Попросив его прикрыть, он собрал у сослуживцев как можно больше бутылочек, наполнив ими уже опустевшую сумку из-под патронов. У него зародилась идея, как еще задержать хташа, пока они отступают.

Когда во дворе при отходе к воротам осталась пара человек, хташ прыгнул. Раздраженный выстрелами и ранами от пуль с фламмой он немного не рассчитал и не допрыгнул до патрульных какой-то метр. Когти пронеслись чуть ли не перед самым носом людей. Отшатнувшись, Морнс и Шангор буквально вывались на улицу. Часть людей уже отбежала на несколько метров от оказавшегося ловушкой двора и прикрывала остальных.

Размахнувшись, Кальвадос бросил сумку с бутылками в показавшуюся в воротах морду демона, подкрепляя бросок своим телекинетическим даром, чтоб удача точно улыбнулась. В запале погони хташ вместо того, чтоб перепрыгнуть не такой уж и высокий для него забор, просунул голову в ворота. Тяжелые створки он сорвал с петель и пытался лапой дотянуться до убирающихся подальше Морнса и Шангора. В этот момент ему и прилетел «подарочек». Флаконы разбились о крепкую макушку хташа, сама сумка зацепилась лямкой за рог и там повисла, капая на его морду освященной водой прямо в выпученные красные глаза.

Пока демон мотал головой и высовывал ее из ворот, люди уже больше не отстреливаясь, побежали. Сейчас главное воспользоваться моментом и успеть добежать до Сидуса.

Они успели пробежать половину улицы, как сзади дрогнула земля. Обернувшись, Кальвадос за бегущими сослуживцами успел рассмотреть, что хташ выбрался со двора. Вот теперь он додумался перепрыгнуть стену. Раздавшийся позади рев подхлестнул людей бежать еще быстрее. Так, как сегодня, Кальвадос еще никогда в жизни не бегал! Даже грузноватый Бьорк и не отличавшийся длинными ногами Цвуг бежали чуть ли не впереди всех.

Когда Кальвадос вновь обернулся, то понял — дело совсем худо. Хташу оставалось сделать два-три прыжка, и он их догонит, причем подмяв под себя самых последних. Подумав о неизбежном, парень запнулся и впечатался плечом в забор. Спешно поднимаясь, он вновь как в замедленной съемке увидел спасающихся сослуживцев и позади догоняющего их демона. Это конец...

Пошарив рукой в кармане, он нащупал так и не выложенный коготь призывателя, еще тот, оброненный им у Черной поляны. Также там находился и второй амулет, из Ухабицы, который Чертовка ему отдала. Уже доставая их из кармана и готовясь орать демону «Вот он я, ведь тебе же это нужно?» и размахивать амулетами в надежде, что их заряд не погас совсем, он поднялся на ноги. Время вновь набрало свой ход, и он выскочил перед самым носом хташа.

Страх крепким кулаком сжал сердце — так близко он видел демона лишь во сне. Ноги подкашивались не только от ужаса, но и от вони, исходящей от туши монстра, которая все еще местами дымилась. Их глаза были на одном уровне, демон в этот момент стоял на всех четырех лапах, приготовившись к прыжку, но так и замер, будто что-то его отвлекло.

Любопытство, как общеизвестно, погубило не один пытливый нос, и Кальвадос заглянул в выпученные красные глаза. Пару секунд хватило чтоб понять — демон чем-то занят, а потом на парня накатила волна голосов, из которой выбивался один, четко зовущий его по имени. Вот только имя странное, перековерканное на иной манер что ли?

Вытянул его из этой воронки голосов чей-то крик со стороны поворота на деревенскую площадь:

— Роберто, пли!

Выйдя из ступора и упав ниц, прикрывая голову руками, теперь Кальвадос думал не о том, как отвлечь демона, а чтоб он ненароком не наступил на него. Раздавшийся выстрел оглушил, но после последовавшего рева хташа парень понял, что теперь точно оглохнет. Перед ним, гулко ударившись о землю, упал демон и тут же заскреб когтистыми лапами, разворачиваясь на месте. Через несколько секунд Кальвадос, не веря своим глазам, увидел, как хташ огромными скачками, то исчезая, то вновь появляясь, улепетывает прочь по деревенской улице. При этом демон мотал рогатой башкой и выл, выл, выл на одной пронзительной ноте...

Парень так бы и лежал в оцепенении, наблюдая, как оседает после демона клубящийся пылевой след, если б его не подняли под руки.

— Ну ты парень даешь! Как ни встретим тебя, так всегда что-то интересное! Зачем ты хотел поцеловать этого уродца? Да ты ж чуть башки не лишился! — зарокотал над ухом басовитый голос.

Повернув голову, Кальвадос увидел подле себя ухмыляющегося Роберто Доа, за ним озабоченно хмурящегося Бертона Алессоро и еще двух человек из команды «аглицких чистильщиков», Вилмора и Сиддера.

— И я рад тебя видеть, Роберто, — отряхиваясь, приветствовал он старого знакомого. — Ты даже не представляешь, насколько...

В Хомутках начинался рассвет.

В сероватом свете наступающего дня жители деревушки разбредались по своим домам, а потом и по чужим в поисках полезных и нужных в хозяйстве вещей, а также за брошенной без присмотра скотиной — не пропадать же добру. Некоторые, кто жил раньше победнее да поскромнее перебрались в более крепкие и добротные дома тех, кому не повезло выжить этой сумасшедшей ночью. Помимо двора, в котором устроился хташ, остальные в деревне почти не пострадали и жилья хватало.

Дел было невпроворот, староста со всем семейством убиты, и дэуму Тэррно приходилось не сладко, он-то привык следить за ритуалами, благословлять людей да держать в порядке Сидус, а тут пришлось что-то организовывать, помогать советом, а кое-где и своим примером.

Ир Гролс тоже не сидел до этого без дела. Все то время, что отряд под командованием Гурнса отпугивал демона, он успокаивал людей и лошадей, готовил оставшихся у Сидуса людей к возможной обороне, понимая, что, если вылазка пойдет не так, Гурнс будет отводить людей на площадь, где можно развернуться и остаться под защитой святого камня и двух служителей.

Бертон Алессоро, так вовремя появившийся со своей командой в Хомутках, возвращался как раз через Маренис с очередного выполненного задания, и как обычно зашел в курьерскую службу, где чистильщиков ожидало сообщение о бедствии в Триззумском отделе. В отличие от обычных патрульных, их готовили ко всем возможным и невозможным событиям и в этот раз тоже пригодилась бомбарда Роберто, не раз выручавшая их в трудных ситуациях.

Проезжая по кратчайшей дороге от Марениса в сторону Триззума, проходящей как раз близ Хомутков и услышав первый выстрел, они приготовились к бою, а встреченные жители деревни у Сидуса да и присутствие ир Гролса подсказало с каким противником сегодня придется повоевать.

Зарядив бомбарду крупными кристаллами фламмы, они и спасли жизнь не только Кальвадосу, но и другим патрульным, убегавшим от хташа. Кальвадос не очень верил в чудеса, бога, мировой разум и прочее, но в очередной раз оставшись в живых поневоле задумаешься — может, это не ты такой исключительный от природы, а просто в мире еще осталось место для чудес?

Перезарядив у Сидуса ружья, патрульные Триззумского отдела, на этот раз подкрепленные опытными чистильщиками, облазили всю деревню и успокоились лишь когда Сэмил Хоксгар обнаружил следы хташа, ведущие в поля прочь от Хомутков. Вот тогда народ и закопошился. И несмотря на то, что деревенские устали не менее чем патрульные, они позаботились, чтоб накормить все еще немного нервных лошадей и предоставить приезжим место отдыха. А отдых им очень необходим был после тяжелой ночи.

Посоветовавшись, Пиррэт Гролс и капитан чистильщиков пришли к выводу, что час-два сна вовсе не помешают. К тому же люди ир Алессоро тоже устали, пытаясь в гонке на лошадях выиграть время по дороге из Марениса.

Перед отъездом ир Гролс попросил дэума Куно поговорить с местным служителем о событиях этой ночи и назначить старостой мужика потолковее из оставшихся в живых. Все-таки дэуму Тэррно не с руки управлять деревней, да и он с радостью согласился переложить эти обязанности на кого-то другого — не к лицу храмовнику мешать мирские дела с духовными.

Все эти события и рассказ Бертона Алессоро о том, как они подоспели, Кальвадос уже воспринимал как в тумане. Голова раскалывалась, что стало обычным делом после обращения к дару. Но уже не столь болезненно, как в первый раз. Возможно, чем чаще обращаться к нему, тем менее ощутимыми будут последствия? Отметив про себя, что неплохо бы расспросить об этом кого-то, хоть бы и храмовника или Гаэнаро, парень завалился в постель, неведомо кому до этого принадлежавшую. Но сейчас это было неважно...