошло. Это должно расстраивать меня больше, но разве мой брат не поступил бы так же, если бы увидел такую возможность? Разве он не взял бы то, что было у другого человека, невзирая на кровопролитие, если бы это было выгодно ему?
Мне не нравится думать об этом, но мне никогда и не приходилось. И я не могу сказать, что он не сделал бы этого.
Тео меня цепляет, поняла я, когда он повел меня наверх, чтобы показать спальни. С того момента, как он надел кольцо на мой палец, эту семейную реликвию, которая, как мне кажется, никогда не должна была принадлежать мне, он разрушает мою защиту с терпением и мягкостью, которые не соответствуют тому типу мужчины, о котором мне говорили. Все это - разговоры о земле его семьи, о доме предков, о желании вырастить здесь семью, о том, как сильно он хочет всего этого, действует мне на нервы, заставляет меня чувствовать, что мужчина, за которого я вышла замуж, это тот, за кого я действительно могла бы хотеть выйти замуж. И дело не только в этом. Дело в том, что он явно хочет меня, и не так, как я предполагала. Я ожидала от него требований, похоти, того, что он будет трахать меня, как угодно, и когда угодно, но Тео оказался гораздо более щедрым в постели, чем я ожидала. Вспоминая его слова, сказанные ранее, я снова начинаю краснеть - мне нужно заставить тебя кончить, чтобы я мог быть внутри тебя.
Он не имел в виду буквальный смысл, я была неловко мокрой из-за собственного возбуждения и того, что он уже дважды входил в меня, он имел в виду, что ему нужно заставить меня кончить, чтобы он мог почувствовать, что мне хорошо трахаться с ним. Ему нужно было знать, что я тоже получаю от этого удовольствие. Это далеко не то, чему меня всегда учили мужчины в этом мире.
Мне нравится трахаться с ним. Я не могу притворяться, что мне это не нравится. Мы заходим в хозяйскую спальню - огромную, великолепную комнату, оформленную так, как я представляю себе старинное поместье, с полом из темного ореха и толстым меховым ковром на нем, камином, похожим на тот, что был в доме в Чикаго, и огромной кроватью с балдахином, застеленной, похоже, самыми мягкими постельными принадлежностями и подушками, которые я когда-либо видела, и первое, что я думаю, это то, что Тео собирается трахнуть меня в этой кровати, и жар, разливающийся по мне, поражает.
Я думаю, что он может мне понравиться.
И это все усложняет. Конфликт во мне нарастает, и я не могу представить, что станет лучше, прежде чем все закончится, если только все это не является какой-то сложной схемой, которую Тео использует, чтобы манипулировать мной, чтобы я ослабила бдительность, чтобы я чувствовала себя комфортно, прежде чем он обратится ко мне. Это не исключено, но каждый раз, когда я думаю об этом, мне кажется, что это невозможно, учитывая то, что он мне показал. С момента нашей встречи он казался искренним.
Мужчины в этом мире лгут, Марика. Это то, что они делают.
Я зеваю, и Тео смотрит на меня с оттенком веселья на лице.
— Ты ведь не собираешься дотянуть до полудня? — Спрашивает он, и я качаю головой. Здесь еще не наступил полдень, а это значит, что в Чикаго едва ли шесть утра. Там я бы еще даже не проснулась, а здесь я чувствую себя так, будто собираюсь заснуть на ногах.
— Ты мне не надоел, уверяю, — говорю я ему с небольшой улыбкой, а сама думаю о том, как это похоже на обычный супружеский разговор, как легко с ним говорить. Как легко я могу попасть в ритм с ним. — Мне просто... мне нужно вздремнуть.
— Хорошо. Ты сможешь поработать над сменой часовых поясов завтра. — Он наклоняется и слегка целует меня в губы. — Я планирую взять тебя с собой в Дублин, у меня встреча с королями, и я подумал, что ты сможешь пройтись по магазинам и осмотреть город, пока я буду занят этим. А после мы сможем поужинать и провести вечер вместе.
Свидание с мужем. Это звучит так... нормально. Это совсем не похоже на то, чего я ожидала, оказаться запертой в особняке с требовательным тюремщиком-мужем, который будет претендовать на власть надо мной и контролировать каждый мой шаг и каприз. Это муж, который проводит деловые встречи и отсылает меня со своей кредитной картой, который после встречи присоединяется ко мне и наслаждается моим обществом. А после он привезет меня домой, в этот великолепный дом, который он хочет наполнить нашими детьми, и займется со мной любовью на кровати в нескольких дюймах от меня...
О чем я думаю? В одно мгновение я могу представить себе будущее без плана Николая, без заговора, в который я оказалась втянута... и, очевидно, без Адрика. Чувство вины давит. Я вступила в этот брак не просто так, а уже теряю его из виду. Не говоря уже о том... У этого нет будущего, несмотря ни на что. Наш брак был основан на лжи, о моей девственности, о возможности иметь детей, когда в глубине моего чемодана спрятано несколько упаковок таблеток, которые гарантируют, что этого никогда не случится... Ни один успешный брак не может продолжаться в таком состоянии. Мы с Тео не будем работать вечно, потому что все, что он обо мне думает, неправда.
Если это будет продолжаться достаточно долго, он узнает об этом. Этого не избежать.
— Поспи. — Он дарит мне еще один быстрый поцелуй, явно не затягивая его, потому что кровать совсем рядом, и он с большой долей вероятности упадет в нее. — Пойду посмотрю, что у нас тут есть на ужин.
— Ты умеешь готовить? — Я с любопытством смотрю на него, вспоминая, что он говорил о нехватке персонала. — Потому что я точно не умею.
Тео ухмыляется и снова целует меня, его руки лежат на моей талии. Я чувствую, как он делает шаг ближе, и у меня складывается впечатление, что он раздумывает, стоит ли присоединиться ко мне в постели.
— Вообще-то, я умею. — Он поднимает руку и убирает волосы с моего лица. — И я собираюсь оставить тебя здесь, пока я не помешал тебе вздремнуть.
Когда он уходит, закрывая за собой дверь, я чувствую трепет в животе, которого не ожидала от него. Приятно чувствовать себя желанной для него. Я думала, что это будет пугающе, что придется терпеть, но я чувствую... Я даже не знаю, как это описать. Но я почти разочарована тем, что он спустился вниз, вместо того чтобы снова завалиться со мной в постель.
